Отпускай (СИ) - Ольга Сурмина

Эмма безысходно, безнадежно смотрела на чуть промокшие кеды. Жители уже шестого жилья понятия не имели, что это был за дом. Разводили руками, пожимали плечами. Отмахивались. Казалось, все однажды забыли, что в начале улицы давно жили люди. В какой-то момент они из-за своих смертей выпали из реальности, и тут же стерлись из памяти даже тех, кто, теоретически, мог бы помнить.

Часы показывали полдень. Сколько Фастер уже тут бродит? Как долго сможет простоять, и как поползет обратно, на станцию? Эти мысли все сильнее ввергали в ужас, однако, девушка упорно не хотела уезжать ни с чем. Так и шла вперед, до следующего дома, который прятался в раскидистых, бирюзовых ветвях светлых тополей.

Вскоре показался очень приземистый, небольшой коттедж на два этажа. Темный, и только стекла крупных окон отражали от себя белый свет, разбавляя эту темноту. С плоской, чуть покатой, односкатной крышей, покрытой коричневой черепицей. Забора не было. Рядом с открытой верандой женщина, примерно, шестидесяти лет высаживала цветы, что-то напевая себе под нос. Все время поправляла розовое платье рубашечного типа, и совала землистые руки в карманы, из которых неуклюже торчала мелкая садовая утварь.

— Извините. — Голос вновь дрожал, хотя Фастер изо всех сил пыталась собраться. — Скажите… вы не знаете что-нибудь о сгоревшем доме вначале улицы? Я просто…

— Да? — Женщина тут же отвлеклась, и нежное, дружелюбное лицо исказила мягкая улыбка. — Дом? А что вы хотите о нем узнать? Вы по поводу покупки?

— Н-нет. — Сердце начинало биться все сильнее. Возможно, кто-то еще что-то да помнил. — Я просто… пытаюсь что-либо узнать о людях, которые в нем жили. Когда-то давно там жила женщина, Эбигейл Фастер. И мне бы еще хотелось узнать. — Эмма замялась.

— Да, жила тут такая, давно это было. — Лицо незнакомки становилось все мягче, а улыбка все шире. — Давайте пройдем в дом. На улице обсуждать такое… не знаю.

Девушка оживленно кивнула, и пошла вслед за радушной хозяйкой. Пульс начинал раздаваться в висках, а от нервов намокали ладошки. Что бы она сейчас не услышала, это будет не зря. Может, хотя бы чуть-чуть станет ясно, имеет ли фамилия «Эгертон» отношение к её жизни.

В тусклом доме, стены которого были обшиты темным деревом, пахло медом и маслом. Белые шторы из тонкого хлопка раскачивались под порывами случайного сквозняка. Фастер разулась, с очевидной неловкостью поставила кеды на подставку для обуви, и прошла внутрь.

Женщина жестом приглашала гостью за собой, вела ту на светлую, хотя и небольшую кухню. На квадратном столике, устеленным скатертью из ручной вязки, стоял в бежевой вазе букет из сушеных полевых цветов. Под стол были задвинуты четыре темных стула, и Эмма с нескрываемой улыбкой плюхнулась на один из них. Слегка гудел широкий холодильник с керамическими магнитами в форме животных, на темной плите, что являлась частью кухонного гарнитура, стояла бежевая кастрюля с холодным компотом.

— Будешь чай? Компот? — Радушно поинтересовалась женщина, пока мыла руки от уличной грязи.

— Нет, спасибо. Я просто рада отдохнуть. — Девушка неловко отвела глаза.

— Про Эбби, сколько живу здесь, еще ни разу никто не спрашивал. — Хозяйка отошла от раковины, и тоже села за стол. — Заправлял всем Адриан Фастер, её брат. Весь наш фермерский городок думал, что они муж и жена, но нет. — Она сверкнула глазами, словно выдавала сейчас самую большую, самую важную на свете тайну. — Брат и сестра. Адриану, помню, было лет тридцать шесть… Эбби моложе года на три. Красивый был мужик. Очень. На него все в округе заглядывались, да и я, что уж там. Правда… так он и не женился. Жил себе с сестрой, что между ними было, одному богу известно. И её в жены никто не взял. Ну она… девочкой неказистой была. Пацанкой: плечи широкие, приземистая, нос картошкой. Её вообще за мальчишку принимали, но потом привыкли. Типаж такой. — Женщина чуть прищурилась, затем прикрыла глаза. Её саму увлекал собственный рассказ. — Этот дом после пожара почему не выкупают… Участок под ним стоит дороже, чем любой другой тут. Видела поле с одной стороны от пепелища? Ну… как поле, там сейчас заросло все. Так вот раньше Фастер там лошадей гонял. У него в собственности была конюшня, и на этой конюшне он лошадей к скачкам готовил. Хорошие деньги у них водились.

— Стойте, стойте, подождите. — Эмма вытаращила глаза на хозяйку. — То есть как брат и сестра? У них же… ребенок был. Разве нет?

— Был ребенок, да. — Женщина медленно кивнула. — У них какая-то родственница скончалась в больнице… и оставила сиротой новорожденную девочку. Дальняя родственница. То ли кузина, то ли еще дальше… ну, Адриан в тот же день прыгнул в машину, и уехал. К вечеру вернулся. Забрали они её, удочерили. А девочка болезная была… то простуда, то ветрянка, врачи от них не вылезали. Ходить поздно начала, я до трех лет её вообще не видела. Эбби замучалась с ней, плачет все время, хрипит. Сколько терпения у них, святые люди были. Потом, худо-бедно, пошла эта девочка на поправку. Они её выводить стали, с лошадьми знакомили.

— А что потом? — Тихо спросила Эмма, с ужасом таращась в лицо незнакомки.

— Ну что-что… подожгли дом их однажды. Страшная была ночь. Адриан, насколько я слышала, какую-то лошадь к скачкам готовил. Кто-то на эту лошадь большие деньги ставил, ну и… прогорел, в общем. То ли сам заказчик, то ли близкие к нему люди. Сперва, мне рассказывали, мол, за пару недель до поджога их жеребцов пытались травить. Какие-то умельцы парадихлорбензол в комбикорм вмешивали. — Хозяйка подняла глаза на гостью, однако, видя замешательство той, продолжила. — Здесь им раньше обрабатывали почву от насекомых, хотя я думала, что все уже перешли на гексахлоран. Похоже, у кого-то еще хранился...

— Вы даже такие подробности знаете. — Фастер нервно сглотнула.

— Знаю. — Женщина утвердительно кивнула. — Мой сын тут в муниципалитете работает. — Она с гордостью вскинула подбородок. — Так что никто подробнее меня тебе не расскажет, что тогда произошло. Расследование было, ходили по домам, проверяли. Даже арестовали кого-то…

— А что случилось с девочкой? — Сдавленно, чуть-чуть улыбаясь спросила Эмма.

— Ужасно все. — Хозяйка опустила глаза. — В ту ночь, когда случился поджог, крыша в одном месте провалилась. Адриан умер практически мгновенно. Эбби вытащила ребенка, и…

— Попыталась спасти хоть что-то-то. — Фастер нервно сглотнула, однако, женщина её перебила.

— Нет. — Уголки губ дрогнули. — Она брата достать пыталась. Думала, живой еще. А девочка кричит, плачет, и за мамкой в огонь бежит. Та её выносит, а она опять бежит.