Неизвестный Сталин - Рой Медведев

Более скромная по мощности водородная бомба Сахарова готовилась к испытанию без особой спешки. Сталин, получив доклад об испытании американской водородной бомбы в середине ноября, воспринял это как подтверждение своей уверенности в том, что США серьезно готовятся к войне с СССР. В ноябре 1952 года победу на выборах на пост президента США одержал Дуайт Эйзенхауэр. Крайняя спешка Теллера и других создателей американской водородной бомбы провести испытания даже несовершенного устройства весом более 60 тонн за несколько дней до выборов была связана именно с тем, что уже очевидный уход Трумэна из Белого дома создавал неуверенность. Эйзенхауэр мог отменить испытание. Как компетентный генерал он мог усомниться в целесообразности столь сверхмощного оружия.

В начале 1953 года Сталину доложили, что в СССР работы по созданию водородной бомбы, в двадцать раз более мощной, чем атомная, завершаются[137]. Однако до испытания этой бомбы Сталин не дожил. Оно было произведено 12 августа 1953 года. По американской классификации, это советское испытание обозначалось как «Джо-4», в честь «дяди Джо», как в США во время войны называли Сталина.

Эпилог

После успешного испытания первой советской водородной бомбы все главные участники проекта получили длительный отпуск для отдыха. После возвращения с юга на основе секретного решения Президиума Верховного Совета СССР почти все ключевые участники проекта получили щедрые награды. И. Е. Тамм, А. Д. Сахаров, А. А. Александров, Я. Б. Зельдович, Л. Д. Ландау и начальник Арзамаса-16 генерал П. М. Зернов были удостоены звания Героя Социалистического Труда. Молодых ученых экспрессом избирали в Академию наук. Курчатов и Харитон получили звания Героя уже в третий раз. Одновременно с этим званием ученым выдавалась и особая повышенная Сталинская премия, по 500 тысяч рублей каждому. Не забыли и о Виталии Гинзбурге, его наградили орденом Ленина.

После создания и испытания первой советской атомной бомбы в 1949 году звание Героя Социалистического Труда получили и многие работники органов госбезопасности, и начальники лагерей заключенных, прикрепленных к атомным стройкам. В 1953 году, в связи с арестом Берии, им повезло меньше. Генерал-лейтенант Павел Мешик, заместитель Берии, отвечавший за обеспечение режима охраны и секретности всех объектов атомной науки и промышленности и один из организаторов депортации на вечное поселение в Магадан освобождавшихся из лагерей в связи с окончанием срока заключения, был арестован и расстрелян вместе с Берией. Депортированные спецпоселенцы начали возвращаться в центральные области уже после 1955 года. Только из Магаданской области вернулись более 10 тысяч человек. Но им все же не разрешали селиться в больших городах и близко к границам.

После испытания сахаровской «слойки» усилия Сахарова, Зельдовича и многих других были объединены для создания более мощной двухступенчатой водородной бомбы, сходной с той, которую испытывали американцы. Эта задача была очень быстро решена. Испытание этой бомбы было проведено только через два года, 22 ноября 1955 года. Но это не значит, что ее нельзя было взорвать раньше. Просто было решено готовить сразу бомбу, а не «устройство». Ее испытывали, сбрасывая с самолета, а не на земле. Для этого нужна была очень большая модификация атомного полигона в Семипалатинской области и выселение десятков тысяч жителей из прилегающих к полигону районов. Для испытания последующих водородных бомб еще большей мощности был оборудован новый арктический полигон на Новой Земле.

Сталин и атомный ГУЛАГ

Рождение уранового ГУЛАГа

Главное сырье для атомной промышленности, урановая руда, нигде в СССР до 1942 года не добывалась. Начало атомной эры в Советском Союзе можно поэтому датировать 27 ноября 1942 года, когда Государственный Комитет Обороны (ГКО) принял Постановление № 2542 сс («сс» означает «совершенно секретно») «О добыче урана». Месторождение урановой руды в Табошарском районе Таджикистана было известно с начала века. Поэтому именно здесь было решено строить первый урановый комбинат. Выполнение этой работы было возложено на Наркомат цветных металлов, который уже имел свои предприятия в Средней Азии. Один из таких заводов следовало переоборудовать и уже к маю 1943 года довести его производительность до 4 тонн 40-процентного уранового концентрата в год. К концу 1943 года производительность этого завода следовало увеличить в три раза[138]. 30 июля 1943 года, признав отсутствие существенного прогресса в добыче и обогащении урановой руды, ГКО Распоряжением № 3834 сс привлек к решению этой проблемы еще несколько наркоматов и ведомств: Комитет по делам геологии, Наркомат черных металлов, Наркомат машиностроения, Наркомуголь, Нарком-боеприпасов и другие, обязав их обеспечить урановый комбинат в Табошаре необходимым оборудованием и кадрами. Комитету по делам высшей школы вменялось в обязанность направить на постоянную работу на урановый комбинат 18 физиков и химиков и 450 студентов для работы в каникулярный период 1943 года.

Но и это распоряжение ГКО оказалось нереальным. Было прежде всего необходимо строить урановые рудники, добывать руду и транспортировать ее по горным тропам на ишаках и верблюдах на центральную обогатительную фабрику в Ленинабадской области. Студенты в период каникул для такой работы не подходили. Ответственным за урановую проблему был в то время зам. Председателя ГКО В. М. Молотов, и именно в его аппарате готовились проекты всех этих постановлений.

Игорь Курчатов, уже назначенный научным руководителем всех атомных проектов, требовал для начала работ по бомбе 200 тонн металлического чистого урана — 50 тонн для экспериментального реактора и 150 тонн для промышленного. Пока же у него были лишь 700 граммов уранового порошка, сохранившегося с довоенных времен. Возник тот казавшийся неразрешимым тупик, который предвидели руководители атомного проекта США, бравшие под свой контроль все те мировые центры добычи урана — в Бельгийском Конго, в Южной Африке и в Канаде, — которые остались без экспортных возможностей после оккупации Германией большей части Европы.

В Европе уран добывался в Саксонии, в бывшей Чехословакии и во Франции. Месторождения урана были также найдены в Болгарии. В администрации США знали, что в Советском Союзе уран не добывается, и именно это было главным фактором той надежды на атомную монополию, которая была доминирующей после 1943 года. Именно в конце 1943 года и в США, и в Великобритании были получены надежные сведения о том, что урановый проект Германии почти полностью остановился после разрушения союзными бомбардировками заводов по производству тяжелой воды в Норвегии. Германский проект был основан на реакторах, в которых замедлителем нейтронов для поддержания цепной реакции служила тяжелая вода, так как в этом случае требуется значительно меньше урана.

К началу 1944 года было очевидно, что окончание войны в Европе будет достигнуто без применения атомного оружия. Это, однако, не остановило Манхэттенский проект. Обладание атомным оружием стало выполнять для США новые функции.

Через два года после решения ГКО от 27 ноября 1942 года у Советского Союза урана все еще не было. Добровольцев для работы на урановых рудниках в среднеазиатских пустынях не находилось. Во всей системе урановой промышленности СССР к концу 1944 года работали около 500 человек, для которых не существовало ни жилых помещений, ни технической базы.

Геологи к этому времени открыли еще несколько месторождений урана в граничащих с Таджикистаном Узбекской ССР и Киргизской ССР. Но эти месторождения находились на расстоянии от 100 до 450 километров от обогатительной фабрики в Ленинабадской области. Транспортная производительность ишаков, каждый из которых перевозил от 75 до 100 килограммов руды по горным тропам, была невысока. Для одной тонны 40-процентного уранового концентрата следовало доставить на фабрику около двух тысяч тонн урановой руды. Даже в «богатой» урановой руде металлический уран составляет лишь 0,1 %.

Предвидеть пути решения всей проблемы в условиях советской экономики того времени было нетрудно. 8 декабря 1944 года Сталин подписывает Постановление ГКО № 7102 сс, согласно которому все программы по добыче и переработке урана передавались от Наркомата цветных металлов к Наркомату внутренних дел (НКВД) и ставились под контроль Берии. Это решало проблему кадров. Следующим Постановлением ГКО, также подписанным Сталиным 15 мая 1945 года, был создан объединенный Комбинат № 6 по добыче и переработке урановых руд для всего региона Средней Азии. Первым директором этого комбината был назначен полковник НКВД Б. Н. Чирков[139].

Получив в свое распоряжение урановые рудники, руководство НКВД уже в феврале 1945 года приняло решение «О направлении на урановый комбинат спецпереселенцев, крымских татар с Волгостроя, а также квалифицированных рабочих з/к, подобрать специалистов горняков, геологов, химиков, механиков, энергетиков из других лагерей»[140]. К августу 1945 года в распоряжении полковника Чиркова, вскоре ставшего генералом, находились уже 2 295 заключенных, но не «средних з/к», а имеющих опыт горных, рудных, химических и технических работ. Некоторые из них были репатриантами из Германии, имевшими опыт работы на немецких предприятиях. Были и «власовцы». Однако по специальному ходатайству НКВД было принято решение правительства «Об оставлении среди выявленных репатриантов „власовцев“ на строительстве ПГУ в Ленинабаде…»[141]