За миг до удара - Наталья Корнилова

- Это она от страха, что ли? - испуганно спросила Арина.

- Кто их, детективов, разберет, - вздохнула Ольга. - Нынче всяких полно...

Насмеявшись, я весело сказала:

- Все, девчонки, сегодня вечером будете дома. Наступила пауза. Они не знали, как реагировать, поэтому хмуро молчали. У меня даже было подозрение, что в душе они жалели меня как свихнувшуюся от горя. Не разубеждая их, я вытащила из-под себя джинсы и аккуратно отделила ногтем пуговицу с выдавленным на ней фирменным значком. Попробовала ее на вес - лучше не придумаешь, правда, немного маловата. Нужна была еще одна, а лучше две, чтобы уж наверняка. Ольга была в брючном костюме с пластмассовыми пуговицами, они для моей цели не подходили. Зато на Арине были джинсы, точно такие, какие описывала мне Лаура в своих "видениях". Только теперь до меня дошло, что все сказанное ею наверху было чистейшей правдой, ей даже выдумывать ничего не пришлось, кроме разве что крыс, которых здесь, к счастью, не было. Если бы были крысы или мыши, то я бы спала на потолке.

-Арина, покажи мне свою пуговицу от джинсов, - ласково попросила я.

Девушка молча задрала блузку, расстегнула пуговицу и показала мне.

- Вот эту?

Пуговица тоже была не на заклепке, а на нитках.

- Да, вот эту.

- Бери.

- Спасибо.

Ловко разрезав ногтем нитки, я получила еще одну пулю. Теперь наши шансы увеличились вдвое. Говорить им я пока ничего не хотела, чтобы не расстраивались потом, если ничего не выйдет. Но план у меня был уже готов. Причем настолько простой и очевидный, что я сама удивлялась, как мне это сразу не пришло в голову. По стенам тут, понимаешь, шарила, пальцы ломала...

- Что ты задумала? - Арина с ужасом смотрела на мои ногти, которыми я, как бритвами, отпилила пуговицу. - Ты чем пуговичку срезала?

- Послушайте, девочки, сейчас не до этого. - Я подошла и встала под люком, примеряя расстояние и взвешивая на руке пуговицу. - Когда эта стерва придет, вы ведите себя так, как раньше. Сидите в углу и говорите что-нибудь. Про Свету ни слова. Нужно, чтобы она ничего не заподозрила и спустила сюда бутылку.

- И что потом будет? - недоверчиво хмыкнула Ольга.

- Потом мне придется ее убить, - стараясь говорить спокойно, ответила я. - Иначе нам отсюда не выбраться.

- Как это убить? - опешила Арина, застыв с открытым ртом.

- Очень просто. Теперь, когда Светлана умерла, Лаура стала еще и убийцей, и все, что бы мы ни сделали, будет считаться вынужденной самообороной. Выйти мы отсюда не можем, говорить с ней бесполезно, значит, остается только одно - нейтрализовать ее, чтобы спокойно выбраться. Или мы здесь все умрем.

- И как ты хочешь ее... нейтрализовать? - опять охрипла Ольга. - Она ведь наверху, а мы здесь.

- Все увидите. Главное, не спугните ее... - А что, обязательно убивать? Может, просто как-нибудь вырубить?

- Это как же, например? - съязвила я. - Я же вас спрашивала, сильно ли она высовывается. Если только голова торчит, значит, она вряд ли выживет.

- Перестань говорить загадками! - рассердилась Арина. - И без того тошно. Лучше давай накроем Свету, а то та тварь сразу смекнет, что к чему.

Мы с ней укрыли Свету свитером и джинсами, чтобы сделать вид, будто человек просто спит, и тут под потолком что-то щелкнуло, крышка с грохотом отвалилась, и подвал залило светом. А еще через мгновение наверху показалось жуткое лицо Лауры. Она улыбалась...

Когда-то я страстно любила метать обыкновенные медные монеты, вонзая их в деревья. Это орудие убийства было ничем не хуже всех остальных. Помню, я так увлеклась этим невинным на первый взгляд занятием, что могла уже попасть даже в движущуюся цель. И в соревнованиях с братьями, которые во всем были сильнее и ловчее меня, я всегда выигрывала, почти никогда не промахиваясь и попадая в десятку из самых мыслимых и немыслимых положений. Медные пуговицы от джинсов были ничем не хуже монет, такими же плоскими и тяжелыми, если не считать железного пупырышка с дырочками для ниток. Таким образом, я теперь была вооружена до зубов. Осталось лишь найти подходящую мишень...

Мне уже самой было интересно узнать, сильно ли она выставит для меня свое тело. Если бы она высунулась хотя бы по грудь, то у нее мог появиться шанс остаться в живых. Но если торчать будет лишь голова, то можно считать, что ей не повезло - тупая со всех сторон пуговица вряд ли пробьет черепную кость, а значит, придется целиться в глаз. А где глаз, там и ее воспаленный мозг. Рисковать я не имела права...

Лаура улеглась на пол и свесила вниз свою страшную голову, которая с такого расстояния была размером не больше, чем чайное блюдце. Горло ее, после ранения в которое она еще могла бы выжить, было закрыто краем люка. Устроившись поудобнее, она стала смотреть вниз, ощупывая холодными глазами содержимое подвала. Толстые губы ее беззвучно шевелились, обнажая кривые, наползающие друг на друга зубы. Я стояла, задрав голову, прямо под ней, а девчонки сидели, как мышки, в углу и затравленно смотрели на Лауру. Так продолжалось примерно с минуту.

- Ну что уставилась, зараза? - зло проговорила Ольга. - Жрать давай, сволочь!

Лаура заулыбалась - видимо, ей это нравилось.

- Послушай, - пропищала Арина, - ты бы хоть сказала, чего хочешь от нас. Мы все сделаем, честное слово, только выпусти, ради бога!

- Да что ты разговариваешь с этой уродиной! - перебила ее Ольга. - Она же тупая, ни слова не понимает! У-у, карга проклятая! Тьфу на тебя!

Лаура отвела взгляд от них и уставилась на меня, изучая, словно я была вошью под микроскопом. Я невольно съежилась. В обеих скрещенных на груди руках у меня было по пуговице. И правой и левой я метала одинаково хорошо, по крайней мере с десяти метров уж точно могла попасть во что угодно, а тут было не больше пяти. Я стояла и молила бога, чтобы она решила нас напоить, а не покормить, и спустила сюда бутылку на веревке. Без веревки вся моя затея могла оказаться пустым развлечением. Выдавив из себя жалкое подобие улыбки, я разжала губы и спросила:

- Лаура, тебя папа за это ругать не будет? По ее лицу пробежала тень, но лишь на мгновение, а потом она осклабилась, продолжая молча сверлить меня своими черными глазками. Да, разговаривать она явно не желала. Ну что ж, не больно и надо. Может, ей просто сказать нечего...

- Ты, факнутая, кормить будешь? - с ненавистью выкрикнула Ольга. - А то подохнем тут все, смотреть не на кого будет!

Глаза сумасшедшей насторожились. Видать, такой поворот событий ее не устраивал. Интересно, как бы она отреагировала, узнай, что Светлана уже мертва? Но сказать ей об этом я не могла, вдруг она еще распсихуется и забудет, зачем сюда пришла. А может, вообще решит, что семь бед - один ответ, и перестанет кормить и поить нас, чтобы мы все погибли...

Наконец она зашевелилась, посмотрела назад и что-то там взяла. В проеме показалась наполненная водой полуторалитровая пластмассовая бутылка. К горлышку был привязан шелковый шнур. Не меняя положения тела, Лаура начала медленно, с каким-то садистским наслаждением, спускать нам воду, наблюдая за нашей реакцией. Арина сразу вскочила, подбежала и встала рядом со мной, жадно следя, как раскачивалась опускавшаяся бутылка. Из пересохшего рта ее вырывались хрипы. Ольга тоже подползла на карачках и уселась у наших ног, задрав голову кверху. Картина была жуткая, но я очень надеялась, что весь этот кошмар скоро кончится. К Лауре в тот момент я не испытывала жалости, даже наоборот, сердце сжималось от злости на господа за то, что создал и позволил гулять на свободе подобное существо, которое давно уже надо было или посадить в психушку, или пристрелить, как бешеную собаку.

Когда до бутылки уже можно было дотянуться, я подняла руки, будто хотела схватить ее за донышко, и в то же мгновение выпустила правой рукой первую пулю. Не знаю, успела ли больная увидеть, как сверкнула на свету медная пуговица, переворачиваясь в воздухе и со свистом рассекая его, но только в следующий миг в левом глазу ее образовалось красное пятно, голова дернулась кверху, лицо удивленно застыло, и уже без признаков жизни голова упала на край люка, свесившись вниз. Безумие в ее глазах остановилось. Веревка еще . продолжала скользить меж пальцев, пока бутылка не коснулась пола, и потом движение прекратилось.

Бедные девчонки, увидев все это, обомлели, забыв о жажде, и, открыв рты, таращились наверх, откуда уже бежала тонкая струйка крови, капая прямо на плечо Арине. Но она этого не замечала. Я понимала, что поступила жестоко, прикончив на их глазах человека, пусть даже убийцу, но иного выхода у нас не было.

Не дав им опомниться, я отодвинула Арину, схватила веревку, отвязала бутылку, отвинтила крышку и протянула им со словами:

- Пейте, сейчас вам понадобятся силы. Да не пяльтесь вы туда! Все уже кончилось.

Они как по команде вздрогнули, перевели ошалелые взгляды на меня, и их руки сами потянулись к воде. Они начали жадно пить, а я занялась веревкой.