За миг до удара - Наталья Корнилова

- Невероятно... - прошептала я взволнованно. - А кто ее похитил, ты не видишь?

От напряжения, очевидно, что-то изменилось в ее лице на мгновение, а может, мне показалось, но потом она снова стала прежней, отрешенной и потерянной, и все тем же бесцветным голосом продолжила:

- Нет, не вижу... Рядом никого нет, кроме... Она вдруг запнулась, покраснела, уронила снимок и закашлялась, прижав ко рту кулак. Я, испуганная, сидела рядом и гадала, что же такого она там рассмотрела, в своем видении, если так отреагировала. Успокоившись, она подняла на меня глаза и виновато произнесла:

- Извини, все это не так просто. На это уходит куча энергии. Многие медиумы страдают чахоткой.

- Да-да, понимаю, - с сочувствием кивнула я, стараясь не смотреть в ее покрасневшие и от этого ставшие еще более страшными глаза. - Но... ты не скажешь, кто там еще рядом с ней?

- Отчего же - скажу, - она нахмурилась. - Там еще какие-то девушки. Но, по-моему, они уже мертвы. Просто лежат рядом силуэты в женской одежде.

- Господи, не может быть...

Я была в шоке. Страшная картина предстала в моем сознании: несчастные девушки, среди которых были Арина и Ольга, страдающие в какой-то грязной комнате, где их одолевает голод и разрывают крысы... Кошмар! Причем увидела я это все с такой отчетливостью, словно сама там только что побывала, и даже почувствовала отвратительный запах разлагающейся плоти. Никому бы такого не пожелала.

- Да, происходит что-то страшное, - нормальным голосом произнесла Лаура, закуривая сигарету. - Я это сразу поняла. Маньячка скоро умрет, и спасать ее бесполезно.

- Это еще почему?

- У нее карма обрывается - я это вижу. Она уже труп, только душа ее еще полощется зачем-то в умирающем, гниющем теле.

- Какие странные вещи ты говоришь, - пробормотала я.

- Ничего странного - обычная истина, проза жизни, - усмехнулась она, стряхивая пепел на ковер. - Я считаю, кстати, что не существует непреложных, вечных истин. Люди сами придумывают их для себя и живут по ним, не напрягаясь. Поэтому у каждого истина своя. - Она вдруг пронзила меня своим черным взглядом. - А ты ее подруга?

- Да, подруга, - я сделала вид, что расстроена, чтобы не краснеть за прошлую ложь. - Мы с ней в Интернете познакомились, однажды даже встречались, она свою фотку мне оставила. Ни телефона, ни адреса не сказала. Потом как-то разбежались, делами занялись, а тут вдруг выясняется, что ее нет. Да еще видения твои...

- А ты где работаешь, учишься?

Мне было не по себе под ее взглядом, но я хотела вытянуть из нее побольше информации, поэтому терпела.

- Работаю секретаршей в мелкой фирме. А ты?

- А я нигде не работаю. Зачем? - Она усмехнулась и обвела взглядом богатые хоромы. - У меня и так все есть. Кроме счастья, как ты понимаешь.

- Да ладно тебе, найдешь еще свое счастье. Гуляет где-то небось, тебя поджидает.

- Сомневаюсь, - Лаура задумалась, уставив взгляд в камин, и мне стало полегче.

- Слушай, а ты не можешь еще разок поднапрячься? - осторожно поинтересовалась я.

- А что такое? - вскинулась она.

- Ну, может, получится узнать, где Маньячка находится? Я имею в виду, в каком городе или конкретном месте Москвы...

- Это можно, - неожиданно легко согласилась она. - Только мне карта нужна. Я однажды так пробовала искать, когда у нас Трезор потерялся.

- Трезор?

- Да, собака наша, ротвейлер. Ты только никому не говори,ладно?

- О чем, о собаке? - удивилась я.

- Нет, просто я тебе одну вещь скажу по секрету. Никому раньше не говорила.

- Ну...

Лаура опустила глаза, вздохнула как-то судорожно и выпалила:

- Он мой первый любовник!

-Кто?

- Да Трезор же, глупая! - Девушка раскраснелась, глаза ее заблестели от возбуждения. - Трахалась я с ним, прямо здесь, в этой вот комнате, перед этим камином! У меня ведь парней не было, все стороной обходили, так я всем назло с собакой решила. И ничего, мне понравилось, знаешь... - Она вдруг резко погрустнела. - Правда, отец, когда узнал об этом, пристрелил его...

Я сидела, совершенно ошарашенная, смотрела на нее и не могла вымолвить ни слова. В принципе, конечно, могут быть у молодых девушек сексуальные проблемы, даже и у меня они были и есть, но чтобы разрешать их таким странным способом - это было выше моего понимания! Как ни старалась, не могла представить себе Лауру и собаку... И что-то отвратительное, очень какое-то неприятное чувство, доводящее меня почти до тошноты, стало появляться в моей душе к этой несчастной, по сути, девчонке-медиуму. Даже несмотря на то, что она помогла мне прояснить ситуацию с Маньячкой.

- Он как-то вернулся домой, - горящими глазами глядя в камин, продолжала Лаура, испытывая при этом, судя по всему, какое-то извращенное удовольствие, - а Трезор на мне как раз. Вот здесь прямо, перед креслами. Я голая... Кошмар, правда? Отец сразу за пистолет и всю обойму в него всадил, в бедненького. - Она криво усмехнулась. - Потом, когда в себя пришел, сказал, что в меня целился... Так о чем мы, бишь?

- Мы о карте, - с трудом выдавила я.

- Ах да, извини, - она стряхнула с колен невидимые крошки и поднялась. - Карта у меня есть. Вернее, у отца. Военная, рельефная, самая точная карта Москвы. Я по ней тогда Трезора нашла. Он знаешь где был?

- Нет.

- В Бибиреве. Его украли и силком держали в квартире. Я по карте район нашла, потом квартал, а потом и дом. Отец там солдата оставил в машине, тот долго караулил, а потом увидел, когда Трезора выгуливать вывели. Так и нашли. Идем.

Она взяла меня за руку, подняла и повела куда-то в левую от камина дверь. От моей симпатии к этой девушке почему-то не осталось и следа. Единственное, что меня еще удерживало, это пусть иллюзорная, но все же возможность отыскать хоть какую-то ниточку - а вдруг, чем черт не шутит?

- Идем, не бойся. - Она начала первой спускаться по винтовой лестнице. - Здесь у папы кабинет, он тут совещания свои проводит, там у него и карты, и документы всякие, и даже коллекция старинного оружия...

Когда я, спустившись, оказалась в небольшом коридорчике, из которого вели куда-то три двери, Лаура уже открыла одну из них и скрылась внутри. Войдя за ней, я сразу же остановилась. Полкомнаты занимал огромный стол, на котором лежала большая рельефная карта пересеченной местности. Там были и холмы, и лесочки, и реки, и пруды, и дороги, а среди всего этого мелькали танки, пушки, самолетики и фигурки солдат. Лаура стояла у дальней, закрытой шторой стены и копалась на какой-то панели с кнопками.

- Ну что же ты? Заходи. - Она повернула голову. - Карта Москвы здесь, за шторой, сейчас открою. Тут все на автоматике проклятой...

Я сделала шаг вперед, удивляясь странному, неестественному блеску ее смеющихся глаз. Она нажала на какую-то кнопку на панели, и в следующее мгновение подо мной что-то щелкнуло, пол разверзся, и я рухнула вниз...

Подземелье... Мрачное, холодное, темное, затхлое - такие обычно описывают в книжках или показывают в фильмах ужасов. Только здесь не было ни паутины в углах, ни закованных в ржавые цепи полуистлевших скелетов. Оно было устроено на глубине не менее четырех метров от подвального пола особняка и представляло довольно просторный каменный мешок, из которого был лишь один выход - квадратный люк наверху, в который, собственно, я и провалилась. Зачем здесь была устроена эта ловушка - одному богу известно. Здесь не было ни стульев, ни матрацев, ни даже дерюги, на которой можно было поспать. Сплошной бетон, сверху, снизу и по бокам. И страшная сырость, смешанная с неприятным запахом, исходящим из угла, где зияла небольшая туалетная яма.

Пролетев четыре метра, я ничего не отбила себе лишь потому, что упала на чье-то тело. Оно так и осталось лежать в скрюченной позе, даже не шелохнувшись и не вскрикнув от боли, как это сделала я. Сразу сообразив, что произошло, я вскочила на ноги, посмотрела наверх и в квадратном проеме люка увидела искаженное дьявольской ухмылкой лицо Лауры. Страшно оскалившись, она прохрипела:

- Раз, два, три, четыре - нет вас в этом мире, ха-ха-ха! - дико расхохоталась она, и от этих звуков мне стало нехорошо, если не признать, что я просто испугалась. Сказать что-либо в ответ я не могла - язык присох к нёбу.

Затем Лаура исчезла, и толстая крышка люка стала медленно подниматься на свое место, погружая все во мрак. В тот момент я еще понятия не имела, что все это означает, поэтому особо не переживала, зная, что нет таких ситуаций, из которых я не смогла бы найти выход, чтобы выжить. Но одно дело выжить самой, а другое дело избавить от страданий других. А избавлять здесь было кого. Когда глаза немного привыкли к почти полной темноте, нарушавшейся лишь теми крохами света, что пробивались в щели люка, я осмотрелась и нагнулась над лежащим у ног телом. Совсем молоденькая девушка лет пятнадцати, совершенно голая, худенькая, с маленькой грудью и тоненькими ножками, лежала в неестественной позе с широко открытыми глазами, уставленными куда-то в темную стену.