Я — Оззи - Оззи Осборн

— Оззи Оз-Бёрн, не так ли? — спрашивают. — Тот самый придурок, который поедает летучих мышей?

Мы остановились в Лизбурге в какой-то дыре под названием «Hilco Inn», где укрылись от журналистов на то время, пока полиция делала свое дело. Нам надо было позвонить матери Рэнди и Грэйс — лучшей подруге Рэйчел. Просто ужас!

Мы уже хотели сваливать из Лизбурга, но были вынуждены дождаться окончания бумажной волокиты. Все находились в полной прострации. Буквально минуту назад было все чудесно, и вдруг — такой роковой поворот судьбы.

— Слушай! — сказал я тогда Шарон. — Это, наверное, знак, чтобы я забросил рок-н-ролл и занялся чем-нибудь другим.

Я переживал абсолютное психологическое и физическое потрясение. Мне даже вызвали врача, чтобы вколоть успокоительное. Шарон чувствовала себя не лучше. Бедняжка была в ужасном состоянии. Единственное, что нас утешило — это послание от «AC/DC»: «Если можем вам чем-то помочь, дайте знать». Они придали нам силы, и я буду им за это благодарен до конца дней. Друзья познаются в беде. На самом деле, парни из «AC/DC» хорошо осознавали, какие испытания свалились на нашу голову, потому что только два года назад умер от алкогольного отравления их вокалист Бон Скотт. Трагедия в том, что он тоже был слишком молод.

На следующий день утром я позвонил своей сестре Джин. От нее узнал, что когда моя мама ехала в автобусе, увидела на полке с газетами заголовок: «Оззи Осборн. Смерть в авиакатастрофе». Бедная мама чуть не сошла с ума. Позднее в тот же день, я приехал в этот поселок вместе с шурином Рэнди. Наш автобус, изогнутый в виде бумеранга, все еще стоял возле разрушенного гаража. Среди пепла и обломков лежал целым обрывок футболки «Gibson», в которую был одет Рэнди в момент гибели. Уцелел только логотип, больше ничего. Я не мог в это поверить, все было так сюрреалистично.

А в это время перед отелем сновали какие-то подростки. Я заметил, что некоторые из них носили рекламные джемперы с надписью «Diary of a Madman», и я спросил Шарон:

— Мы же не продавали эти вещи, не так ли?

Когда она сказала «нет», я подошел к пареньку и спрашиваю:

— Откуда у тебя эта вещь?

— Эта? Нашел там, в автобусе.

Мне просто разнесло от злости. Я чуть не оторвал ему башку.

Наконец-то бумажные дела были улажены (в организме Рэнди не обнаружено никаких наркотиков, только никотин) и копы разрешили нам уехать. Мне показалось, что они сделали это с облегчением.

На протяжении одной недели мы должны были побывать на двух похоронах, что повергло в депрессию всех, но особенно Шарон, которая сильно переживала. Только много лет спустя она смогла спокойно слушать пластинку «Diary of a Madman».

Церемония прощания с Рэнди состоялась в Первой Лютеранской Церкви в Бербанке. Я был среди тех, кто нес гроб. Повсюду вокруг алтаря стояли большие фотографии Рэнди. Помню, как подумал тогда, ведь еще несколько дней назад, я сидел рядом с ним в автобусе и говорил, что он сошел с ума, если хочет поступать в университет. Мне было очень плохо. Рэнди был одним из лучших людей, которых я знал в своей жизни. И меня, пожалуй, мучили угрызения совести, ведь он был бы жив, если бы не играл в моей группе. Не знаю, как смогла пережить похороны мать Рэнди, наверное, она была исключительной женщиной. Ведь умер ее любимый сын. Делорес развелась с мужем и дети были для нее всем. А Рэнди на самом деле её очень любил, всем сердцем — просто обожал. Годы спустя, всякий раз, когда я и Шарон встречались с Делорес, мы чувствовали себя ужасно. Ну, что мы могли ей сказать? Потерять ребенка при таких обстоятельствах — это, наверняка, самый страшный кошмар для родителей. После панихиды колонна автомобилей отправилась из Бербанка в Сан Бернардино — примерно час езды. Рэнди был похоронен на кладбище Mountain View, где покоились его дедушка и бабушка. Я поклялся, что каждый год в день смерти буду присылать цветы. И свое обещание сдержал — в отличие от большинства прочих обещаний. Позже я никогда уже не был на его могиле. Хотя и собираюсь однажды выбраться туда, прежде чем мы встретимся с ним на том свете.

На похоронах Рэйчел было примерно то же самое. Церемония прощания проходила в евангелистской церкви где-то в южной части Лос-Анжелеса. Рэйчел была известной личностью в этом приходе. Во время панихиды все пели госпел, падали на колени и кричали:

— Господь любит тебя, Рэйчел!

А я себе думал: «Что это за херня?!» Оказывается, что афроамериканские похороны — это радостное событие, никто там не печалится.

На следующей неделе я был приглашен на телешоу Дэвида Леттермана. Все это было как одно сплошное недоразумение! Как только я уселся, и музыка перестала играть, Дэйв говорит:

— Сразу перейдем к делу, Оззи. Я слышал, ты откусил голову.

Я не верю, что до этого дойдет.

— Не будем об этом — говорю я, но уже слишком поздно.

Дэйв всю передачу был со мной мил, относился ко мне с пониманием, но я был не в настроении пересказывать истории про летучих мышей. Я по-прежнему пребывал в шоке и все еще переживал эти похороны.

В конце интервью Дэйв сказал:

— Я знаю, что ты недавно пережил трагедию в личной жизни и на работе. Откровенно говоря, я удивлен, что ты согласился прийти в нашу студию, ценю это и знаю, что ты захочешь коротко прокомментировать ситуацию.

— Я могу только сказать, что потерял двух самых прекрасных людей в моей жизни — и стараюсь скрыть дрожь в голосе. — Но меня это не остановит, потому что я играю рок-н-ролл для людей, а я их люблю и не собираюсь делать ничего иного. Буду продолжать выступления, потому что этого хотел бы Рэнди, как, впрочем, и Рэйчел, а, значит, я не остановлюсь, потому что рок-н-ролл не убьешь!

Это звучит немного пафосно, наверное, потому что я был бухой в драбадан. Только благодаря этому мог еще как-то функционировать. На самом деле, я не был так уверен, что рок-н-ролл не убьешь.

— Это все не для меня — повторял я Шарон. — Давай с этим завязывать.

Но она слышать об этом не хотела.

— Мы ни с чем не завязываем. Это твое будущее, Оззи. Ничто нас не остановит.

Если бы Шарон не подбадривала меня такими речами, я никогда бы больше не вышел на сцену.

Понятия не имею, кто начал обзванивать людей в поисках нового гитариста. Шарон пребывала в депрессии, была абсолютно разбита, может это фирма ее отца устроила все, вернее, филиал в Лос-Анжелесе. Поиск стал для нас приятным занятием, помогал нам отвлечься от пережитого. Помню, однажды, позвонил Майклу Шенкеру, немцу, который играл с «UFO». Он ответил согласием, типа: окажу тебе эту услугу, но я хотел бы летать на частном самолете. Вдобавок, дай мне то, дай мне это. А я ему:

— Зачем ставить мне условия прямо сейчас? Сыграй со мной концерт, тогда и поговорим.

А он опять за свое: мне нужно то, ага, и еще это. Поэтому я, в конце концов, говорю:

— Знаешь что? Пошел ты в жопу!

У него что-то не так с головой, у этого Шенкера, и я не держу зла на него.

Первым к нам присоединился Берни Тормэ, высокий, светловолосый ирландец, который раньше играл в группе Иэна Гиллана. Берни был в заведомо проигрышной ситуации, пытаясь заменить Рэнди, но делал все, что мог. Его забросили на слишком глубокую воду, но, несмотря на это, на нескольких концертах он показал высокий класс, прежде чем ушел от нас, чтобы записать альбом со своей собственной группой. Потом мы взяли Брэда Джиллиса из «Night Ranger». Тот уже дотянул с нами до конца гастролей. Правда, я поражаюсь, как мы смогли отыграть все эти концерты после смерти Рэнди. Ведь мы же все пребывали в состоянии шока. Но думаю, что лучше выступать, чем сидеть дома и думать о двух прекрасных людях, которых мы потеряли и которых нам никогда не вернуть.

Через несколько недель после смерти Рэнди, я попросил Шарон выйти за меня замуж:

— Если мы должны вынести из этих гастролей хоть что-то хорошее, пусть это будет наша свадьба.

Она согласилась, я одел ей колечко на палец, и мы назначили день свадьбы.

Потом водяра выветрилась из моей башки, и я передумал.

После всего, что было с Телмой, я боялся пережить это снова. Но потом мне удалось победить страх. Я любил Шарон и знал, что мне больше никто не нужен. Ну и через несколько недель, снова сделал ей предложение.

— Ты выйдешь за меня? — спрашиваю я.

— Пошел на хер!

— Ну, пожалуйста.

— Нет.

— Ну, пожалуйста.

— Ну, ладно, так и быть.

Это растянулось на долгие месяцы. У нас было больше помолвок, чем гостей на свадьбе у нормальных людей. За исключением первого раза, чаще всего передумывала Шарон. Однажды, когда мы ехали на встречу в Лос-Анжелесе, она выбросила кольцо в окно, потому что вчера я не ночевал дома. Я пошёл купить второе, но напился и потерял его, о чем узнал только когда уже стоял на одном колене. В сложившейся ситуации, у меня не было никаких шансов.

Пару дней спустя купил еще одно колечко, и мы снова обручились. Но когда я возвращался домой после очередного суточного загула и мой путь пролегал через кладбище, я заприметил свежую могилку, а на ней лежит букет цветов. Красивые цветы, клянусь. Стырил их и, по возвращении домой, подарил Шарон. Она чуть не расплакалась, так ее растрогал мой презент.