Пленница Гора - Джон Норман

10. ЧТО ПРОИСХОДИЛО В ХИЖИНЕ

На меня в упор смотрело заросшее косматой шерстью пучеглазое животное.

– Не бойся, – произнес откуда-то сбоку мужской голос.

Животное сидело на цепи, протянувшейся у него от ошейника к ввинченному в стену металлическому кольцу.

Я застыла, прижавшись спиной к противоположной от зверя стене. Меня охватил такой ужас, что я не могла даже пошевелиться. Колени у меня дрожали, а руки мгновенно стали липкими от пота.

Животное окинуло меня ленивым взглядом и, распахнув свою бездонную пасть, широко зевнуло. Я успела заметить два ряда острых зубов с громадными белыми клыками. После этого оно завалилось на бок и с недовольным ворчанием принялось устраиваться на брошенной на пол соломенной подстилке.

Я увидела, что удерживающая его цепь довольно коротка и животное едва ли сможет дотянуться до середины комнаты.

– Не бойся, – повторил тот же голос.

Я с трудом перевела дыхание.

В другом конце комнаты стоял, наклонившись над тазом с водой, низкорослый человек с обмотанным вокруг шеи полотенцем. Это был бродячий артист, выступавший у нас в бараках. Он обернулся и посмотрел на меня. На лице у него еще виднелись следы грима, но одет он уже был не в шутовской наряд, а в обычную для горианца грубую домашнюю тунику и широкие штаны, какие носят здесь лесорубы.

– Добрый вечер, – поздоровался хозяин домкка в лесу.

Я не нашла в себе силы ответить на приветствие.

Его голос уже ничем не напоминал игру развлекающего публику бродячего артиста. К тому же он показался мне знакомым не только по тому представлению, но я напрасно ломала себе голову, вспоминая, где я могла его слышать. Сейчас я неспособна была о чем-то связно думать. Я была слишком напугана.

Человек снова нагнулся над тазом с водой и принялся смывать с лица остатки грима.

Я не могла оторвать глаз от животного. А оно смотрело на меня сонным взглядом, с ворчанием почесывая лапой спину.

Здесь, в маленьком доме, оно казалось еще более огромным и ужасным, чем во внутреннем дворе невольничьих бараков. Это животное сейчас напоминало громадный, обтянутый толстой шкурой бочонок в несколько сотен фунтов весом, который с глухим ворчанием лежал у стены и лениво почесывал спину задней лапой. На такой же бочкоподобной вытянутой голове мрачным светом горели два громадных выпуклых глаза, а из-за широких, мясистых губ высовывались наружу длинные желтые клыки, с которых стекала слюна. Челюсти животного непрерывно двигались, словно оно постоянно что-то жевало, и между ними то и дело высовывался длинный, раздвоенный на конце черный язык. Челюсти животного были неправдоподобно мощными. Я думаю, оно без труда могло бы отхватить человеку руку, а то и голову.

При одной мысли об этом я вздрогнула и сильнее прижалась спиной к стене.

– Добрый вечер, мисс Бринтон, – вытираясь полотенцем, произнес хозяин на чистейшем английском языке. – Добро пожаловать!

– Это вы! – невольно вырвалось у меня.

На лице этого человечка заиграла самодовольная усмешка. Теперь я его узнала. Это был тот самый низкорослый мужчина, который в числе других похитителей вломился в мою квартиру на крыше небоскреба в Нью-Йорке. Это он собственноручно связывал меня в моей собственной постели. Это он исподтишка пытался меня пощупать, пока его не отогнал высокий мужчина. Это он курил мои сигареты и с оскорбительной ухмылкой пускал дым мне в лицо, пока я лежала на кровати связанная, обнаженная, совершенно беспомощная.

Его остренькие, хитрые, как у хорька, глазки и сейчас смотрели на меня с тем же оценивающим выражением.

– Ты напоминаешь мне маленькое сладкое пирожное с кремом, – нараспев произнес низкорослый. У меня не было сил ему ответить.

– Кейджера! – рявкнул он по-гориански.

Каждая частичка моего тела мгновенно напряглась.

Человек жестом горианского хозяина щелкнул пальцами и указал на грязный пол, на место у своих ног. Я поспешно приблизилась к нему и опустилась на колени в позе рабыни для наслаждений.

– Отлично, – одобрительно качнул головой низкорослый мужчина. – Интересно понаблюдать, какое воздействие оказывает на женщину положение невольницы.

– Да, хозяин, – пробормотала я.

– И это гордая, высокомерная, богатая Элеонора Бринтон, – произнес человек по-английски.

– Да, хозяин, – едва слышно ответила я, низко опустив голову. – Я Элеонора Бринтон.

– Кем же ты стала теперь?

– Горианской рабыней.

– Никогда не думал увидеть тебя у своих ног.

– Да, хозяин.

– Приятное зрелище.

Он неторопливо прошел в дальний угол комнаты, принес оттуда маленькую скамеечку и поставил ее передо мной. Опустившись на скамеечку, он долгое время рассматривал меня изучающим взглядом. Я стояла, боясь пошевелиться.

Потом он поднялся, подошел к сложенной у стены поленнице дров, взял сухое полено и подбросил его в низкую, немилосердно чадящую печь, дым из которой выходил через проделанное в потолке отверстие и узкую деревянную трубу, выступающую над крышей,

– Встань, – приказал он. Я вскочила на ноги.

– Повернись!

Я повернулась к нему спиной.

К моему удивлению, он развязал стягивающую мне руки веревку.

Pуки у меня затекли, пальцы не шевелились. Я стояла, разминая ладони, а он сидел и молча за мной наблюдал. Потом я снова повернулась к нему лицом.

Так продолжалось довольно долго.

– Отойди назад, – наконец сказал он. Я испуганно сделала два коротких шажка назад; за спиной у меня находилось это громадное чудовище.

– Взять ее! – внезапно по-гориански крикнул этот артист животному.

Чудовище мгновенно вскочило и рванулось ко мне. Я оглянулась. Его мощные челюсти распахнулись, шерсть встала дыбом, а длинные, увенчанные кривыми когтями лапы потянулись к моему лицу. В полутьме домика ярко сверкнули его хищные зубы и налитые кровью глаза.

Охваченная ужасом, я с воплем бросилась в дальний угол комнаты и забилась там, дрожа и выставив навстречу чудовищу руки.

– Не бойся, – спокойным голосом произнес мужчина.

Я едва не лишилась чувств от страха.

– Не бойся, – повторил он.

– Что вы от меня хотите?! – закричала я.-Что вам нужно? – забормотала я тише, не в силах справиться с дрожью. – Что? Что вы хотите?

– Мисс Бринтон, горианцы – варвары. Они эксплуатируют вашу природную скромность, – вдруг заявил этот непонятный мне человек.

В его голосе звучала совершенно не соответствующая его поведению доброта, забота и понимание. Он говорил, словно извиняясь за тот мир, в котором я оказалась.

Я глядела на него в каком-то оцепенении.

Он стоял посреди комнаты, возле скамеечки, и держал в руках длинную накидку из ярко-красного полупрозрачного шелка с тонким пояском и высоким, отделанным парчой и вышитым золотом воротником.