Одиссея варяжской Руси - Михаил Серяков

Помимо варнов в данный племенной союз ободритов входили и вагры, название которых понимается как «отважные»{474}. Следовательно, и здесь имя, под которым это племя стало известно в истории, на самом деле было своего рода прозвищем-характеристикой, а не их изначальным наименованием. О главном городе вагров, уже переименованном на немецкий лад, Гельмольд сообщает следующее: «Альденбург — это то же, что на славянском языке Старгард, то есть старый город. Расположенный, как говорят, в земле вагров, в западной части [побережья] Балтийского моря, он является пределом Славии. Этот город, или провинция, был некогда населен храбрейшими мужами, так как, находясь во главе Славии, имел соседями народы данов и саксов, и [всегда] все воины или сам первым начинал или принимал их на себя со стороны других, их начинавших. Говорят, в нем иногда бывали такие князья, которые простирали свое господство на [земли] бодричей, хижан и тех, которые живут еще дальше»{475}. К сожалению, Гельмольд не указал хотя бы примерное время, на которое приходилось максимальное распространение могущества вагров, однако данное свидетельство немецкого историка перекликается с известием Прокопия Кесарийского и в совокупности свидетельствует о былом могуществе ободритского племенного союза, некогда распространявшего свою власть далеко за те границы, в которых его застали немецкие хронисты.

Глава 5.

СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК ВАРЯЖСКОЙ РУСИ

Традиционно считается, что в раннем Средневековье самыми искусными мореходами были викинги. Однако это верно лишь отчасти. Скандинавы действительно совершали дальние плавания, достигая на своих драккарах не только различных европейских стран, но и Америки. Но при этом они заимствовали название ладьи из славянского языка, а не наоборот. О том, что именно славяне доминировали на Балтийском море с ранних времен, свидетельствует то, что во II в. н.э. оно было известно Птолемею под именем Венедского залива{476}. Это положение сохранялось и впоследствии. Если на Руси и на мусульманском Востоке оно называлось Варяжским морем, то в немецких памятниках X в. оно фигурирует как mare Rugianorum{477}, «море ругов» — славянского населения острова Рюген.

«После вагров ране были, между славянами, первые морские витязи… Бодричи и лютичи также были славные мореходцы; в особенности лютичи любили дальние плаванья; не раз ходили они в Англию, уже в самое древнее время, в VIII столетии…»{478} Выше уже упоминалась основанная велетами крепость Вильтенбург в Голландии. Скандинавские саги упоминают о походах славян на Данию и Норвегию{479}. Часть их активности была обращена и на прилегающие к Балтийскому морю земли финно-угров. С. Бухгольц упоминал отправившихся в Финляндию сыновей Антюрия. Поскольку он не говорил, что мекленбургские правители управляли этой далекой заморской страной, данная констатация нисколько не способствовала величию мекленбургского дома, но зато допускала существование его каких-то боковых ветвей. Следует также иметь в виду, что тогда Финляндией могли называть не только современную одноименную страну, но и все земли, населенные финно-уграми, то есть территорию современной Эстонии, Северной Латвии и Северной Руси. В связи с этим следует упомянуть об одной интересной находке. Сравнительно недавно в Ленинградской области был найден боевой железный топор, инкрустированный многоконечной звездой. Исходя из формы как самого оружия, так и изображенного на нем символа, С.Ю. Каргопольцев и М.Б. Щукин предположили, что данный тип оружия возник примерно в 350–375 гг., наибольшая концентрация подобных топоров наблюдается в междуречье Эльбы и Одера, а на север Руси он мог попасть между серединой IV и V вв.{480} Если это предположение верно, то эта находка указывает по крайней мере на эпизодические контакты между населением Северной Германии и северо-западом Руси уже в этот ранний период. Следует отметить, что это не единственная находка оружия позднеримского времени в данном регионе.

Немецкая сага о Тидреке отмечает, что сыном конунга Вильтина, эпонима волотов-велетов, был Вади, а сыном последнего — знаменитый в германской традиции кузнец Велунд. Миф о нем возник весьма рано и упоминается уже в «Сетовании Деора» VIII в. Показательно, что сага о Тидреке отмечает другой вариант его имени: «Велент… которого варяги (варанги. — М.С.) зовут Велундом»{481}. В свете славянской этимологии интересно отметить и древнюю поморскую крепость Velun, впоследствии польская Wielen{482}. Сам сюжет о нем изложен в «Песне о Велунде»: «Жил конунг в Свитьоде, звали его Нидуд. (…) Жили три брата — сыновья конунга финнов, — одного звали Слагфид, другого Эгиль, третьего Велунд. Они ходили на лыжах и охотились. Пришли они в Ульвдалир и построили себе дом. Есть там озеро, зовется оно Ульвсъяр»{483}. Братья женились на девах-лебедях, а когда они на восьмой год улетели, два брата отправились на поиски, а Велунд остался дома. Там его захватил шведский конунг, подрезал ему сухожилия и заставил работать на себя. Кузнец отомстил своему поработителю, убив двух его сыновей и изнасиловав дочь, после чего улетел на крыльях. Сама эта песнь состоит из двух пластов — мифологического, роднящего ее с древнегреческим преданием о Дедале, и исторического, описывающего экспансию шведов в земли финнов. Хоть в эпосе последних присутствует волшебный кузнец Ильмаринен, однако своим соседям финны были больше известны как колдуны, а не кузнецы. Характеристика Велунда как сына конунга финнов перекликается с карельскими валитами, речь о которых пойдет далее, а первоначальная форма его имени, указанная в саге о Тидреке, равно как и прямое указание в ней на происхождение его из рода правителей велетов, позволяет предположить, что историческим прототипом героя саги был оказавшийся в финских землях выходец из западных славян. В этом отношении интересна и подчеркнуто «волчья» топонимика места обитания Велунда в Старшей Эдде (Ульвдалир — «волчьи долины», Ульвсъяр — «волчье озеро»), соответствующая другому названию велетов — вильцы, отражавшему распространенный в среде этого племени культ волка. Так как образ Велунда был известен в Англии уже в УШ в., это свидетельствует о весьма ранних германо-скандинаво-славяно-финских контактах, существовавших до эпохи викингов.

Поскольку сага о Тидреке называет Велента-Велунда сыном Вади, последнего можно соотнести с одноименным персонажем, упоминаемым в «Видсиде»: «Витта правил свэвами, Вада хэльсингами»{484}. Весьма интересен в этом отношении и текст «Деяний данов». Рассказывая о том, как различные короли служили Фротону Ш, Саксон Грамматик отметил, что тот отправил Олимара собирать дань в Швецию. Там король Прибалтийской Руси «одержал победу над Тором Лонгом, королем ямторов и хельсингоров, а также над двумя другими не менее могущественными вождями и покорил Эстию, Куретию, Финляндию с островами, лежащими против Швеции…»{485} Хоть великая держава Фротона от Руси до Рейна и является фантазией датского хрониста, однако данный фрагмент свидетельствует, что в зону влияния Прибалтийской Руси входили различные финно-угорские племена, в том числе и хельсинги. Однозначного мнения, кто такие хельсинги, у специалистов нет. Адам Бременский упоминает Хельсингланд, область на северо-востоке современной Швеции, которая была заселена скандинавами относительно поздно, а коренными ее обитателями были скритефинны. Скандинавские саги неоднократно отмечают, что норвежцы именно через Хельсингланд с военными и мирными целями отправлялись в «восточные страны» и, в частности, на Русь{486}. Вполне возможно, что скандинавы использовали уже ранее существовавший торговый путь, связывавший север Балтийского моря с более южными его регионами. Находка в Хельсингланде золотых монет императора Фоки (602–610){487} говорит о косвенных и эпизодических контактах данного региона со Средиземноморьем. Это обстоятельство позволяет понять причину, по которой сын Вильтина оказался на территории современной Швеции. Данная локализация хельсингов соответствует тексту как «Видсида», упоминавшего их сразу после свеев, так и «Песни о Велунде», действие которой разворачивается на шведско-финском пограничье.

Вторым местом, в котором могут быть локализованы хельсинги, является регион, где располагается столица современной Финляндии. Сам город основан шведами лишь в XVI в. и получил название Гельсингфорс. Однако на финском языке он называется Хельсинки. Происхождение этого топонима неизвестно, однако некоторые ученые полагают, что он связан с этнонимом хельсинги: «Helsinge в 1448 г. назван Helsingaa, т.е. река (речная область) helsing'oe. Helsing значит “житель мыса” и образовано от hals (узкий мыс)»{488}. Вне зависимости от того, где находились хельсинги, рассмотренная германо-скандинавская традиция указывает на то, что волоты-велеты достаточно рано попытались закрепиться среди финно-угорского населения и, если верить ей, на какое-то время даже стали правителями одного из племен. Нападение шведов положило этому конец, и, хоть Велунд отомстил поработителю, соотношение сил было явно не в его пользу, и поэтому, рассчитавшись со своим врагом, он улетел. Сами же хельсинги подпадали под власть шведов. Пример Вади и Велунда, равно как и сообщение Саксона Грамматика о завоеваниях Олимара, показывает, что не только ободриты, но велеты пытались утвердиться в финских землях, входивших ранее в зону влияния Прибалтийской Руси.