Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев - Танит Ли

Эбад уже стоял среди них. Его окружали люди в белых накидках.

Видимо, стражники дозволили ему это, подумала Артия.

— Ночью били барабаны, — обратился к ней Эбад. — Слышала?

— Да, папа. Громко, отчетливо.

— Видимо, мы движемся слишком медленно, и барабаны вызывали транспорт.

— Слонов?

Эбад осторожно провел ее через слоновий караван и показал деревянные помосты на колесах. Их украшали сложные узоры — красные, желтые, белые, черные.

— Мы сядем в эти пестрые телеги, а слоны потянут их через лес. Кто-то уже прорубил для нас дорогу и cледит за тем, чтобы она не заросла — так сказали наши проводники. — Немного помолчав, Эбад продолжил:

— А ты знаешь, что мы идем в Кем?

— Да.

— Это древнее название Египтии.

— Знаю, мистер Вумс. Значит, мы идем в африканийскую Египтию, и ты станешь фараоном. — И добавила по-франкоспански: — Может, все-таки сбежим?

— Нет, Артия. В лесах вокруг деревни спрятано около сотни воинов, в доспехах и с оружием. И знаешь что, Артия…

— Уи, мон пер?[5]

— Они все понимают по-франкоспански.

Джунгли явно кто-то расчистил. Чья-то рука проложила сквозь заросли тропу шириной с ландонский Пелл-Мелл. Дорога была прямая как стрела, и оставалась такой еще два дня — ровно столько заняла поездка на запряженных слонами повозках. Их сильно трясло, колеса отвечали скачком на каждый камешек или корень, оставшийся на пути. Слоны шагали быстро, размеренно, без устали, под их тяжелой поступью содрогалась земля. Раненые со сломанными конечностями, а заодно и сам Бэгг, соорудивший им всем отличные шины, вскрикивали и чертыхались. Змеи, сердитые обезьяны, птицы, олени неодобрительно смотрели вслед процессии или спешили скрыться в гуще деревьев.

Черные воины в расшитых бусами нагрудниках и юбках бежали по бокам от повозок, впереди и позади. При каждой остановке они приветствовали Эбада, постукивая копьями. Потом вытаскивали кинжалы, сделанные в форме скорпионов, змей и ящериц, поднимали их высоко к синему небу. На каждой чешуйке, на каждом острие блестели солнечные блики.

Никто из команды не отваживался вступать в спор.

— Роскошное зрелище, — заметил Вкусный Джек, восседая на второй повозке с Моди на плече и Планкветтом на голове. Оба попугая удивленно взирали на проплывающий мимо лес. — Великолепное. Имейте в виду, все эти джентльмены могут с сотни ярдов попасть по движущейся мишени.

— Этими забавными ножичками? — испуганно спросил Ларри Лалли.

— Нет, дружок. Копьем. А ножики эти — не для драки. Они ритуальные.

— Как это?

— Никому не ведомо, кроме самих туземцев.

Путь продолжался день, ночь и потом еще целый день. Провожатые и слоны почти не останавливались на отдых.

Раз пять пираты сваливались с повозки. Воины спокойно ловили их на лету и водружали обратно. К счастью, ни у кого из этих пятерых не было переломов, не приобрели они и новых увечий.

Артия хохотала до упаду над этими трюками. (Прав да, однажды она вздремнула на пару минут, и ей приснился Феликс. Он играл в карты с Белладорой Веер — но потом Белладора почему-то превратилась в Малышку Голди. А это уже не казалось смешным.)

На второй день, когда занимался стремительный, жаркий, багровый закат, прорубленная в джунглях дорога закончилась.

На выходе из просеки виднелось впечатляющее сооружение. Слоны замедлили шаг и с пыхтением остановились. Воины тоже. Пассажиры сухопутных плотов на колесах — двадцать с лишним мужчин и одна женщина — вскочили на ноги.

Лесная тропа обрывалась у подножия двух каменных колонн. Их покрывали резные барельефы и символы, верхушки венчало золото, ослепительно блестевшее под рубиновыми лучами солнца.

А дальше тянулась вторая дорога. Это было уже настоящее шоссе. С ней не могли сравниться самые широкие, изысканные и роскошные улицы больших городов. Дорога, вымощенная громадными ровными плитами, в лучах заходящего солнца сверкала, как медь. Блики играли и на каменных статуях, обрамлявших ее с двух сторон. Их сдвоенная шеренга уходила вдаль, к темнеющему горизонту.

— Это львы, они лежат, вытянув лапы и подняв головы, — удивленно воскликнул Уолтер. — Только…

— У них головы человеческие! — закончил за него Шадрах.

— Вкусный Джек, ты всё на свете знаешь. Кто они такие?

— Зверолюди, — с важным видом ответил Вкусный, прихорашиваясь, как попугай. — Их еще называют сфинксами.

— Финксами? Свинксами?

Кок только ухмыльнулся.

— Это царская дорога, Артия, — голос Честного Лжеца звучал мягко, как предзакатное дыхание ветерка в листве. — Древняя, как мир.

— Это Египтия, — сказал Вускери. — Как в «Антонии и Клеопатре» Шейкспера. Помнишь, Дирк, как мы играли?

— На сей раз это настоящее, а не нарисованное на старом скрипучем заднике, — мечтательно вздохнул Дирк.

Воины поклонились дороге. Слоны подняли хоботы и приветствовали ее трубным гласом, раскатившимся по джунглям, как звон колокола. Солнце, наверное, испугалось: стремглав кинулось куда-то влево, за стену деревьев, окаймлявших дорогу. И небо тотчас же стало холодным.

Выказав почтение дороге, слоны и воины направились дальше. Держась за края повозки и друг за друга, команда глазела по сторонам. Но на мир черным парусом опустилась ночь, укутав непроницаемой пеленой и дорогу, и сфинксов.

В полной темноте процессия шла около четверти часа. Потом впереди опять забрезжил свет.

— Факелы!

Нет. Гораздо, гораздо ярче!

Они подошли к высокой стене. Зажженные огни факелов выхватывали из темноты бесчисленные барельефы — египтийские, как определили Артия и еще один или два человека, видевшие подобные изображения в книгах. Стену прорезала огромная арка, и когда они дошли до нее, Артия увидела, что дорога кончается. Впереди их ждало еще более удивительное зрелище.

Они попали в город, исчерченный прямыми улицами, вдоль которых тянулись дома под плоскими крышами. Кое-где встречались более величественные здания с колоннами и множеством флагов. В сиянии факелов и фонарей город казался золотым, переливался бесчисленными красками. Однако размерами он был невелик, и с высоты холма открывался вид на бескрайнюю равнину. Мерцая и переливаясь, она тянулась до широкой темной реки, а потом продолжалась на другом берегу и уходила вдаль, насколько хватало глаз. А на горизонте взгляд упирался в нечто совершенно необычное.

На фоне джунглей из песка подымался ввысь треугольный силуэт. Он был слишком правильным для естественной горы. В небе широкими ручьями уже вспыхнули звезды, их свет ясно очерчивал плоские грани и остроконечную вершину.

Артия посмотрела на Эбада.