Королевский пират - Раймонд Фейст

Гарри тоже притерпелся к крайдийской жизни и был вполне доволен службой, хотя, оставаясь наедине с Николасом, он порой принимался сетовать на резкость и заносчивость своего господина. За те три недели, что минули со дня прибытия юношей в замок, им мало удавалось видеться и говорить с Маргарет и Эбигейл. Однако Гарри порой все же случалось перекинуться парой слов с принцессой, которая проводила с братом больше времени, нежели с отцом. Гарри время от времени позволял себе насмешничать над сердечной склонностью Николаса к компаньонке Маргарет, и ему не раз доводилось вывести принца из себя. В подобных случаях нескольких резких слов, произнесенных бывшим господином, оказывалось достаточно, чтобы озороватый оруженосец повинился и перевел разговор на другое. Но чаще в ответ на безобидные подтрунивания Гарри принц беззлобно отшучивался, сохраняя хорошее расположение духа. К тому же он всегда был рад лишний раз, пусть хотя бы и в шутливом тоне, поговорить о предмете своей симпатии. Ведь увидеться с Эбигейл ему удавалось лишь в шестой день недели после обеда, но и тогда близ нее как правило оказывался Маркус.

Жители крепости относились к приезжим юношам по-разному. В кухне и кладовых им всегда были рады, прочая же челядь держалась с ними учтиво и предупредительно, но весьма отчужденно. Молоденькие служанки взирали на рыжекудрого Гарри с неизменной благосклонностью, на принца же лишь немногие из них украдкой бросали призывные взоры, повергавшие его в смущение. Мастер клинка Чарлз был дружелюбен и внимателен к обоим, но все же в общении с ними соблюдал известную дистанцию. Фэнсон, пользовавшийся искренним расположением Николаса и Гарри, платил им взаимностью. Но виделись они с ним нечасто. Что же до Накора и Гуды, то эти двое постоянно где-то пропадали. У них всегда находились какие-нибудь важные и таинственные дела в городе, в лесу или в окрестных полях.

Прежде многое в Крайди удивляло Николаса и Гарри и повергало их в растерянность и смущение. Некоторые стороны здешнего быта казались им донельзя нелепыми. Однако мало-помалу юноши стали воспринимать жизнь в крепости как нечто привычное и знакомое, хотя она разительно отличалась от всего того, к чему оба привыкли в Крондоре.

Эбигейл занимала мысли Николаса, как ни одна другая девушка до нее. В те редкие минуты, когда ему удавалось остаться с ней наедине и обменяться несколькими ничего не значащими словами, она держалась с ним очень приветливо и любезно. Когда потом он вспоминал об этих встречах, перебирая в памяти их мельчайшие детали, ему всякий раз казалось, что он вел себя глупо, неловко и принужденно. И лишь порой при воспоминании о взглядах и жестах Эбигейл, коими она сопровождала свои слова, в душе его начинала теплиться робкая надежда на ее ответную благосклонность.

Однажды, когда со дня приезда Николаса и Гарри в Крайди и данного по атому случаю торжественного обеда прошел без малого месяц, оба они были вновь приглашены на званую трапезу в главный зал. Формально юноши, принадлежавшие к числу крайдийских придворных, имели право во всякий день сидеть за герцогским столом, но прежде в те часы, когда Мартин и его семейство принимали пищу, сквайры обыкновенно оказывались заняты по службе, и лишь нынче для участия в обеде их освободили от всех срочных дел. Они сели на указанные им места у дальнего конца стола и очутились на таком значительном расстоянии от герцогской семьи, что до них долетали лишь обрывки разговоров, которые вели между собой Мартин, Бриана, Маркус и обе девушки. Кроме сквайров и членов семьи правителя Крайди за столом сидели ближайшие из придворных и почетные горожане - главы нескольких цехов и купеческих гильдий. Множество приглашенных, в числе которых были и заезжие торговцы, разместились поодаль от возвышения, в середине и у стен зала за небольшими низкими столами.

Николас не сводил глаз с Эбигейл и жадно ловил осторожные взгляды, которые она то и дело на него бросала, рассеянно слушая болтовню Маркуса. Раз или два, удостоверившись, что он все еще смотрит в ее сторону, девушка краснела и опускала голову.

- А ты, похоже, ей нравишься, - усмехнулся Гарри.

- Почему ты так думаешь? - с надеждой спросил принц.

Гарри отхлебнул вина из своего кубка и неспешно промокнул губы салфеткой.

- Уж больно выразительно она на тебя поглядывает.

- А вдруг это оттого, что я кажусь ей смешным? - дрогнувшим голосом предположил Николас.

Гарри помотал головой и убежденно проговорил:

- Ничуть не бывало. Судя по тому, что леди Эбигейл прежде дарила своим вниманием Маркуса, ей просто по душе определенный тип внешности, тот самый, к которому принадлежите вы оба. Ведь вы с ним похожи, как близнецы. - Он покровительственно похлопал Николаса по плечу. - Выше голову! Она к тебе явно неравнодушна.

Остаток вечера Николас и Гарри провели в непринужденных разговорах со своими соседями по столу, один из которых, торговец драгоценными каменьями, рассказал им о своих планах по организации большой экспедиции в отдаленный район Серых Башен, где, согласно его уверениям, находились богатейшие алмазные копи, пока еще не тронутые не только людьми, но даже самими гномами. Николас тщетно пытался уверить его, что переговоры о подобных работах следовало вести не с герцогом, а с королем гномов Долганом, проживавшим в селении Калдара, в неделе пути от Крайди.

Второй из их собеседников, странствующий купец из Квега, подробно поведал им о выгодных сделках, которые ему удалось совершить за минувший день. Николас с немалой досадой заключил из слов торговца, что это по его милости Маргарет и Эбигейл провели всю первую половину дня в стенах замка, примеряя обновы, и так ни разу и не появились в саду. Купец обстоятельно перечислил все, что было приобретено у него каждой из присутствовавших в зале дам. Выяснилось, что Маргарет, как и леди Бриана, остановила свой выбор на кожаных куртках и брюках для охоты, Эбигейл же, подобно всем остальным покупательницам, обогатила свой гардероб нарядными платьями из шелка, парчи и атласа. Торговец полушутя пожаловался, что жительницах Крайди разобрали едва ли не весь его товар и ему почти нечего будет предложить в Тулане и Карее, где он намерен был остановиться по пути на родину.

Этот улыбчивый, словоохотливый путешественник, назвавшийся Вазариусом, с самого начала разговора почему-то возбудил в Николасе неприязнь. Возможно, принцу пришлись не по душе нескромные взгляды, которые тот время от времени бросал в сторону Маргарет и Эбигейл, а быть может, его раздражал внешний вид купца, разодетого с невероятной роскошью и помпезностью, или самодовольство и заносчивость, с какими он держался и говорил, или же слишком крепкий, навязчивый запах благовоний, исходивший от его одежд. Как ни старался принц скрыть свое нерасположение к купцу под маской дружелюбной учтивости, тот, похоже, заметил, что произвел на него отнюдь не самое благоприятное впечатление, и всем своим видом давал понять, что его это очень мало заботит.