Мулатка в белом шоколаде - Дарья Калинина

И как ни странно, Киру это даже в какой-то степени примирило с ним. Ну и что такого, если человек торопится? Может быть, у него в самом деле мало времени. В общем, выпив приготовленный Пантелеймоновым кофе, которого он извел целую пропасть, но напиток все равно получился отвратительным, они двинулись в путь. Чувствуя себя почти как супруги, прожившие бок о бок целую жизнь.

— Доброго вам утречка! — поздоровалась с Кирой ее соседка — противная вездесущая старушенция, явно изнывающая от пенсионного безделья и не знающая, как себя занять, а потому следящая за всеми соседями. — Наконец-то!

— Что? — не поняла ее намека Кира.

— Говорю, наконец-то парня себе подходящего нашла! — сказала соседка, кивая на Пантелеймонова, который не знал, куда ему деться.

Кира тоже чувствовала себя неловко. Но что делать? Бежать было некуда. Старушенция раскорячилась так, что, несмотря на свою хилую, да еще с годами усохшую конституцию, совершенно загородила проход. И уступать дорогу молодым она явно не собиралась.

— Ты не думай! — неожиданно подмигнула она Кире. — У меня глаз наметанный! Сразу вижу, тут будет толк или только так зашел, ночку скоротать. Сколько уж я их повидала!

Кира молчала. Но Пантелеймонов заметно занервничал.

— И много их тут побывало? — заинтересованно спросил он. — Ну, тех самых, которые ночку коротали?

Кира обмерла. Сейчас Агнесса Потаповна, а у нее наверняка имелся подробный список, огласит его целиком. Небось всю ночь зубрила, старая перечница! И не говоря уж о том, что Пантелеймонов будет в шоке, они тогда точно опоздают. Но Кира оказалась приятно изумлена. Агнесса Потаповна сделала лицо конченой дебилки и смешно заквохтала:

— Ой, сынок! Да кто же тут бывает? Окромя подружки Лесеньки никто и не заходит к Кирочке. Уж я иной раз думаю, думаю, хоть бы соседка моя молодая мужчину себе наконец завела. Все не так страшно будет жить. А то вот я за молочком утром собралась и то страшно. Ну как бандиты на лестнице засели? Или другой какой худой человек? Вот хорошо, что вас встретила. Все не так страшно идти будет. Все не одна!

И старушка наконец отошла в сторону. Пантелеймонов вылетел из дома сияющий, словно новый медный пятак. Кире прямо смотреть было на него больно. Ах, Агнесса Потаповна! Разве можно так безбожно обманывать людей? Особенно мужчин. Вон они какие доверчивые! Но все же Кира была вынуждена признать, что Агнесса Потаповна сотворила с Пантелеймоновым если не чудо, то что-то очень близкое к тому.

Пока они ездили по приютам для бездомных животных, Пантелеймонов все время шутил. И поглядывал на Киру, как ему казалось, насмешливо. Но она-то видела, что ее акции внезапно и круто пошли вверх.

Однако, несмотря на личную жизнь, которая, кажется, тьфу-тьфу сто тысяч раз, чтобы не сглазить, наконец-то налаживалась, Фантик упорно не находился. Кира с Пантелеймоновым объехали все известные ему приюты сначала в их районе, потом в центре, а потом еще расширили круг поисков.

— Это не твой кот? — допытывался Пантелеймонов, когда ему казалось, что он видит представителя семейства кошачьих сходной расцветки. — Ты уверена, что это не он? Может быть, возьмешь этого? Честное слово, он ничем не хуже. И выглядит таким же плутом. Бери, уверен, что это он и есть. Дома отмоешь и сразу поймешь, что я прав.

Но Кира-то помнила своего Фантика, что называется, в лицо! Она помнила выражение его глаз и мордочки. И миленькие пятнышки на его носу и грудке. А цвет глаз ее Фантика! Разве она может его забыть? И зачем ей какой-то другой, пусть и похожий на него кот? Нет уж, либо найдется ее любимый Фантик, либо она так и проживет остаток своей жизни одна. Без кота!

Глава 17

Ближе к полудню Пантелеймонов начал проявлять первые признаки утомления. Кира его понимала. Поиски оказались совершенно бесплодными. Идея, казавшаяся вчера гениальной, на практике себя не оправдала.

— Может быть, хватит? — первой предложила Кира, видя, что Пантелеймонов нервничает все сильней. — У тебя, наверное, есть и другие дела.

— Ты не обидишься?

— Я не такая эгоистка.

На самом деле Киру неприятно поразила радость, с которой Пантелеймонов откликнулся на ее предложение. Но чего она от него хочет? Не может же Пантелеймонов провести всю свою жизнь бок о бок с ней. И к своему ужасу, стоило Кире задуматься над этим, как она поняла — да, хочет! Хочет больше всего на свете.

Отправив Пантелеймонова на службу, Кира задумалась. Что ей делать дальше? Можно продолжить обход приютов для животных. Их в списке, который Пантелеймонов скачал из Интернета, имелось еще четыре штуки. Но, во-первых, они были разбросаны в разных частях города, преимущественно на окраинах. И добраться без машины туда сложновато. А во-вторых, Кире уже несколько раз звонила Леся, чтобы предупредить: Евдокия Николаевна сейчас делает маникюр, ее стригут, завивают и красят.

— Старушка хочет предстать перед своим сухофруктом в полном блеске! — шепотом сообщала в трубку Леся. — Мы зашли сюда на минуточку, по ее словам, всего лишь освежить маникюр. И в результате идет уже третий час нашего пребывания в салоне красоты. И конца края этой пытке не предвидится.

Кира уже знала, что вчера поздно вечером Евдокия Николаевна превозмогла свою гордость и впервые почти за сорок лет позвонила своему изменщику жениху.

— И что она ему сказала?

— Неважно, что она ему сказала. Важно, как он отреагировал.

— И как?

— По ее словам, он ликовал, словно младенец, которому вернули его любимую погремушку. И теперь она уже сидит в салоне красоты. Притащила с собой свои старые фотографии. И требует, чтобы ее сделали похожей на них.

— На это может уйти слишком много времени! — испугалась Кира. — Там без полной подтяжки точно не обойтись!

— Вот и я о чем!

Но, к счастью, здравый смысл все же одолел тщеславие Евдокии Николаевны. И в начале четвертого часа она сдалась, признав, что борьба со следами старения не может состояться в одночасье. И требует долгих и постоянных усилий.

— Если Сергей покажет, что он этого достоин, я готова рискнуть, — заявила необыкновенно похорошевшая Евдокия Николаевна.

В своем серо-стальном платье, очень прямом и строгом, Евдокия была по-девичьи стройна. А качественное итальянское нижнее белье полностью компенсировало недостатки, появившиеся у нее с возрастом. К тому же сверху старушка накинула на себя совершенно роскошную темно-синюю шаль с тусклым серебряным узором, идеально сочетавшимся с отделкой платья. И вместе получался замечательный ансамбль. К тому же шаль прикрывала шею. А как известно, ничто так не выдает возраст, как руки и шея.

Туфли Евдокия Николаевна рискнула надеть на высоком каблуке, но ходить в них долго не могла. Только до такси и от такси.

— Причем желательно, чтобы машину подали прямо к подъезду, — вымученно улыбаясь, заявила жертва красоты.

— Все равно вы потрясающе выглядите! — сказала Кира, ничуть не лукавя.

Волосы Евдокии Николаевне покрасили в салоне. И они получились красивого каштанового цвета — точно зрелый каштан. Блестящие и гладкие. И даже морщинки разгладились от макияжа. Не все, но некоторые.

— Это все омолаживающая маска с экстрактом плаценты, — поделилась с подругами Евдокия Николаевна. — Дает потрясающий эффект.

— Мы видим!

— Но, увы, всего на несколько часов, — с грустью прибавила Евдокия Николаевна. — Я как Золушка, которая отправляется на встречу со своим принцем. Сейчас — я звезда. Но спустя некоторое время превращусь в обычную старую тыкву!

Но Сергей не знал всех этих нюансов. И, встретив свою былую любовь в полутемном холле (Кира уж позаботилась выкрутить на его этаже все электрические лампочки из патронов), он был буквально поражен, сражен наповал и готов сдаться в плен на милость победителя.

— Ева! — воскликнул он. — Это и в самом деле ты! И ничуть не изменилась! Господи, я же помню это твое платье! Неужели ты в самом деле пришла? Ко мне?

Евдокия Николаевна кивнула. Хотя Кире показалось, что она недовольна такой быстрой капитуляцией противника. Она столько готовилась к своему триумфу. И что же? Пришла, он ее увидел — и она победила? Моментально! Это неинтересно. А где же азарт борьбы?

Сам Сергей, по отчеству Иванович, подругам не показался. Даже сделав скидку на его возраст и представив его молодым, подруги поняли: это не их мужчина. Едва утих первый восторг от встречи, мужчина как-то ушел в себя. И по всему больше всего напоминал снулую рыбу. Такую же безучастную и вялую. Он просто сидел и смотрел на свою Евдокию. И ничего не говорил! И это почти после сорокалетней разлуки!

Евдокия Николаевна тоже выглядела слегка растерянной. И подруги ее понимали. Женщине было неуютно в этой типовой квартирке с низкими потолками, дешевым линолеумом и жуткой мебелью из дешевого ДСП. Она-то жила в квартире своих родителей, где во всем ощущалась порода, шарм, история семьи.