Условия человеческого существования - Дзюнпэй Гомикава

Ясуко заметила подругу еще с улицы. Ей показалось, что Митико осунулась и побледнела. Но когда она вошла в кафе, это лицо уже сияло в радостной улыбке. И кожа на нем была нежной и гладкой, и весь вид Митико говорил о том, что она счастлива, но лишь настолько, чтобы вызвать легкую зависть у незамужней подруги.

— Значит, мне только показалось, что ты грустна, — сказала Ясуко и села за столик. — А сейчас, Мити, вижу, что ты счастлива. — И она внимательно оглядела подругу.

— Да. — Митико заставила себя улыбнуться.

— А где Кадзи?

— Он не мог приехать, очень занят. Просил передать тебе привет.

— А я-то думала, что вы вдвоем будете меня, несчастную деву, мучить.

— Собирались приехать вместе.

И тут оказалось, что играть в счастливую не так-то просто. Митико почувствовала, что она не выдержит. Но что делать? И она стала оживленно рассказывать, как ей хорошо с Кадзи, какой он примерный муж и как его ценят на службе.

— Не так сразу, а то во мне поднимется зависть, — сказала Ясуко. — Это замечательно! Уже одним этим можно быть счастливой.

Митико стала размешивать в кофе сахар. Кадзи сейчас, наверно, сидит в отделе и работает. И о ней, пожалуй, совсем не думает.

— Как мне хочется повидать Кадзи! — сказала Ясуко. — Посмотреть, какое лицо бывает у счастливого человека.

— Не скоро это удастся. Во всяком случае, пока там будут эти спецрабочие…

— Выходит, до окончания войны! А что, если я к вам нагряну?

— К нам?.. — Митико машинально кивнула, но тут же горячо воскликнула:

— Обязательно! Слушай, Ясу, приезжай обязательно!

Ясуко недоуменно подняла брови. Что за странные переходы? Но особого значения этому не придала.

Они вышли на улицу.

— Пойдем в кино, — сказала Ясуко. — Наверно, соскучилась?

Митико не ответила, она будто не слышала подругу. Она смотрела куда-то вдаль, ничего не видя. Кино, разумеется, входило в ее планы. Но только вместе с Кадзи. А сейчас, что бы в кино ни показывали, счастливую или несчастную любовь, она не выдержит.

— Давай лучше поедем в питомник.

Посещение питомника тоже планировалось. И все-таки яблоки не будут растравлять больных ран.

— Яблочек захотелось. Любовью вы, кажется, сыты. — И Ясуко рассмеялась.

У входа в питомник висел плакат: «Добро пожаловать!» Молодые женщины медленно шли среди деревьев, на которых краснели спелые плоды. Воздух был напоен пряным ароматом. Ясуко сорвала два яблока. Одно она дала Митико, другое с аппетитом надкусила сама. Послышался приятный хруст. Митико смотрела на свое яблоко, держа его на ладони. Какое красивое! Если бы Кадзи был здесь, он, наверно, так же как Ясуко, с удовольствием съел бы сочный плод. Они вместе шли бы, и ели яблоки, и смеялись.

«Ах, глупый, ну почему ты не поехал?»

Некоторое время подруги шли молча. Они словно боялись сказать что-нибудь лишнее.

— Возьми с собой, сколько нужно, и пойдем, — сказала Ясуко. — А тебе, должно быть, приятен городской шум после диких гор?

Они стали рвать яблоки. Подвижная Ясуко делала это быстро и ловко. Митико — как-то неохотно. Но вот она совсем застыла без движения. На ее лицо упали зеленые блики от листьев, оно стало как неживое. Взгляд Митико снова блуждал где-то далеко.

— Что с тобой, Мити?

На лице Митико появилась горькая улыбка. Такой улыбки Ясуко никогда у подруги не видела.

— Так, задумалась. О женщине, которая думает о мужчине, и о мужчине, который не думает о женщине.

— Дело, кажется, неожиданно принимает серьезный оборот. — Ясуко перестала рвать яблоки и внимательно посмотрела на подругу. — Ну, рассказывай. Я с должным вниманием выслушаю мнение имеющей опыт замужней женщины.

— Не надо смеяться, — тихо сказала Митико. — Я ведь всего только украшение… Конечно, хорошо, когда оно есть, но можно обойтись и без него. Ему, кажется, кроме своей работы, ничего больше не нужно.

Митико ожидала, что Ясуко будет возражать. Но Ясуко молчала.

— В общем ничего хорошего в браке нет, вот и все!

Ясуко снова ничего не сказала.

— Но почему, почему? Ведь не так же должно быть. Вот не получилось у нас «соединение кислорода с водородом». Кто-то из нас, а может и оба, ошиблись в дозировке компонентов… Я считаю, что жена своей будничной домашней работой поддерживает мужа и этим укрепляет их союз, и он изо дня в день становится крепче. Ведь верно? Как же может быть иначе? Но оказывается — этого мало. Мужчина в основном живет вне дома, домой он приходит отдыхать. А если это так, то жена только с виду равноправный партнер в браке, а на самом деле, мягко выражаясь, принадлежность, она лишь обслуживает мужа. И ничего с этим не поделаешь, потому что любишь. Или, может, поэтому и идешь на все? А ведь должно быть совсем не так. Я все думала, все пыталась построить жизнь иначе, по-другому. Но ничего не получается, все идет по-старому.

Ясуко молчала. Она не спускала глаз с Митико. А Митико досадливо хмурилась, ей казалось, что она не сумела выразить главное. Ее охватило раздражение. Да, недолго она была счастлива, разве только вначале, когда все было похоже на детскую игру. А потом… Сейчас Кадзи живет своей жизнью, в которой нет места ей. Думает только о своей работе, все отдает ей. Чувство обиды неотвязно преследовало Митико. Конечно, всего себя отдает работе! Каждый день он заставляет ее допоздна ждать своего возвращения, а почему? Все из-за работы. И Чена избил из-за этой работы, и на нее накричал тогда за эти дурацкие пончики, и сегодня в один миг погасил ее радостный порыв. Все, все из-за работы, от которой и проку-то никакого, нет, в чем он и сам признается.

— Конечно, я знаю, он иногда думает обо мне… — Митико подняла глаза и посмотрела на подругу. На смуглом лице Ясуко застыло выражение напряженного раздумья. — И все же получается ерунда. Он возвращается домой усталый, и только. Посмотрю на него и приступаю к «обслуживанию», которое мне опостылело. И вот получается, что верчусь я, как волчок, по своему кругу, а он — по своему! Но он, видимо, все-таки за это время отдыхает и утром отправляется на работу с новыми силами. А я опять остаюсь дома и жду его. И так каждый день… Иногда я пытаюсь войти в его круг, но тут у нас получаются такие столкновения, что только искры летят. И это называется взаимная любовь! Что же будет дальше? Ведь так вся жизнь пройдет попусту. Что мне делать?

— Ты просто поглупела, — сказала вдруг Ясуко.

— Замечательный вывод!

У Митико перехватило дух, как будто ее неожиданно ударили наотмашь по лицу.

— Ты что думаешь? Если я не замужем, так ничего уж и не смыслю в этом деле?

Митико протестующе покачала головой.

— А вот ты, хоть и замужем, но кое-что забыла.

— А именно?

— Ты, наверно, думаешь, что стала хорошей женой. Ну да, ты любишь мужа, кое-что пытаешься делать вместе с ним, хочешь наладить совместную жизнь. Но муж поступает не по-твоему, и тебе уже кажется, что твоей любви изменили. Ведь так? Еще бы, ты свободна, тебя связывают только твои собственные чувства. Ну а Кадзи? Подумай, ведь он кругом связан обязательствами! Даже из твоих рассуждений видно, что у него просто нет иного пути. Он бьется как рыба об лед, он старается ради тебя же. А ты стоишь, как пень, со своею любовью и пальцем не шевельнешь, чтобы ему помочь…

Митико слушала и бледнела.

— Если бы я была на твоем месте, я билась бы рядом с ним и не отступила бы даже в самом безвыходном положении. Я не стала бы рассуждать о том, какой могла бы быть моя семейная жизнь.

Митико стояла, опустив голову и кусая обескровленные губы.

— Ну ладно. Я, кажется, тоже хватила через край, будто уж и в самом деле во всем разбираюсь, — и Ясуко в смущении втянула голову в плечи. — Прости.

Митико едва заметно покачала головой.

— Нет, я знаю. Будь у Кадзи такая жена, как ты, Ясу, он был бы, конечно, счастлив.

— В тебе, Мити, появилось чересчур много от жены, — тихо сказала Ясуко. — А женщиной ты перестала быть. Нет, точнее, перестала быть живым человеком.

— Что ты говоришь?!

— Жена, домохозяйка — это вроде профессии, должности, что ли… А мужчине нужна любящая женщина, а не домохозяйка.

Митико не сводила глаз с подруги. В груди у нее будто что-то запылало.

— А впрочем, давай лучше прекратим этот разговор. Все мои суждения, очевидно, просто домыслы незамужней женщины. Не принимай их близко к сердцу. — И Ясуко, положив в корзину еще несколько яблок, добавила: — Пошли в город, кутнем. Хотя тут и кутить-то негде по-настоящему…

В городе они пробыли до вечера, а затем вернулись в общежитие, молча постелили постели и легли спать.

Митико не спалось. Хотелось, чтобы рядом был Кадзи. Ясуко не шевелилась, даже дыхания ее не было слышно.

Небо за окном иногда окрашивалось в багряный цвет, словно на него плескали кармином, — это на металлургическом заводе плавили сталь.