Войны за Бога. Насилие в Библии - Филипп Дженкинс

Прогресс веры

Если бы мы читали Библию как роман, начав с первой книги и продвигаясь вперед, мы ожидали бы увидеть, как нравственность и культура развиваются с течением времени. Тогда мы могли бы себе сказать, что Книга Иисуса Навина и подобные ей тексты отражают дикарское состояние общества, которое затем постепенно проникается более мудрыми взглядами Исайи и других пророков. Все начинается с примитивного кровопролития, но затем развивается нравственное сознание, так что акты насилия начинают смущать позднейшие поколения, которые пытаются как-то объяснить подобные вещи или решительно от них отказаться.

Идея о том, что Бог открывал себя человечеству постепенно, достаточно привлекательна. Да, Бог вчера, сегодня и всегда один и тот же, но его восприятие человеком менялось на протяжении тысячелетий. На каком-то этапе истории Бог велел делать такие вещи, которые казались тогдашним людям нормальными, но потом, поскольку человечество развивается и движется вперед, таковыми уже не кажутся. Многие евангелические христиане считают, что в разные исторические эпохи Бог давал разные повеления, в зависимости от типа завета, который действовал на тот момент, с его народом. Так, некогда Бог заключил завет с Ноем, затем был завет Моисея, а потом воплощение и смерть Христа ввели в действие последний завет, верность которому мы должны хранить. Согласно такой точке зрения верующие, живущие по новым заповедям, свободны от правил и принципов, которые действовали в предшествовавшие эпохи. Либеральные и прогрессивные христиане (хотя они исходят из совершенно иных предпосылок) могут с этим согласиться: эволюция и рост нравственного сознания, скажут они, в итоге позволяют верующим перерасти легалистические ограничения Библии, которые действовали в более примитивных обществах{346}.

Быть может, и сам Бог учится и развивается. В 1936 году вышел фильм «Зеленые пастбища» (The Green Pastures), через который популярная культура странным образом внесла свой вклад в богословие. Данный фильм основан на популярной пьесе Марка Коннели, в нем задействованы великолепные актеры, исключительно чернокожие. Он содержит пересказ ветхозаветных историй так, как их себе представляют дети из сельской воскресной школы Юга. Некоторые герои с их бородами из сахарной ваты здесь подчеркнуто абсурдны, а стереотипы преувеличены. Бог – это Хозяин. Одна тема данного фильма заслуживает нашего внимания. Взаимодействуя все с новыми и новыми поколениями людей, Хозяин все сильнее огорчается их злодействами и пороками и наконец в один момент полностью отказывается от контакта со своим творением. Однако через какое-то время Бог потрясен новостями из мира людей: он узнает, что кто-то из них мужественно сражается за правду и справедливость (мимоходом в фильме возникают умелые и хорошо вооруженные солдаты из афроамериканцев, что поразительно для того периода истории Голливуда). Еще поразительнее то, что эти доблестные воины сражаются во имя Бога, каким они себе его представляют, который явно нравственно выше, чем слишком пылкий и несдержанный Хозяин, изображенный в предыдущих кадрах. Бог не велел людям делать что-либо подобное и даже с трудом их понимает. Но эти настоящие евреи уже давно оставили позади сурового старого Бога мести и гнева. Они продолжают с уважением относиться к Моисею, но теперь следуют великим пророкам, таким как Осия, и, несмотря на свои страдания, верят в Бога безграничного милосердия. Человечество сделало шаг вперед в нравственном смысле, но то же самое происходит и с Богом, который прямо признает, что «отстал от жизни». Он чему-то научился у своего творения и потому пожелал принять участие в страданиях людей через добровольную жертву Иисуса. Люди учатся у Бога, Бог учится у людей{347}.

Некоторые мыслители всерьез размышляли о возможности такого развития. В книге «Эволюция Бога» Роберт Райт утверждает, что все основные религии постепенно улучшаются, стремясь к большей терпимости и становясь более нравственно чуткими. Я не могу целиком и полностью согласиться с этим заявлением: такую тенденцию трудно увидеть во всех религиях, кроме того, позднейшие толкователи священных текстов часто в нравственном отношении стоят ниже тех слов, которые они обсуждают. Тем не менее картина такой эволюции, кажется, позволяет нам объяснить загадки библейских повествований. Мы находим здесь на одном полюсе капризного и кровожадного племенного Бога историй о завоевании Ханаана, которое происходило в XII веке до н. э., тогда как в VI веке он обрел иные черты и стал величественным всеобщим Богом милосердия, справедливости и любви, о котором говорил Исайя и другие великие пророки. Христиане скажут, что еще один шаг вперед произошел тогда, когда Иисус явил образ радикального Бога. Если упростить картину почти до уровня пародии, дело будет выглядеть так: около 1200 года до н. э. Бог был опрометчивым подростком, но к 700 году заметно повзрослел, а к 500 приобрел подлинную мудрость и постоянство. К I веку н. э. он стал Богом, достойным искреннего восхищения. Бог становился все лучше с течением времени – либо, по крайней мере, люди учились понимать его лучше{348}.

Если бы мы действительно могли ясно наблюдать проявления подобной закономерности, это во многом позволило бы нам разрешить загадку самых кровожадных текстов. Райт предполагает, что эта модель отражает не просто рост чуткости людей, но, возможно, действие руководящего сознания, которое зовет человечество к новым нравственным высотам. «…В той степени, в которой «бог» развивается, этот процесс является свидетельством – пусть и не значительным, но хоть каким-то свидетельством высшей цели»{349}.

Вера пророков

Эволюционная гипотеза наталкивается на одну простую проблему: эта хронология здесь просто не работает. Хотя наиболее проблематичные тексты, Книги Иисуса Навина и Второзаконие, описывают события начала железного века, созданы они были значительно позже – фактически в то самое время, когда пророки заговорили о великой универсальной религии. Другими словами, отрывки о покорении Ханаана, все эти ужасы войны по правилам херема , относятся не к далеким временам до начала создания Библии, но к тем временам, когда работа над ней шла полным ходом. Эти отрывки не есть отдаленные предшественники эпохи пророков, скорее они представляют собой неотъемлемую часть религиозного и литературного процесса. Повествования о геноциде нельзя отделить от всей истории в целом. Вот почему любая попытка очистить Писание от этих текстов или постараться о них забыть неизбежно искажает веру, которая, как утверждают ее приверженцы, основана на Библии.

Критический период создания этих повествований тянется от VIII к VI веку до н. э., а это самая середина той трансконтинентальной эпохи культурных инноваций, которую философ Карл Ясперс назвал «осевое время». В эту эпоху еврейская религия стала глубокой и сложной и достигла своей кульминации в те моменты, когда действовали великие пророки, примерно между 780 и 500 годами до н. э. (см. Таблицу 4: «Еврейские пророки»). К ним относятся такие знаменитые герои, как Иеремия, Иезекииль, Амос и два (а возможно, три) пророка, чьи труды собраны вместе и надписаны именем Исайи. Точная датировка здесь невозможна: в тексте Книги пророка Исайи и других пророков ученые находят несколько слоев, создававшихся, возможно, на протяжении столетий{350}.

Годы (до н. э.) – деятельности пророков

775 – Амос

750 – Осия, Иоиль

725 – Первый Исайя, Михей

700 – —

675 – —

650 – Наум

625 – Аввакум

600 – Иеремия

575 – Иезекииль

550 – —

525 – Второй Исайя, Первый Захария

500 – Малахия

Пророческое движение появилось в то время, когда еврейский народ переживал смертельную опасность, в момент того кризиса, о котором уже говорилось выше. В 721 году до н. э. северное царство, Израиль, исчезло с лица земли. Эта политическая катастрофа стала ужасным шоком для сохранившегося народа Иуды, тем более что в то же время шла и культурная трансформация. Из-за роста Ассирийской империи такие страны, как Израиль, жившие в относительной изоляции, начали сталкиваться с иными культурами и религиями. Влияние космополитизма неизбежно должно было заставить еврейских мыслителей задуматься об идентичности своего народа, местным культурам грозило исчезновение. Израиль, находившийся на перекрестке путей Африки и Азии, и получал выгоды от своего географического положения, и страдал из-за него. Как это было раньше и случалось позже, еврейский народ оказался перед выбором: либо он должен сдаться и усвоить крайне привлекательную культуру иных народов, либо ему надо бороться за сохранение своей уникальности и своей особой веры.

Кризис VIII века вынудил еврейских царей и священническую элиту задуматься о роли своего народа в мировой истории. Одни правители были рады обратиться к иноземным религиям и обычаям, другие приняли радикально новую версию монотеизма, в которой наиважнейшее место занимал уникальный завет Бога со своим народом. Пророки могли оказывать влияние на таких царей, как Езекия, в свою очередь, примеры подобных царей были для них источником нового вдохновения. Сражение за эту версию монотеизма стало крайне жарким в VII веке, особенно в период, предшествовавший падению Иерусалима в 586 году до н. э. Все речи пророков, все рассказы древних историков следует понимать на фоне этого кризиса и ужасающей опасности. Если народ совершит неверный шаг, может оказаться, что исчезнут не десять, а все двенадцать колен{351}.