Второе кольцо силы - Карлос Кастанеда

сел вместе с Ла Гордой и собрался расспросить ее о «сновидении», но внезапно дверь отворилась и вошел Паблито. Он часто и тяжело дышал. Видимо, он бежал и был очень возбужден. С минуту он стоял у двери, переводя дыхание. Он мало изменился. Пожалуй, он выглядел немного старше, может быть, чуть массивнее или, может быть, только более мускулистым. Однако он все еще оставался таким же худощавым и жилистым. Он был бледен, словно давно не был на солнце. Яркость его глаз контрастировала с едва заметными признаками утомления на лице. Я помнил очаровательную улыбку Паблито, а когда он стоял там, глядя на меня, его улыбка была столь же прекрасной, как и всегда. Он подбежал ко мне и молча схватил меня за руки. Я встал, а он слегка встряхнул и обнял меня. Я тоже был рад видеть его и подпрыгивал от радости, как ребенок. Я не знал, что сказать. Наконец он нарушил молчание.

– Маэстро, – сказал он радостно, слегка наклоняя голову как бы в знак преклонения передо мной.

Титул «маэстро» – «учитель» – застал меня врасплох. Я обернулся, как бы ища кого-то, кто находился прямо за мной. Я умышленно утрировал свои движения, чтобы показать свое недоумение. Он улыбался, и единственное, что пришло мне в голову, это спросить, как он узнал о моем приезде.

Он сказал, что Нестора и Бениньо заставило спешно вернуться необычайно сильное предчувствие. Оно заставило их бежать сутки без передышки. Нестор пошел домой, чтобы узнать, нет ли там чего-то объясняющего их ощущения. Бениньо пошел в городок к Соледад, а он сам – к дому девушек.

– Ты попал в точку, Паблито, – сказала Ла Горда и засмеялась.

Паблито не ответил и свирепо посмотрел на нее.

– Я уверен, что ты собираешься вывести меня из себя, – сказал он очень гневно.

– Не борись со мной, Паблито, – спокойно ответила Ла Горда.

Паблито повернулся ко мне и извинился, а затем очень громко добавил, словно хотел, чтобы кто-то еще услышал его, что он принес с собой собственный стул, чтобы сидеть на нем и ставить его там, где ему захочется.

– Вокруг никого нет, кроме нас, – мягко сказала Ла Горда и фыркнула.

– В любом случае я внесу свой стул, – сказал Паблито. – Ты не против, Маэстро?

Я взглянул на Ла Горду. Она подала мне едва заметный знак разрешения кончиком ступни.

– Вноси. Вноси все, что хочешь, – сказал я.

Паблито вышел из дому.

– Они такие всегда, – сказала Ла Горда. – Все трое.

Спустя несколько минут Паблито вернулся, неся на плечах необычного вида стул. Форма стула совпадала с очертаниями его спины, так что, когда он нес его на спине в перевернутом виде, стул был похож на рюкзак.

– Можно мне поставить его? – спросил он.

– Конечно, – сказал я, отодвигая скамейку, чтобы освободить место.

Он засмеялся с преувеличенной непринужденностью.

– Разве ты не Нагваль? – спросил он. – Или ты должен ожидать распоряжения?

– Я Нагваль, – шутливо ответил я, чтобы ублажить его.

Я чувствовал, что он ищет повод для ссоры с Ла Гордой. Она, должно быть, тоже почувствовала это, потому что извинилась и вышла в заднюю часть дома.

Паблито положил руки на спинку стула. Затем он взял стул в одну руку, развернул его и сел, заложив руки за спинку, что позволяло ему сидеть на нем с максимальным удобством. Я сел напротив. С уходом Ла Горды его настроение совершенно изменилось.

– Я должен попросить у тебя прощения за свое поведение, – улыбаясь, сказал он. – Но мне нужно было отделаться от этой ведьмы.

– Разве она такая плохая, Паблито?

– Можешь не сомневаться в этом, – ответил он.

Чтобы переменить тему, я сказал, что он выглядит прекрасно.

– Ты сам выглядишь прекрасно, Маэстро, – сказал он.

– Что за бред, какой я тебе Маэстро? – спросил я насмешливо.

– Многое изменилось, – сказал он. – Мы находимся в новых условиях, и Свидетель говорит, что ты теперь Маэстро, а Свидетель не ошибается. Но он сам расскажет тебе эту историю. Он скоро здесь появится и рад будет видеть тебя снова. Когда мы возвращались обратно, мы все почувствовали, что ты, видимо, уже в пути, но никто из нас не почувствовал, что ты уже прибыл.

Тут я сказал, что приехал с единственной целью – увидеть его и Нестора и что только с ними я могу поговорить о нашей последней встрече с доном Хуаном и доном Хенаро и рассеять мою неуверенность по поводу этой встречи.

– Мы связаны друг с другом, – сказал он. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Однако я должен предупредить, что я не такой сильный, как ты думаешь. Лучше бы нам, наверное, не говорить вообще. Но, с другой стороны, если мы не поговорим, то никогда ничего не поймем.

Тщательно подбирая слова, я объяснил, что все мое затруднительное положение заключается в одном-единственном рациональном вопросе.

– Скажи мне, Паблито, – спросил я. – Мы действительно прыгнули в пропасть?

– Я не знаю, – ответил он. – Я действительно не знаю.

– Но ведь ты был рядом со мной?

– В том-то и дело. Был ли я там в самом деле?

Я был раздражен его загадочными ответами. У меня было такое чувство, что, если бы я встряхнул его или стиснул, что-то в нем бы освободилось. Мне казалось, что он намеренно утаивает нечто важное. Я сказал, что он, видимо, решил быть скрытным со мной, хотя нас связывают узы полного доверия.

Паблито качнул головой, как бы молча возражая против моего обвинения. Я попросил его описать все переживания, начиная с момента, когда дон Хуан и дон Хенаро готовили нас к заключительному прыжку.

Ответ Паблито был невнятным и путаным. Все, что он мог вспомнить о последних минутах перед нашим прыжком в пропасть, – это то, что дон Хуан и дон Хенаро попрощались с нами и скрылись в темноте. В тот момент его сила иссякла и он был на грани срыва, но я взял его за руку и повел к краю пропасти, и там он отключился.

– Что случилось потом, после того, как ты отключился, Паблито?

– Я не знаю.

– Были ли у тебя видения? Что ты видел?

– Что касается меня, то у меня не было никаких видений, а если и были, то я не мог уделить им должного внимания. Мое отсутствие безупречности мешает мне вспомнить их.

– А потом что случилось?

– Я проснулся на старом месте Хенаро. Не знаю, как я туда попал.

Он замолчал, а я лихорадочно подыскивал в уме какой-нибудь вопрос или критическое замечание в надежде разговорить его. Фактически, в ответе Паблито не было ничего, что могло бы помочь объяснить случившееся. Я почувствовал себя обманутым и почти рассердился. Меня одолевало смешанное чувство разочарования в Паблито и жалости к нам обоим.

– Мне жаль, что я так разочаровал тебя, – сказал Паблито.

Моей мгновенной реакцией на его слова было