Серые земли Эдема - Евгений Кривенко

А вечером явился неожиданный гость.

Раздался звонок, я пошёл открывать, но вспомнил о визите Павла и прежде посмотрел в глазок. На тускло освещённой площадке стоял давешний китаец.

Я застыл в нерешительности, но тот видно заметил, что глазок потемнел, и поклонился.

— Можно поговорить с вами? — донеслось сквозь дверь.

Интересно, включилась ли камера Марата? Он сказал, что должна реагировать на каждое движение возле двери. Но тут мне стало стыдно: что я, как пуганая ворона, боюсь каждого куста? Впустил китайца, и тот ещё раз поклонился:

— Это опять я, Ли Шэнь. Прошу извинить за беспокойство…

Извинялся он так долго, уважительно называя меня по имени-отчеству, что я перебил:

— Зовите меня просто Андрей. — И поинтересовался: — Чем могу служить?

Ещё и китайцы на мою голову.

Ли Шэнь потоптался в тесной прихожей и достал из пакета то, что можно было ожидать заранее — бутылку в форме небольшого дракона. Да, хорошая репутация у русских в мире…

— Вот, — сказал он стеснительно. — В благодарность за лекцию по философии.

Молодец, и по-русски знает, и обычаи соблюдает. Но на душе у меня заскребли кошки, точно так когда-то явился Павел…

— Ну что же, проходите, — вздохнул я.

Ли Шэнь, больше не церемонясь, прошёл на кухню и водрузил дракона на стол, добавив ещё две картонных коробочки.

— Говядина в томатном соусе, — объяснил он. — Одно из любимых китайских блюд. Надеюсь, вам понравится.

Павел тоже притащил водку с сёмгой… Что же это со мной всё повторяется? Но, может быть, на этот раз допрашивать и убивать не будут? На всякий случай я пресёк робкую попытку китайца перейти в гостиную, и мы остались на кухне.

Ли Шэнь разлил по стаканам напиток (оказалась рисовая водка) и чокнулся, причём коснулся верхней частью своей рюмки ножки моей. Наверное, это должно было означать уважение.

— Кан пей! — произнёс он. — По-вашему это означает «пей до дна», а в дословном переводе с китайского — «чтобы река обмелела».

И у китайцев есть слово «пей»…

Водка показалась мне крепче нашей, и я закашлялся. Спохватившись, Ли Шэнь быстро открыл картонные коробки и даже предупредительно подал вилку, а то я стал было опасаться, что придётся есть палочками. Говядина оказалась острой и густо залитой кисло-сладким томатным соусом.

Довольно вкусно.

Но что-то продолжало беспокоить меня. Словно зверёк скрёбся в глубине памяти. И вдруг холодом дохнуло из сумерек за окном. Уходящая в ночь крымская яйла, отель и молодой китаец с докладом. Мой нынешний гость!.. Добрались-таки до меня.

— Как там поживает Сибил? — криво улыбнулся я.

Что-то мелькнуло в глазах собеседника, но разве прочитаешь мысли азиата? Лицо стало слегка озадаченным, китаец внимательно поглядел на меня:

— Мы встречались? Извините, но я не помню.

Я передёрнул плечами:

— Прошлогодний Крым, семинар, ваш доклад о вариантах будущего. Кстати, довольно неплохой.

— А, — протянул Ли Шэнь. — Вспоминаю, но только семинар. Простите меня за плохую память, никак не могу вспомнить вас.

Что ж, довольно правдоподобно.

— Я пробыл недолго, — принуждённо улыбнулся я. — Пришлось э… уехать.

Ли Шэнь наморщил лоб:

— Ещё раз извините. Всё равно, я мог быть внимательнее. А про Сибил, к сожалению, ничего не знаю. Мы простились, и больше я с этим фондом не переписывался… Поделюсь информацией — мне посоветовали не иметь с ним дело. Что-то нечисто.

— Кто посоветовал? — полюбопытствовал я. Меня-то никто не опекал.

Но Ли Шэнь только широко улыбнулся и развёл руками. Мол, и рад бы, но…

Ну что же. Возможно, он и в самом деле не связан с организацией Сибил — мало ли в семинарах участвовало молодых учёных из разных стран? Тоже польстился на бесплатный сыр.

Всё же на сердце было тяжело, и я налил ещё по одной.

Выпили, заодно я обучил китайца русскому присловью: «между первой и второй промежуток небольшой». Постепенно разговорились. Ли Шэнь служил переводчиком (меня опять передёрнуло) при боссе, который представлял крупную китайскую фирму по производству плазменных телевизоров и прочей электроники. Небольшой состав делегации Ли Шэнь объяснил конфиденциальностью переговоров:

— Вы, русские, порой разрабатываете уникальные вещи, американцам такие и не снились. Всего-то не хватает умения организовать производство и рекламу.

Уже и китайцы нас учат.

— Желания не хватает, — хмуро пробормотал я. — Наши якобы бизнесмены предпочитают гнать сырую нефть за границу. А кто к трубе не сумел пристроиться, торгует лесом-кругляком и металлоломом. Будут они капиталы в современное производство вкладывать!

Не очень патриотично, но наболело.

Ли Шэнь поцокал языком:

— Жаль. Значит, надо заинтересовать их в этом. Наш великий Дэн Сяопин…

И пошёл рассказывать про свободные экономические зоны, привлечение иностранного капитала и стимулирование собственных промышленников.

Я слушал без энтузиазма.

— У нас наверху шушера с крысиными мозгами и одной мыслью, как бы урвать побольше. Где им до вашего Дэн Сяопина.

Ли Шэнь вздрогнул и даже пугливо оглянулся. Я и забыл, что у них там не особая демократия.

— У нас говорить можно всё, — горько сказал я. — Вот только сделать ничего не дадут. Нашим властям на Россию давно наплевать.

Ли Шэнь совсем смешался, так что пришлось налить по третьей.

— Вы всё ещё социализм строите? — спросил я, прожевав мясо.

Ли Шэнь вежливо улыбнулся:

— Это далёкая перспектива. Сначала нужно догнать Запад. Я очень надеюсь на сотрудничество наших стран. У вас, например, мы купили технологию, которая позволит повысить надёжность электронных схем. А в Сибири могли бы совместно разрабатывать месторождения полезных ископаемых.

«Пусти козла в огород, — подумал я. — Мигом всю Сибирь оттяпаете. Вон сколько вас, и народ до чёрта трудолюбивый. А у нас…».

Но про козла говорить не стал, ещё обидится. Поговорили о китайском пути строительства социализма, и Ли Шэнь откланялся. Вполне мирно, в отличие от Павла. Связывать и допрашивать меня, похоже, не собирался.

И всё-таки на следующий день я рассказал о визите Марату. Тот слушал, полузакрыв глаза:

— Китайцы прямой угрозы не представляют. Скорее всего, тебя навестили, чтобы сформировать хорошие личные отношения — «дух дружбы», есть у них такое понятие. Возможно, со временем попытаются перетянуть на работу в свою фирму. Ты всё-таки поосторожнее, но больше из-за Климы — тот боится, что его секреты выдашь. Ты для него какой-то непонятный, не то, что Роман. Философ, одним словом. Ну что, продолжим занятия?

Словно не услышал, что я видел этого китайца на семинаре Сибил. К чему бы это? Не хочет вмешиваться или подождёт, пока меня снова начнут убивать?.. Хотя скорее всего, он прав и мне нечего опасаться Ли Шэня. Такой же бедный вчерашний студент, как и я…

Снова стрельба, разминка, снаряды… Во время передышки Марат вернулся к любимой теме, про себя я мстительно называл её «философией рукоприкладства».

— Ты заметил, что я не учу тебя боевым искусствам? Они слишком скованы правилами и утратили ориентацию на реальный бой. А даже обычная уличная драка — это бой без правил, когда используются самые коварные уловки. Так что правило здесь — никаких правил! Чем больше «подлянок» ты применишь, тем лучше. В одной неглупой книжке даётся совет вообразить себя крысой, которую загнали в угол, чтобы убить. Ну и поступай, как загнанная в угол крыса. Например, тебя свалили на землю?.. Если нет ножа, вцепись в яйца нападающего и хорошенько крутани, чтобы завыл от боли. Мигом утратит к тебе интерес.

После этого теоретического вступления Марат стал описывать этапы боя. Первый — оценка врага и ситуации. Второй — завязка…

— Тут важно хоть чем-то вооружиться. Классик марксизма Фридрих Энгельс правильно писал: человек отличается от обезьяны тем, что умеет не только применять орудия, но и создавать их…

Марат с ухмылкой глянул на меня, проверяя, какой эффект произвела его философская эрудиция. Я изобразил на лице восхищение, авось мордовать станет меньше.

— Оружием может быть что угодно, — продолжал довольный Марат. — Вот мы тренировались с разбитой бутылкой, но кроме неё сойдёт осколок оконного стекла, кусок кирпича, ржавый гвоздь, лопата — короче, всё что угодно. Сумеешь пустить с их помощью кровь, и многие от тебя сразу отстанут. Почаще думай, каким из окружающих предметов ты сможешь воспользоваться в качестве оружия. Ходи по институту и представляй…

Вскоре удобный случай представился. Насупившись, Клима не разрешил уехать на праздники. Мол, и так скоро срок моего контракта закончится. Вспомнив совет Марата, я живо представил, как хватаю со стола ножницы и втыкаю раскрытыми лезвиями в шею Климы, прямо над узлом галстука. Не забыть потренироваться в быстром открывании…