Стоять, бояться, раздеваться! - Мария Сергеевна Коваленко

– Урод...

Ромео повис на наручниках.

– Зато ты у нас красавец.

Третий удар пришелся в живот, и вместо очередного героического «комплимента» Козловский принялся хватать ртом воздух.

– Парни! – Не дожидаясь, когда идиот снова очухается, Руслан обернулся к своим помощникам. – Он, наверное, пить хочет. Окатите его холодной водичкой, а потом сами можете размяться. – Отряхнул руки, словно успел испачкаться. – Только, если случайно убьете, хоронить тоже вам. Я лопатой уже намахался на год вперед, больше не хочу.

Уточнять, что именно нужно делать, не пришлось. Не успел Козловский отдышаться, как на него вылили два ведра воды. Потом приоткрыли форточку – «чтобы дышать в душном гараже было легче». И без спешки, поигрывая мускулами, трое из четырех помощников принялись закатывать рукава.

Наблюдая за тем, как недоделанный Рэмбо трясется перед его подчиненными, Руслан хотел, чтобы подонок продержался подольше. Чтобы получил свое и за ЗАГС, и за беременную невесту, и за женские слезы.

От злости он чуть не отдал приказ бить, несмотря на признания. Но, стоило парням подойти к герою поближе, из него поперли такие откровения, что пришлось закатать губу.

То ли Козловского взбодрил свежий воздух, то ли три пары кулаков, но признания сыпались из него как из рога изобилия. Разговорившись, он начал сдавать не только заказчиков, но и тех, с кем хоть как-то пересекался, пока крутил роман с Вероникой.

История получалась не шибко ровная, с неувязками, но бесценная для следствия.

Герой-любовник, похоже, смог втереться в доверие и к Пожарской, и ко всей цепочке заказчика. Повтори он свой рассказ в суде под присягой, конкурентов можно было бы упечь надолго.

– Вероника отказывалась дома говорить о работе, так что пришлось ставить жучки. Этим занимался отдельный специалист. Дома – пока она была на работе. В офисе – когда мне удалось на сутки выкрасть ее ключи и карту.

– Информацию получал тоже... специалист?

– Нет. Все данные шли на мой компьютер. Я сам высылал архивы наверх. Предварительно обрабатывал, готовил аналитику. И после шифрования отправлял.

– Как часто случались личные встречи с заказчиком? И где?

– Мы встречались раз в неделю. Иногда чаще. По официальной версии, это были командировки. Чаще всего за городом в закрытых клубах. Гольф, лошадки, красота...

– Сколько человек занималось шпионажем?

– До того, пока меня не сняли с дела, нас было трое. Двое страховали в офисе. Их удалось устроить уборщиками. Каких-то ценных сведений от них не поступало, но зато мы всегда были в курсе графика генерального: его запланированных и незапланированных поездок. Я сам работал из дома. На износ.

Окончив последнюю фразу, гад ухмыльнулся.

– За износ ты еще заплатишь. Не волнуйся, – едва сдерживаясь, чтобы не вырубить урода, Руслан похрустел шеей и продолжил допрос.

Следом за откровениями о методах шпионажа Козловский перешел к действующим лицам. Видимо решив топить на всякий случай всех, этот говорун рассказал о каждом, с кем встречался в загородных клубах, кому высылал информацию и кто после ареста банды снова дал команду «фас».

Чтобы не пропустить ни одной детали, Бадоеву даже пришлось включить на телефоне диктофон. Действующих лиц, дат и сумм оказалось слишком много.

Лишь к обеду, когда исповедь пошла по второму кругу, Руслан дал Козловскому команду заткнуться.

Вместе с ним, казалось, выдохнули и парни за спиной. В просторном гараже, наконец, повисла тишина. И можно было спокойно подумать над тем, как лучше использовать добытую информацию. Ловить участников по отдельности или брать всех скопом. Когда подключать связи из прокуратуры. И как увести из-под удара генерального.

Вопросов было много. Решения следовало принимать быстро. Задумавшись, Руслан не обратил внимания, как Козловский хищно уставился в его сторону и даже заулыбался.

– У тебя зубы лишние? Могу выбить, – бросил Бадоев, случайно заметив улыбку.

– Не. Я тут понял, что я дебил.

– Поздравляю. Лучше поздно, чем никогда.

– Ты ведь не только охранял Веронику, но ещё и трахал. Для тебя это личное дело, – как ни в чем не бывало продолжил Козловский. – Понравилось хоть? Она с виду огонь, но комплексов вагон и телега. Я каждый раз, когда её трахал, боялся, что спалюсь – зевать начну.

– Бессмертным себя почувствовал?

Руслану не хотелось пачкать руки об этот кусок дерьма, но он так и напрашивался.

– Да хрен его знает, выйду ли я отсюда. – Кое-кто все же поумнел. – Но от этой сучки не ожидал. Быстро она с одного члена на другой прыгнула. Мне пришлось вагон цветов перетаскать, пока ноги раздвинула.

– Не, ты точно суицидник!

Больше не сдерживаясь, Руслан без замаха впечатал кулак в лицо урода. Из носа хлынула кровь. Но, будто этого и хотел, Козловский лишь довольно осклабился.

– А ты конкретно запал! – послышался глухой хохот. – Седина в бороду – бес в ребро?

– Еще желаешь?

Руслан даже кулак вытирать не стал. Поднес, окровавленный, к щеке придурка и коротким ударом свалил на пол.

– Тебе вообще сколько? Сорок пять? Пятьдесят? – Тело на полу, казалось, и не собиралось затыкаться. После долгой исповеди у него как будто второе дыхание открылось.

– Я все-таки вырою тебе яму. Лично!

Руслан сам не понимал, из-за чего так завелся.

– Какая у вас разница в возрасте? Лет двадцать? – Козловский сплюнул кровь на бетон и продолжил: – А она, между прочим, детишек хочет! Плакала мне вечно, что не получается у нее. По докторам втайне бегала. Забахаешь ей бэбика на старости лет? Порадуешь девочку? Гляди, к твоей пенсии они в школу пойдут.

– Ты... ты...

Руслан чувствовал, как от злости начинает рвать крышу. Бешено! Точь-в-точь как в далекие времена, когда над головой свистели пули и вместо мозга работали одни лишь инстинкты.

– Я именно из-за