Шопоголик и бэби - Софи Кинселла

Ладно, скажу уж, так и быть: я думала, что звонит Венеция. А оказалось, что это Джон из «Брэндон Коммьюникейшнс». На радостях я совсем забыла передать Люку, что он звонил. Надо сказать, пока не поздно.

Я иду обратно через приемную, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды блондинки и ее мужа. Погодите, вот выйду отсюда – и сразу же избавлюсь от чертовых чулок.

Женщина в голубой форме медсестры идет по коридору впереди меня и останавливается у кабинета-Венеции, стучит дважды и толкает дверь.

– Ох, простите! – доносится до меня ее голос. – Я не хотела вам мешать…

Кому мешать? Чему мешать?!

С бьющимся сердцем делаю несколько шагов и успеваю заглянуть в дверь, которую уже прикрывает сестра.

И вижу их. Сидят рядышком, негромко и весело болтают. Венеция по-хозяйски обнимает Люка за плечи. Пальцы другой руки переплетены с пальцами Люка. Вид у обоих довольный и безмятежный.

Как будто они пара.

Не знаю, как я добралась до ресторана, где назначила встречу Сьюзи и Джесс. Брела, должно быть, как зомби. Вспоминала сцену в кабинете – и боялась, что меня сейчас вырвет.

Они были вдвоем. Вдвоем.

– Бекки!

Каким-то чудом я протолкнулась в стеклянные двери и теперь стою посреди зала, а кругом болтают посетители и снуют официанты.

– Бекки, ты что? – Сьюзи спешит ко мне. Заметив мои белые ноги, ужасается: – Что это на тебе? Что стряслось? Бекки… ты говорить можешь?

– Я… Нет. Мне надо сесть. – Ковыляю вслед за ней в угол, где за столом уже ждет Джесс.

– Что случилось? – ахает Джесс, едва взглянув на меня. Вскакивает и помогает мне сесть. – С тобой что-нибудь? Или с ребенком?

– Я их видела..! – выговариваю я.

– Кого?

– Люка и Венецию. Вдвоем.

– Вдвоем? – Сьюзи зажимает рот ладонью. – И что они… делали?

– Сидели на столе и болтали. – Язык ворочается с трудом. – Она обнимала его за плечи. он держал ее за руку.

Поднимаю глаза и жду реакции. А Сьюзи и Джесс – продолжения.

– Они… целовались? – решается спросить Сьюзи.

– Нет, смеялись. Казались такими счастливыми. Мне… просто пришлось убраться оттуда.

Джесс и Сьюзи переглядываются, а я жадно пью воду.

– И поэтому ты… надела белые чулки? – осторожно спрашивает Сьюзи.

– Конечно, нет, что ты! – Я со стуком ставлю стакан, меня снова захлестывает унижение. – Венеция заставила! Отняла туфли и сумочку, а потом велела напялить эти страшилища, чтобы опозорить перед Люком!

Сьюзи ахает.

– Вот корова!

– А я теперь их снять не могу! – Я чуть не плачу. – Так и придется ходить!

– Погоди, сейчас помогу. – Сьюзи отставляет стакан и тянется к чулку. Джесс наблюдает, сведя брови.

– Бекки, а они точно не приносят никакой пользы?

– Ни малейшей! Она просто издевалась надо мной! Сказала, что мода вредит здоровью!

На Джесс это не действует.

– Но мода и правда ему вредит.

– Неправда, неправда! – взрываюсь я. – Мода полезна! Благодаря ей становишься такой стройной, не сутулишься, чтобы пиджак лучше сидел, следишь за собой, чтобы не опуститься и не впасть в депрессию… – перечисляю я и загибаю пальцы. – Л высокие каблуки – лучший тренажер для икроножных мышц!

– Бекки, выпей вина, – примирительно предлагает Сьюзи и придвигает свой бокал. – Один глоток ребенку не повредит. А ты, может, успокоишься.

– Ладно, спасибо. – Я благодарно отпиваю вина.

– Мой акушер советовал мне выпивать по бокалу каждый вечер, – говорит Сьюзи. – Он француз.

Делаю еще глоток, и судорожное сердцебиение понемногу утихает. Надо было ехать рожать во Францию. Или куда угодно, лишь бы подальше от Венеции Картер. Может, плюнуть на всю эту возню с больницами и все-таки родить в магазине? По крайней мере, там мне никто не будет действовать на нервы. И бесплатная одежда обеспечена.

Ставлю бокал и горестно смотрю то на Сьюзи, то на Джесс.

– Не знаю, что мне делать. Говорить с Люком я уже пробовала. Он твердит, что я все выдумываю и что они просто дружат. Но друзья такими счастливыми не выглядят!

– А как именно он ее держал за руку? – Сьюзи сосредоточенно хмурится. – Может, по-дружески? Венеция охотно прикасается к окружающим?

Я задумываюсь. Вспоминаю, как она трепала меня по плечу, проводила ладонью по руке. И нехотя соглашаюсь:

– Вообще-то да.

– Может, в этом и дело! Наверное, у нее просто такая привычка.

– А другие доказательства у тебя есть? – вмешивается Джесс.

– Пока нет. – Я тереблю обертку от хлебной палочки, гадая, сказать им или нет. – Недавно я следила за ним.

– Что, что? – ахает Сьюзи. – А он тебя видел?

– Видел. Я притворилась, будто брожу по магазинам.

– Бекки… – Сьюзи запускает пальцы в волосы. – А если ты все-таки ошиблась? Пусть они держались за руки, но это еще не преступление. Нельзя из-за этого рушить доверие между тобой и Люком.

– Так что же мне делать? Что?

– Ничего, – решительно заявляет Сьюзи. – Бекки, я точно знаю: Люк тебя любит. Он не сделал бы ничего предосудительного, понимаешь? Вот если бы он врал тебе… Или если бы ты застала их целующимися…

– Верно, – живо кивает Джесс. – По-моему, ты все не так поняла, Бекки.

– Но… – Я умолкаю, навивая обертку на палец.

Не знаю, как это объяснить, но у меня скверное предчувствие. Звонки и даже ужины тут ни при чем. Дело не в том, что сейчас они вместе, а в этой Венеции. У нее глаза хищницы.

Но этого не объяснишь: Сьюзи и Джесс решат, что мне почудилось.

– Ладно, – наконец говорю я, – не буду я ничего предпринимать.

– Тогда сделаем заказ. – И Сьюзи протягивает мне меню.

– Здесь есть еще комплексное меню. – Джесс кладет поверх папки лист с отпечатанными строчками. – Оно экономнее, если взять только по два блюда и не выбирать всякие деликатесы вроде трюфелей.

Я чуть было не возражаю, что если трюфели – мое любимое блюдо, то какая разница, сколько они стоят? Но если честно, я с ней согласна. Никогда не понимала, в чем прелесть дорогущих трюфелей.

Боже. Не хватало еще во всем соглашаться с Джесс!

– Может, заодно посоветуешь мне, как не уступать Пулу? – спрашивает Сьюзи, передавая мне корзинку с хлебом.

– Ох, что у тебя случилось? – Я сразу воспрянула духом.

– Ее пригласили в телепередачу, – с отвращением объясняет Сьюзи, – а сценаристы придумали, чтобы по ходу дела она навещала нерадивых матерей и учила их готовить полезную пищу. И Лулу предложила мне роль первой нерадивой матери.

– Не может быть!

– И уже сообщила мою фамилию работникам телестудии! – Голос Сьюзи звенит от возмущения. – Представляешь, они звонили мне и спрашивали, правда ли, что я кормлю детей только консервами и что никто из них не умеет говорить!