Черное Солнце - Ребекка Роанхорс

волосы были разделены пробором по центру и заплетены в две плотно прижатые к голове косы, свободные концы которых были перевязаны лентой и выкрашены в красный цвет на конце. Его поразительная фигура бросалась в глаза – красивая, мускулистая, обладающая грацией воина.

Он наклонился, положив сложенную бумагу на грудь матери. Выпрямился, поднял глаза и встретился взглядом с Наранпой.

Огонь и ярость. Вот что сверкнуло в его темных глазах – таких горячих, что они почти обожгли ее. Небеса и звезды! Ненависть! Наранпе показалось, что она стоит слишком близко к огню.

Иктан, тоже это заметивший, напрягся.

В этот момент она полностью поверила, что Черные Вороны подослали убийцу, чтобы оборвать ее жизнь.

А затем сын отступил назад, чтобы присоединиться к сестре, и настала очередь Наранпы подойти к телу. Ее рука дрогнула, когда она положила на погребальный костер свиток из коры – звездную карту, начерченную для умершей, чтобы та могла найти путь домой меж звезд и поселиться с предками Созданных Небесами.

А потом ничего не оставалось, кроме как начать церемонию.

Все прошло достаточно хорошо. Два часа песен и молитв, так что у Наранпы заболело горло, а голос почти пропал. Хайсан спел часть хвалебных песен, а Аба, с ее сладким голосом, столь противоречащим злобной натуре, спела песнь исцеления, от которой собравшиеся принялись вытирать слезы. Наранпа окончила похороны посвящением солнцу, что, конечно, не совсем хорошо сочеталось с кланом Черных Ворон. Она скорее почувствовала, чем увидела волну беспокойства, прокатывающуюся по воронам в белом, и почти что была уверена, что слышала, как некоторые взывали к Одохаа.

В толпе должны быть культисты, подумала она. Разумеется они тут есть. Дюжины. Нет, больше. Она думала, что популярность Одохаа, Дыхания Ворона, как они его называли, была невелика, но, кажется, она ошибалась. Иктан знал бы, сколько их было. Конечно, он присматривал за ними.

Позже, этой же ночью, Черные Вороны вернутся забрать тело и погребальные предметы, чтобы тайно захоронить их где-нибудь в Одо, когда что-то от женщины будет сожжено, чтобы помочь ей вернуться к звездам. Другие кланы, Созданные Небесами, и жрецы не будут присутствовать при этом. Публичная часть похорон была завершена.

Снег превратился в ледяной дождь, и вершина Солнечной Скалы казалась мирком, запертым на зиму. По открытому плато проносился пронизывающий ветер, и здесь не было никакой защиты от стихий: ни крыш, под которыми можно съежиться, ни деревьев, ни строений, чтобы укрыться от ветра. Никто не хотел задерживаться.

Процессии кланов направились обратно в родные районы по плетеным подвесным мостам. Те успели обледенеть за время церемонии и казались очень ненадежными. Люди были вынуждены двигаться медленно, а из-за пронизывающего ветра и быстро темнеющего неба никто не хотел ждать: кто-то требовал притормозить, а у моста, ведущего в Титиди, вспыхнула небольшая потасовка. Наранпа вытянула шею, пытаясь рассмотреть причину, но между ней и мостом было слишком много людей.

Прямого моста к Отсе и небесной башне не было, и жрецы могли переправиться в Одо с Черными Воронами или в Тцай с Беркутами. Сюда они шли через Тцай и по традиции должны были вернуться через Одо, но Наранпе совершенно не нравилась эта идея. Ей хотелось верить, что она и другие будут в безопасности в Одо, но именно сегодня ночью ей казалось, что не стоит так искушать судьбу. Вместо этого они решили вернуться тем же путем, что и пришли, хотя после трюка, устроенного Абой и Эче, Тцай тоже казался не особо привлекательным.

Она уже во второй раз после этих шествий поняла, что в городе небезопасно.

– Отойди назад, Ворон.

Наранпа повернулась на голос Иктана. Она поразилась, увидев, что в нескольких шагах от нее стоит сын Ятлизы, воин, который раньше смотрел на нее с такой ненавистью. Иктан заступил ему дорогу, не давая мужчине возможности подойти ближе и прикоснуться к ней.

Она отпрянула прежде, чем смогла взять себя в руки, вновь с благодарностью вспомнив про маску, скрывающую ее лицо.

– Я просто хотел оказать уважение, Нож, – голос мужчины был столь же холоден, как и падающий снег. Если на нее он смотрел с ненавистью, то на Иктана – лишь с отвращением.

– Все в порядке, – сказала она, стараясь, чтобы голос прозвучал спокойно, и коснулась спины Иктана, жестом попросив пропустить ее. Он, прежде чем отодвинуться, оглянулся на нее, едва оторвав взгляд от ворона, но стоя достаточно близко, чтобы вмешаться, если понадобится.

Мужчина на мгновение склонил голову, прижав руку к сердцу:

– Меня зовут Око Черный Ворон. Я начальник Щитов. Я… был сыном Ятлизы, матроны нашего клана. Я хотел познакомиться с тобой.

Наранпа ответила таким же поклоном.

– Для меня большая честь познакомиться с тобой, сын Ятлизы. Твоя мать была высокого мнения о тебе.

На мгновение его глаза расширились от удивления.

– Ты часто разговаривала с моей матерью? – В его голосе было больше чем недоверие.

– Не часто, – признала она. – Но у нас была возможность видеть друг друга. Она гордилась твоей учебой в военном колледже и тем, как ты заботишься о своей птице. Бенунда, кажется?

Око сморгнул.

Наранпа улыбнулась. До этого момента она не помнила имени огромного ворона, так же как не помнила имя сына Ятлизы до того, как он представился, но увидеть его удивление было приятно.

– Сегодня ты оказала великую честь моей матери, – сказал он. – Я не забуду этого.

Наранпа сперва заколебалась, но потом, понимая, что у нее может не быть другого шанса сказать этого, выпалила:

– Наблюдатели не враги тебе, Око! Я знаю, в прошлом мы подвели клан Воронов, но теперь мы изменились, мы все исправим!

– Наранпа! – предупреждающе окликнул ее Иктан.

Око изучал ее, испытующе смотря черными глазами. Она была скрыта за маской, так что ничего не было видно: на миг Наранпа даже подумала снять ее, чтобы сын Ятлизы увидел, что она говорит искренне.

– Ты не тот же Жрец Солнца, которого я знал до отъезда в Хукайю, – сказал он. – Ты… непредсказуема.

Несмотря на холод, у нее по телу разлилось тепло. Она протянула руку, собираясь взять его за предплечье в знак расположения.

Око ответил ей тем же.

Кто-то толкнул его сзади.

Она не видела, как это произошло, и позже могла вспомнить лишь мельтешащую толпу и обряженных в белое людей, что спасали его, но следующее, что она помнила, это то, что Иктан был здесь, как его обсидиановый нож был между ними и как Око сменил направление, вскинул руку, чтобы ударить ее, или остановить Иктана, а может, просто чтобы помещать себе упасть на скользкую землю. Черный нож рассек челюсть Око. Капли алого обрызгали золотую маску Наранпы, а потом кто-то кричал и кто-то тянул ее прочь, а тцийо, адепты Иктана, проносились мимо нее, чтобы присоединиться к драке.

Это