Вокруг Света 2006 №06 - Вокруг Света

В феврале 1898 года Уайльд поселился в парижской гостинице «Ницца». Там у него появился новый молодой спутник — журналист-англичанин Морис Гилберт. Вдвоем они ухитрялись жить на 250 франков в месяц, состоящие из подачек друзей и редких гонораров за переиздания. Уайльд писал Блэккеру: «Жизнь, которую я так любил, растерзала меня, как хищный зверь. Когда вы приедете, вы увидите, в какую развалину превратился человек, который некогда поражал, блистал и был неподражаем». Он вдруг начал болезненно пухнуть и впервые в жизни перестал следить за собой — кто-то из друзей был потрясен, увидев его грязные ногти. Он не был болен, но умирал от тоски и невозможности творить. В голове еще бродили обрывки статей и пьес, но они не желали складываться в единую картину. Друзья убеждали, что он должен собраться с силами и начать писать. Ему всего 44 года, все еще впереди. Он сокрушенно отвечал: «Я не могу больше писать, во мне умерло честолюбие. Я мог говорить о жизни, не зная ее. Теперь же, когда я узнал о ней все, мне нечего больше сказать». Пересказывая друг другу эти речи, гости лондонских салонов торжествовали: вот кара за грехи себялюбца и распутника!

В Париже к изгнаннику относились гораздо теплее. Вокруг него сплотились почитатели, жаждавшие напоить писателя шампанским, чтобы услышать от него пару горьких афоризмов. Постоянное пьянство усугубило состояние Уайльда. В июне 1900 года он посетил Всемирную выставку и записал на фонограф Эдисона свой голос — привет новому ХХ веку. Две недели спустя он заметил у себя внутри уха опухоль, но отнесся к ней безучастно, как относился теперь ко всему. Постепенно инфекция распространилась на весь организм, больной страдал от ужасных болей, но денег на врачей у него не было. Днем 30 ноября он умер в грязном номере отеля «Эльзас» на руках Росса и Морриса и был похоронен на кладбище Баньо. Позже они перенесли его могилу на престижный Пер-Лашез, установив на ней крылатого сфинкса работы Джекоба Эпстайна.

Но последний аккорд в его жизни еще не наступил…

В июне 1923 года известная спиритесса миссис Доуден получила от Уайльда потустороннее послание. Он просил передать, что не умер, а живет и будет жить в сердцах тех, кто способен чувствовать «красоту форм и звуков, разлитую в природе».

Иван Измайлов

Экзотика комодского водоворота

К югу от экватора, вблизи границы Индийского и Тихого океанов, во власти моря и ветров лежат небольшие острова. Название одного из них известно на весь мир: Комодо. Оно звучит словно заклинание, способное перенести на миллионы лет назад. Здесь расположен Национальный парк, в котором на сушу приходится лишь его треть, остальную же территорию занимает прилегающая к островам акватория. Морская фауна в районе Комодо необыкновенно богата. Одних только рыб обнаружено более 800 видов, а разнообразию беспозвоночных остается только удивляться.

Комодо и примыкающие к нему островки входят в группу Малых Зондских островов и принадлежат Индонезии. С востока от них находится остров Флорес, где недавно нашли остатки карликовых питекантропов, а с запада — Сумбава и Бали. Крупные участки суши здесь сложены вулканическими породами, но хотя Индонезия знаменита своими вулканами, на территории Национального парка Комодо активных нет.

Главная достопримечательность этих мест — комодские драконы, олицетворяющие собой эпоху динозавров. Открытые в 1911 году, они стали важнейшим предметом научного и туристического паломничества — парк, созданный в 1980 году, предназначался в первую очередь для охраны именно этих животных. Лишь четыре года спустя в его состав включили акваторию. Сейчас охраняемая площадь составляет — 1 817 км2. Главная причина богатства подводного мира Комодо — соседство двух океанов. По мнению специалистов, его акватория — единственное место в экваториальной зоне, где происходит обмен флорой и фауной между Тихим и Индийским океанами. Здесь северные теплолюбивые виды встречаются с южными холодостойкими (в Южном полушарии северное направление ассоциируется с теплом тропиков, а юг, наоборот, с холодом Антарктики).

В царстве полипов и гидроидов

Воды Тихого океана, которые омывают парк Комодо с севера, весь год неизменно теплые — 26—28°С, и это в сочетании с соленостью 34 промилле создает идеальные условия для развития на мелководьях коралловых рифов. Райские заросли, подводные сады — так называют рифы те, кому довелось увидеть их своими глазами, а самое впечатляющее в них — многоцветие и разнообразие жизни.

Коралловые рифы — это уникальная экологическая система, обязанная своим существованием скромным несложным животным — коралловым полипам. У них есть две очень важные особенности: способность жить большими колониями, которые образуются в результате многократного почкования, и умение строить твердый наружный скелет. Первая позволяет кораллам образовывать гигантские поселения, вторая обеспечивает этим поселениям защиту от врагов и долголетие. Рифы существуют многие миллионы лет и достигают колоссальных размеров. В их закоулках находят корм и убежище многочисленные сидячие и подвижные существа: раки и моллюски, морские звезды и ежи, голотурии и асцидии, а также рыбы удивительных форм и расцветок.

В водах парка Комодо насчитывают 253 вида рифообразующих полипов из 70 родов. Самые многочисленные виды — огненный коралл миллепора инкрустированная (Millepora incrustans) и акропора симметричная (Acropora symmetrica). Весьма интересен красный органчик тубипора (Tubipora musica) из отряда мягких кораллов, который образует здесь большие заросли.

Другой яркий представитель морской тропической фауны Комодо — голотурия «морское яблоко» (Pseudocolochirus violaceus) — крайне редко встречается за пределами парка. Это причудливое иглокожее существо — родственник дальневосточных «морских огурцов» кукумарий. Морские яблоки отличаются особой ядовитостью, в их тканях содержится яд — голотоксин, который они выбрасывают наружу в случае опасности. Одного выброса бывает достаточно, чтобы вблизи морского яблока не осталось ничего живого. Зато сами голотурии будут довольны. Они, великолепные санитары, быстро ликвидируют последствия катастрофы и останутся красоваться в одиночестве.

Ученые утверждают, что на индонезийских рифах видовое разнообразие в 5—10 раз выше, чем на знаменитых рифах Карибского моря. Кроме кораллов здесь встречается около 70 видов губок — неподвижных колониальных животных, множество разнообразных водорослей, несколько видов морских черепах и змей. Именно поэтому морские рифы заслуживают охраны не меньше, чем сухопутные экосистемы.