Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев - Танит Ли

3. Команда, корона и крокодилы

Высоко-высоко над головой — футах в семнадцати — виднелся потолок, выкрашенный в темно-синий цвет индиго. Он был украшен золотыми и серебряными лучистыми звездами. Его поддерживали каменные колонны с резными зелеными листьями на верхушках. Ближе к полу они становились красными, золотыми и небесно-голубыми. Под ногами лежал желтоватый песчаник, гладкий, словно зеркало. И все стены покрывали изображения людей и животных. В этой комнате, как и во многих других, можно было остаться одному и чувствовать, что тебя окружает толпа.

Это дворец. Его дворец. Дом Та Неве Амона.

Артия заглянула в небольшой квадратный бассейн, полный золотых рыб и розовых водяных лилий.

Ее пираты жили в этих покоях уже около десяти дней. А казалось — прошло десять месяцев. Или — удивительно — десять минут. То и дело перед ее глазами возникали необычные картины.

Африкания. Страна Кем, Третья Земля Египтии, место, где находится исток великого Найла.

— Рыба на вид вкусная, капитан.

— Прекратите, Шемпс.

Артия, как и почти все остальные, не сменила платья. Люди оставались в обычных рубашках, штанах и куртках, даже с привычными пиратскими повязками на глазу, с кортиками, в треуголках, кружевах, кольцах и серьгах.

А некоторые… Вчера Эйри О'Ши поразил Артию, явившись к ужину одетым по местной моде: в белую складчатую юбку, густо расшитую бисером, египтийский воротник-ожерелье из стеклянных украшений, и волосы тоже причесал по-здешнему — подстриг до плеч, умастил и воткнул за ухо цветок. Если вдуматься, подобной выходки она скорее ожидала от Дирка. Но тот сказал, что по горло сыт такими костюмами с тех времен, когда они с Вускери играли в «Антонии и Клеопатре» в «Одеоне» на Вест-Бэкон.

Местные жители в египтийских нарядах выглядели гораздо лучше. Белые полотняные платья и юбки хорошо смотрелись на темной коже, блестели красные и синие драгоценные камни. Длинные волосы ниспадали мягкими волнами.

Артия, переминаясь с ноги на ногу, выглянула через высокую дверь, служившую окном. По чистым, прямым улицам города Кем гуляли величавые люди. Они вели на поводках послушных львов и леопардов, держали на руках обезьянок. Мимо них расхаживали рослые длинноногие птицы. За стенами в садах росли акации и пальмы, к плоским разноцветным крышам поднимались стебли и ветви, густо усеянные цветами, плодами. Рай на земле…

Не только мистер О'Ши, но и еще кое-кто из команды поддались болезни, которую прозвали лилейной лихорадкой. Люди готовы были целыми днями лежать возле прудов с лилиями, есть лакомства и пить пиво, что приносили хорошенькие служанки. Черный город встретил пиратов как дорогих гостей. Как тут не поддаться соблазнам? Разве кто-нибудь из них знавал такую роскошь? По ночам в каждом доме шел пир, и здесь, во дворце, где разместили всю команду, в громадном обеденном зале с колоннами, расписном, как и все комнаты, подавали ужин, который начинался на закате и длился, если верить уцелевшему хронометру мистера Бэгга, часов до двух, а то и трех ночи.

На улице послышался стук. Артия посмотрела, что там происходит. По дороге плыли две открытые колесницы, запряженные парами лошадей в пышных уборах из перьев.

В королевских стойлах трубили слоны. Сквозь их рев пробивался звук рога. Значит, он едет сюда. Собственной персоной. Фараон.

Артия взяла себя в руки. Не стала оборачиваться к своим людям.

За спиной у нее стояли Дирк, Вускери, Честный Лжец, Соленые Питер и Уолтер. Она чувствовала, что они вот-вот расхохочутся. «Добро пожаловать», — говорил их смех. Весьма зрелищный выезд. Не забывай, мы тут все актеры. Такие представления мы не раз видели и даже сами в них играли. Так что пусть нам сколько угодно внушают, что это происходит взаправду, и обставляют всё красивыми декорациями, — мы-то знаем, что это спектакль. А Эбад — он просто главный герой. Спешите видеть! «Страна Египтия», на сцене мистер Эбадайя Вумс! Он исполняет свою самую знаменитую роль — роль фараона!

Остальные же, в том числе и Артия, были настроены не так дружелюбно. Эта театральщина настораживала и раздражала их.

Десятилетний Тазбо Весельчак громко воскликнул:

— Вся эта египтийская мишура — игрушки для маленьких детей.

Вкусный Джек, хоть и поддерживал Артию, искренне интересовался городом, его жителями и обычаями. Два попугая тоже радовались жизни. Они целыми часами вместе летали над холмом, опускались к лилейным прудам или небольшим фонтанам напиться воды, подолгу чистили друг другу перышки на крыше одного из пяти храмов.

Бузл, Гидеон, Шадрах, Мотоуп, Сиккарс, Люпин и Эрт не пришли этим утром в зал со звездным потолком.

Фанфары смолкли. Двумя длинными вереницами вошли грациозные служанки и выстроились вдоль стен. Потом прибыл высокий человек с серебряной пальмовой ветвью, еще один — с ритуальным мечом, остальные — с какими-то знаками, видимо, символами царского рода. Вошли жрецы в леопардовых шкурах. По словам Джека, их снимают с животных, проживших долгую жизнь и умерших естественной смертью. Головы жрецов были обриты. Они представляли все пять храмов — храм Кошки, храм Волка, храм Птицы, храм Змеи и храм Козла, бога воды и речных истоков.

Команда зашевелилась, по рядам пробежал шепот.

— Никакая публика, — ядовито заметил Дирк, — не станет пережидать такое долгое вступление. Зрителям нужен сюжет.

Наконец из шеренги выступили два человека огромного роста. В руках они держали пышные веера из белых и черных перьев.

— А вот и наш друг мистер Вумс.

Он и вправду был тут. Все голоса смолкли. Никто из них уже девять дней не видел Эбада. Хоть он и присутствовал за ужинами, но сидел далеко от своей команды. И до этого дня он одевался по-старому, по-пиратски.

Сердце Артии едва не выскочило из груди. Она не могла понять, что чувствует в этот момент. Гордится отцом? Сердится? Боится?

Он одет так, как принято в городе Кем. Узкая юбка плотно расшита золотом. Золотой воротник украшен лазуритами, изумрудами и аметистами — и даже Артия понимает, что эти камни настоящие. На руках звенят браслеты из золота и слоновой кости. На голове покачивается величественный убор, увенчанный двойной короной фараона — наполовину кроваво-красной, наполовину снежно-белой, с изображениями золотого змея и серебряного грифа.

Кто-то прошептал:

— Ну и нарядился ты, мистер Вумс, клянусь двумя мышиными шляпами!

А другой голос добавил:

— Хитер, как шесть лисиц. Фараон с плюсом.

Лицо Эбада, на котором и раньше ничего нельзя было прочитать, теперь вовсе стало каменным, словно резная маска. Лик Великого Царя. Не пирата, не актера, не друга, не возлюбленного и уж никак не отца.