И настанет день третий - Олег Шовкуненко

– Ты вор? – честно говоря, я был удивлен, встретив вора с манерами учителя богословия.

– Я инженер, – Чен Фу широким жестом указал на пол, тем самым пригласив всех сесть. Прислонившись спиной к стене, он продолжил. – Много лет работал в космической программе Китая. Но, увы, все хорошее когда-нибудь кончается. В девяносто пятом году после взрыва ракетоносителя «Чанчжэн-2» меня вышибли. Повесили на мою шею всех собак и выкинули на улицу. С таким клеймом работу в аэрокосмическом комплексе, сами понимаете, не найдешь. Вот и пришлось заниматься чем попало.

– Неужели ты отправился грабить магазины? – Сурен удивленно поглядел на своего соседа.

– Ну, зачем же сразу магазины? – китаец брезгливо поджал губы. – Есть много других способов завладеть чужой собственностью, особенно интеллектуальной.

– Ага, в хакеры, значит, подался, – смекнул я.

– Почти угадали. Пошел работать в компанию по производству сантехники.

– Какой еще сантехники? – мы с Суреном непонимающе переглянулись.

– Естественно, не к печи унитазы обжигать, а в инженерную группу. Только, знаете ли, в Германии, Испании или Соединенных Штатах какая новинка проскользнет, мы ее, значит, тут же и прикарманим. Смесители воды, сливные бачки, мыльницы, полочки… корче, все, что есть нового и оригинального. Зачем изобретать что-либо самим, когда это за нас прекрасно могут сделать другие? А в скорости реализации идей мы и Европу, и Америку за пояс заткнем. Они только-только развернутся, а мы уже аналогичной продукцией полмира завалили. И цены у нас гораздо ниже.

– И это говорит строитель космических кораблей! Человек, который своим умом должен двигать технический прогресс всего человечества! – я укоризненно покачал головой.

– Успокойтесь, Алексей Кириллович, это не мои слова. Это принципы работы нашей компании.

– Да, законы для китайцев не писаны, – подвел итог Сурен.

– А для кого писаны? Сейчас расскажете про весь остальной цивилизованный мир? Не стоит. Он такой же цивилизованный, как и звериная стая. И законы у него звериные. Вы думаете, как я сюда попал? Сбила машина, когда переходил улицу? Да, сбила. Но только не меня, а нашего главного инженера. Его заместителя нашли плавающим в канале. А меня просто пристрелили под видом примитивного ограбления. – Чен Фу поник и безвольно пожал плечами. – Горячие итальянские парни, знаете ли. Оно и понятно, мы ведь приступили к итальянскому проекту.

После слов Чен Фу в воздухе повисла долгая пауза. У каждого из нас была своя история. Вспоминая ее, мы пытались представить, как бы все вышло, поверни мы на перекрестке жизни в ту или другую сторону. Не знаю как там у других, а со мной то все ясно. До святости мне далеко. Куда бы ни свернул, все равно рано или поздно очутился бы в этом уютном теплом местечке, все равно не успокоился бы, все равно захотел бы бежать. Кстати о побеге…

– Чен, о каком ты там экране говорил?!

От моего неожиданного окрика китайский инженер вздрогнул всем телом.

– Простите, что?

– Экран, говорю! Что ты там придумал со свинцовым экраном?

– Да все очень просто. Следует уменьшить радиоактивное излучение в зоне, где происходит преобразование свинца в золото. Здесь все основано на древней магии. Наука не в чести. Скорее всего и место для адова колодца выбрали по каким-то сверхъестественным приметам. И невдомек было Дьяволу, что приметы эти напрямую связаны с обычной геологией, с богатейшим месторождением урановых руд. Так что все эти демоны и гоблины понятия не имеют, что такое радиоактивность. Для них все происходящее в аду – магия чистейшей воды. – На секунду Чен Фу задумался… затем кивнул, как бы соглашаясь со своими собственными мыслями. – Да, я думаю это единственный путь. Информация, которой вы располагаете, не позволяет осуществить что-либо более серьезное, надежное и скрытное.

– Ага, самое надежное, а главное скрытное это построить стенку из свинца прямо возле работающих тигелей! – подводник постучал кулаком себя по лбу. – Чен, думай что говоришь!

– А что, – подписался я. – Ты, Сурен, будешь отплясывать яблочко и отвлекать на себя разинувших рты циклопов. А я быстренько насобираю свинцовых слитков и сложу забор высотой метров так десять и длиной с четверть километра. Чен, ты это хотел предложить?

– Любите вы, русские, все усложнять, – Чен Фу сокрушенно покачал головой. – Все гораздо проще. Основной поток излучения идет снизу, а не от стен, так как урановые залежи находятся ниже седьмого круга. Вот именно поэтому изолировать следует не стены, а по большей части пол, и делается это очень просто и быстро. Под видом атаки на охранников опрокидывается один или лучше два тигля с расплавленным свинцом. Камень здесь кругом растрескавшийся, пористый, затечет внутрь, просто так не соскоблишь. И в глаза бросаться не будет. Часть впитается в породу как в губку, а другая, та, что останется на поверхности… Так там же полумрак, кто ее разглядит! Вот вам и экран. С большой вероятностью можно предсказать, что для нарушения технологического процесса его будет вполне достаточно.

Под снисходительным взглядом мудрого Чен Фу советский военно-морской флот сдался, открыл кингстоны и погрузился на самое дно позора. Это же надо, не додуматься до такой элементарной вещи!

– Чен, ты гений! И все вы, внебрачные дети Великого Кормчего, наверняка тоже гении. И мир под себя подомнете, и на Луне города построите, и на Марсе не яблоки, а рис ваш гребаный цвести будет.

Мой восторг слегка остудил невеселый голос Сурена:

– Идея и впрямь неплохая, да только вот что с людьми будет?

– С людьми? – не понял Чен.

– Да, с теми грешниками, что работают в седьмом круге. Мы же их всех сожжем к чертовой матери.

– О людях я как-то не подумал, – согласился китайский инженер.

– Ничего с ними не будет, – я припомнил, как все обустроено в зоне изготовления золота. – Вереница носильщиков свинца двигается по краю обрыва. Между ними и тигелями глубокое русло золотой реки. Через нее свинец в жизни не перехлынет. Что же касается тех, кто работает непосредственно в седьмом круге… – я призадумался. – Так ведь они там уже практически и не люди. Они части огромных механизмов и работают внутри них, на много выше уровня пола. Когда все начнется, не думаю, чтобы кто-нибудь рискнул сигануть вниз.

– А кочегары? – не унимался Сурен. – Должен же кто-то поддерживать огонь под тигелями.

– Кочегары? – Я замотал головой. – Да не видел я там никаких кочегаров. И огонь под плавильными чашами, кстати, какой-то голубоватый, словно газ горит.

– Может и газ, – согласился Сурен. – Если бы для топки использовался уголь, ты бы его обязательно заметил. Возле печей всегда есть запасы. Вспомните любую кочегарку.