Прометей раскованный - Снегов Снегов

Данные эти были абсолютно точны, так как ими снабдил тайного агента сам Йомар Брун, не позабывший передать ему и чертежи немецких усовершенствований. И они означали, что электролизный завод, производивший пока около ста килограммов в месяц тяжёлой воды и поставивший Германии до конца 1942 года 800 килограммов её, вполне способен дать те пять тонн тяжёлой воды, которые, как донёс берлинский агент, требует Гейзенберг, чтобы запустить урановый реактор.

Сведения эти были так важны и так тревожны, что в Англию пробрался сам раздобывший их агент из Тронгейма. Здесь он надел британскую военную форму майора разведки и приступил к исполнению новых функций — организации широкой осведомительной и диверсионной сети в Норвегии.

Этим агентом был один из лидеров норвежского Сопротивления, видный физико-химик, друг Бруна, вместе с ним создавший завод высокой концентрации в Веморке, профессор Лейф Тронстад.

Он сразу стал заметной фигурой при норвежском «правительстве в изгнании». И со всей свойственной ему горячностью он убеждал англичан не отмахиваться от секретных донесений Бруна, ибо ошибка может стать непоправимой. Несколько лет назад всю страсть своей души, все силы своего выдающегося ума он посвятил созданию уникального завода, теперь с той же страстью добивался его уничтожения. Он ведал, что творит: и без сообщений оставшегося в Норвегии друга Тронстад понимал, для чего предназначена у немцев тяжёлая вода.

Англичане пожимали плечами, уверяли, что примут меры, надо лишь предварительно основательно подготовиться. Когда стало ясно, что дальнейшее промедление приведёт к тому, что Бруну придётся осуществить все предложенные немцами усовершенствования, норвежское «правительство в изгнании» приказало Бруну бежать из Норвегии. Брун прихватил с собой чертежи и фотографии завода, всю техническую документацию. Побег был так блестяще организован Тронстадом и подпольщиками в Осло, что немцы, обеспокоенные исчезновением главного инженера и его жены, даже и не подозревали, что он улизнул в Англию.

Сведения, привезённые Бруном, доказывали, что дальше нельзя медлить с уничтожением завода в Веморке. Англичане уступили настояниям Тронстада, но уступили так, что он и норвежское правительство запротестовали.

Осуществлять новое задание взялись английские генералы. И они рассуждали с генеральской прямолинейностью. Прервать производство тяжёлой воды на заводе электролитического водорода в Веморке, около города Рьюкан? Сущие пустяки! Пошлём эскадру тяжёлых бомбардировщиков, и она превратит завод в руины.

Против такого примитивного плана и восстали норвежцы. Тронстад горячо доказывал, что завод, расположенный на крутом склоне горы, в глубоком ущелье, плохая цель для точного бомбометания. И если в пего и попадут бомбы, то пострадают лишь верхние этажи, где вырабатывается обычный водород, а не цокольные и подвальные помещения, а в них-то, собственно, и находится цех высокой концентрации, производящий тяжёлую воду. И уж наверно взорвутся резервуары с аммиаком на заводе синтетических удобрений, и тогда погибнет в удушливых газах местное население.

Норвежское командование выдвинуло свой контрплан, и он показался английским генералам до того невероятным, что даже и рассматривать его по-серьёзному не захотели. Майор Тронстад намеревался атаковать Веморк силами небольшой диверсионной группы. Генералы презрительно пожимали плечами. На лыжах — против завода? Десятка храбрецов — против батальона эсэсовцев? Что это — из романов Дюма? Нет, в двадцатом веке военные операции совершаются по-иному!

До генерала Гровса, руководителя американского атомного проекта, дошли сообщения Бруна, что немцы ежемесячно вывозят 130 килограммов тяжёлой воды, и он, в свою очередь, стал торопить англичан. Гровс лучше английских военных понимал грозное значение известий, привезённых Бруном. Властный нажим из-за океана оказался более действенным, чем предостережения и упрашивания норвежцев.

Из недр военного ведомства выполз новый план — атаковать Веморк силами диверсионного отряда коммандос, переброшенного из Англии на планерах.

В истории диверсионной борьбы с фашистами, изобилующей героическими делами, вряд ли найдётся ещё такая печальная страница, как повествование об этой невежественно спланированной и бездарно выполненной операции.

Только один пункт позаимствовали военные из диверсионного плана норвежцев: предварительный выброс на плоскогорье Хардашер специальной группы связи и информации «Ласточка», которая должна была разведать обстановку в районе завода и дать по радио в Лондон сигнал к началу операции. И только этот единственный пункт удался.

На заснеженное плоскогорье 18 октября 1942 года сбросили на парашютах четырёх норвежцев: Арне Кьелструпа, Клауса Хельберга, жителя Рьюкана, знавшего многих работников завода в Веморке, Кнута Хаугланда и начальника группы Йенса Поулссона. К ним на месте присоединился радист Скиннарланд, тоже житель Рьюкана, — его брат служил смотрителем на плотине, питавшей водой завод.

Двое суток десантники собирали разбросанное по снегу оружие, оборудование и пищу. Затем разразилась сильная метель, а когда она утихла, они ещё две недели пробирались по обледеневшему валунистому плоскогорью к основной базе неподалёку от Хардангерского плато, километрах в пятидесяти от завода. В горной хижинке, почти без припасов, оторванные от всех, как полярные зимовщики, эти пятеро долгие недели потом — после гибели первого десанта — терпеливо ожидали возможности совершить нападение на завод.

А отряд коммандосов был истреблён ещё до того, как практически начал операцию. На штабных картах планеры приземлялись с завидной лёгкостью. Норвежские горы оказались не такими гладкими. С шотландской авиабазы стартовали два «Галифакса» с планерами, в которых находилось тридцать четыре десантника. Один самолёт не нашёл на плато ориентиров для посадки и повернул назад, но сцепка лопнула, и планер упал. Второй самолёт врезался в горную гряду. Всех уцелевших коммандосов немцы расстреляли, хотя десантники были в военной форме и на них распространялись правила обхождения с военнопленными.

Встревоженные гитлеровцы усилили охрану завода.

Теперь, казалось, реально не остаётся ничего другого, кроме как послать бомбардировщики. Но норвежцы упросили английское командование дать им провести операцию силами своей диверсионной группы.

Вероятно, только с походами древних викингов, открывших Америку, только с полярными экспедициями Нансена и Амундсена можно поставить вровень нападение нескольких героев на завод, защищённый минными полями и проволочными заборами, по которым пульсировал ток, охраняемый вышками с пулемётами и батальоном вооружённых солдат. Участник группы лейтенант Кнут Хаугланд впоследствии гордо назвал свою книгу о зимнем походе на Веморк «Лыжи против атома» — название точно выражает суть события.

Операция, названная «Гуннарсайд», была не только блестяще проведена, но и отлично подготовлена. В то время как пятёрка «Ласточка», осевшая на Хардангере в труднейших жизненных условиях — временами приходилось варить олений мох ягель из-за отсутствия иной пищи, — терпеливо, по крупицам, собирала сведения о расположении немецких частей и системе охранения Веморка, в Шотландии в одной из казарм выстроили точный макет цеха тяжёлой воды, и шестёрка норвежцев под командованием лейтенанта Иоахима Ренеберга училась там закладывать взрывчатку.

Инструктировал диверсантов майор Тронстад. Он хорошо знал спроектированный им завод и с такой обстоятельностью описывал его помещения и подходы к нему, что шестёрка скоро знала цех высокой концентрации, словно годы работала в нём. Но иногда и Тронстад не мог ответить на некоторые вопросы. Тогда он говорил: «Завтра я принесу вам точное разъяснение», — и приносил его. Консультировал Тронстада Йомар Брун: теперь ему было присвоено наименование «доктор Хаген», но пребывание его в Англии по-прежнему держалось в тайне. Диверсанты, однако, понимали, что где-то рядом находится человек, которому ещё лучше известен завод, чем Тронстаду. После операции «Гуннарсайд» местонахождение Вруна перестало быть тайной и для немцев.

Первый вылет в Норвегию 23 января 1943 года окончился неудачей: пилот не разглядел в тумане разложенные «Ласточкой» посадочные костры. Второй вылет произошёл в следующее полнолуние, 16 февраля. На этот раз прыжок с парашютами с высоты 3000 метров на лёд озера Скрикен совершился. Всю ночь шестёрка разыскивала сброшенные контейнеры с провизией и боеприпасами, а под утро укрылась в пустом охотничьем домике. А затем разразилась пурга, двое суток десантники не высовывали носа наружу, все припасы замело, вешки разметало, удалось разыскать лишь один контейнер.