Королевский пират - Раймонд Фейст

- С добрым утром, сэр!

Мегар полюбился принцу с первой же их встречи. Мало кто в Крайди относился к нему и Гарри с такой искренней теплотой, как главный повар и его жена. Юные крондорцы не раз признавались друг другу, что их здешняя жизнь стала бы совсем уж несносной, если бы не возможность изредка забежать на кухню и перекинуться парой слов с Мегаром и Магьей.

Ответив на улыбку и приветствие мастера повара, Николас спросил его:

- Дядюшка Мегар, давно ли вы видели Гуду и Накора? После футбольного матча я их ни разу не встречал, и меня это начинает тревожить.

Мегар и Магья недоуменно переглянулись.

- А какие они из себя? - спросил повар.

Николас подробно описал обоих.

- Ах, эти двое, - улыбнулась Магья. - Кривоногого коротышку я много раз видала во дворе и в Принцессином саду. Он, похоже, подружился с нашим Энтони. Они часто бывали вместе и все о чем-то рассуждали. А другой, высокий ветеран, увязался в караул с дозорным отрядом. Сказал, что желает немного поразмяться. Они выехали из крепости минувшим утром.

Николас кивком поблагодарил старушку за эти сведения и грустно вздохнул. Он не был особенно дружен с Гудой и Накором, но питал к обоим приязнь и чувствовал себя в их обществе гораздо свободнее, чем в компании всех прочих обитателей замка, разумеется, за исключением Гарри и Мегара с Магьей. Но участливые старики не могли надолго оставлять свои обязанности, чтобы развлекать его беседой, а кроме того, он ведь был с ними едва знаком. Как только он закончит завтрак, они вернутся к своим заботам. Гарри был еще менее свободен, чем они. Он-то уж наверняка день деньской будет занят несением службы при Маркусе. Похоже было, что принцу придется скучать в одиночестве до самого ужина.

Стариков живо интересовало решительно все, касавшееся Николаса. Они расспрашивали его о жизни в Крондоре, о его впечатлениях от Крайди, о родных и знакомых, о морском путешествии на "Орле". Принц охотно и обстоятельно отвечал на все их вопросы. Когда он упомянул имя Пага, Мегар и Магья снова переглянулись. На лицах их появились грустные улыбки, и Николасу даже показалось, что в глазах у Магьи блеснули слезы.

- Как, разве вы его знаете? - удивился он.

- Еще бы! - ответил за обоих Мегар. - Ведь он был нам почти как сын. Он и вырос-то здесь, на этой кухне.

Настал черед Николаса задавать вопросы. Мегар многое ему поведал о детстве и отроческих годах Пага, а заодно и о собственном их с Магьей сыне Томасе, ровеснике и самом близком друге чародея. Магья часто вмешивалась в рассказ мужа, поправляя его, если ей казалось, что он передает события тех давних дней недостаточно точно, и прибавляя кое-какие подробности и пояснения к сказанному им. Николас слушал их словно завороженный.

Он знал о Войне Врат преимущественно от Амоса Траска. Порой адмиралу удавалось втянуть в разговоры об осаде Крайди даже Аруту, не любившего возвращаться памятью к тем кровавым событиям. Но ни хвастливое многословие Амоса, ни сдержанные замечания отца не смогли создать в воображении Николаса достаточно живой И яркой картины войны, в которой сражались они оба, в которой погибли его дед, и король Родрик, и множество доблестных воинов Королевства. Теперь же, слушая Мегара и Магью, он с удивительной ясностью представил себе, как все это было на самом деле. Старики спокойно, не повышая голоса, не одушевляясь и ничего не преувеличивая, вспоминали, сколько ведер воды приходилось ежедневно относить на стены крепости им самим и их подчиненным, сколько муки, эля и солонины издерживалось за неделю осады, какие тяготы приходилось претерпевать всем поварам и кухаркам из-за невозможности пополнить запасы тех или иных продуктов и как они здесь управлялись, когда всем младшим поварам и кухонным служанкам поручалось ходить за ранеными.

Но мало-помалу разговор вновь вернулся к детству Пага. Николас задавал вопросы, Мегар и Магья ему отвечали. Принц не мог сдержать усмешки, когда Мегар с сочувственной улыбкой поведал ему, что Пагу приходилось нелегко в компании сверстников из-за его чересчур малого роста, и потому их Томас взялся опекать друга и защищать его от драчливых мальчишек. За разговорами Николас и не заметил, как опустела его тарелка. Магья вспомнила, каким красивым и гордым был их Томас в День Выбора старинного обряда, когда тринадцатилетние мальчишки поступают в распоряжение мастеров, избравших их своими учениками. Именно в тот давний день летнего солнцеворота Томас начал постигать основы воинского искусства под руководством мастера клинка Фэннона, а Пага вытребовал себе в ученики придворный чародей Кулган.

Николас в который уже раз за время этого разговора поймал себя на том, что имя Томас ему знакомо, но все никак не Мог припомнить, где и когда он его слышал.

- А где теперь ваш сын? - спросил он, не дожидаясь, пока старики сами ему об этом скажут, и тут же пожалел, что задал вопрос. Мегар понурился и тяжело вздохнул, а Магья стала вытирать глаза подолом своего белоснежного фартука. Николас почти уверился в том, что сына их давно уж нет в живых. Вероятно, бедняга погиб в той самой войне. Принц стал подыскивать слова для тактичного извинения, но к немалому его удивлению Мегар вдруг скорбно произнес:

- Он живет у эльфов.

Принц с улыбкой закивал головой. Он разом вспомнил все, что слыхал когда-то о Томасе.

- Так значит, это именно ваш сын - принц-консорт королевы эльфов Агларанны?

- Да, это он, - с грустью в голосе подтвердила Магья и прибавила: - Мы с ним так редко видимся! В последний раз он у нас побывал вскоре после рождения ребенка. Правду сказать, порой он посылает нам весточку-другую о себе и своей семье. Но это все, чем нам приходится довольствоваться.

- Ребенок? Какой еще ребенок? - изумился Николас.

- Наш внук, - вздохнул Мегар. - Калис. Сын Томаса и Агларанны.

Лицо Магьи просветлело:

- Он очень славный мальчуган. Он у нас бывает часто - раз в год, а то и в полгода. Калис гораздо больше похож на своего отца, чем на всех этих эльфов, среди которых он вынужден жить, - убежденно добавила она. - И я все время ему говорю, что его место здесь, с нами, а не в этом их Эльвандаре!

Мегар собрался было возразить ей, но отчего-то передумал и украдкой взглянул в сторону плиты, возле которой по-прежнему суетились повара и поварята. Николас понял его безмолвный намек и, поблагодарив стариков за сытное угощение и приятную беседу, поспешил откланяться.

Медленно бредя по двору, он старался подробно и последовательно припомнить все, что слыхал когда-то о Томасе от Лори, мужа своей тетки Каролины, и от Амоса Траска. Николас тогда не очень-то вслушивался в их слова и теперь весьма об атом сожалел. Но и тех отрывочных сведений о сыне Магьи и Мегара, что удержала его память, было достаточно, чтобы прийти к ошеломляющему выводу: Томас не имел почти ничего общего с человеческими существами! Он походил на эльфов, но не настолько, чтобы с полным на то правом считаться одним из них, и во многом отличался от лесного народа столь же разительно, как сами эльфы отличаются от людей. При мысли обо всем этом у Николаса едва не помутилось в голове. Самым же странным и необъяснимым представлялось ему то, что все эти невероятные превращения произошли не с кем иным как с сыном простодушных, недалеких и совершенно чуждых всему волшебному и таинственному родителей. Если верить их рассказам, - а у Николаса не возникало и тени сомнения в правдивости повара и его жены, - то в детстве и отрочестве Томас был самым обыкновенным юнцом. Что же такое с ним сделалось в годы Великой войны? Отчего он так переменился?