Исцеление от эмоциональных травм – путь к сотрудничеству, партнерству и гармонии - Кристин Коннелли

В другом эксперименте детенышей первые шесть месяцев растили так, что они могли видеть и слышать других обезьян, чувствовать их запах, но прямого физического контакта не было. Такие детеныши вырастали пугливыми, могли обнимать сами себя, сосать пальцы, издавать разные звуки и совершать повторяющиеся действия. Когда в подростковом возрасте или зрелости их объединяли с группой других обезьян, они оказывались агрессивными, не шли на контакт и не могли нормально спариваться. Самки не умели заботиться о собственных детях, около трети из них истязали своих детенышей. Однако если первые полгода детенышей растили нормально и лишь потом изолировали еще на полгода, нарушений помимо агрессии у них почти не проявлялось. Когда рядом с детенышами находились только матери, а сверстников не было, они вырастали пугливыми, агрессивными и антисоциальными. Детеныши, росшие в группах сверстников без матерей, также были пугливы, держались кучками, мало играли и почти не интересовались окружающим миром. Вырастали они социально и сексуально неполноценными и не умели обращаться со своим потомством[344].

Похожие результаты были получены при изучении поведения крыс. В первую неделю матери стимулируют развитие новорожденных крысят тем, что вылизывают их. Детеныши, которым досталось меньше материнской ласки, сильнее подвержены стрессам, менее любопытны, испытывают затруднения с пространственным обучением и памятью. Когда у них появляется собственное потомство, они также почти не вылизывают его. Как и обезьяны, крысята остро реагировали на разлучение с матерью: вырастали пугливыми, гиперактивными, с задержками в умственном и поведенческом развитии. Однако тактильная стимуляция художественной кистью до некоторой степени снимала эти симптомы. Доктор Фрэнсис Шампань приписывает эти результаты эпигенетическим явлениям и считает, что подобные эффекты могут проявляться и у людей[345].

Выводы из экспериментов над животными очевидны: для нормального развития детенышу необходим физический контакт с обоими родителями и сверстниками. На людях подобные эксперименты провести невозможно, но имеющихся данных вполне достаточно, чтобы прийти к тем же заключениям. Кормление грудью приносит состояние умиротворенности и матери, и ребенку. В материнском молоке содержатся антитела, необходимые ребенку, чтобы противостоять болезням, а само кормление и прикосновения матери снимают стресс и успокаивают. В отсутствие матери стрессовые реакции младенца могут стать чрезмерными, что в дальнейшем, в зрелости, приведет к постоянному беспокойству и склонности к депрессиям[346]. Данные о недоношенных детях дополняют картину. Большую часть времени они проводят в шумных палатах, и неконтролируемый поток раздражителей может им повредить. Во время ухода и обследований их часто переворачивают на живот, а лица врачей закрыты масками, что почти исключает тактильное и визуальное общение. Исследования же показывают, что аккуратные прикосновения помогают таким детям набирать вес и развиваться[347], а мягкое похлопывание и сгибание конечностей улучшают аппетит и пищеварение. Однако позднее у недоношенных тоже наступает период кризиса – возможно, потому, что после курса интенсивной терапии внимание к ним ослабевает[348].

Важность тактильного контакта подтверждена и множеством других наблюдений. В раннем младенчестве прикосновения ускоряют развитие коры головного мозга и рост дендритов. Прикосновения же снимают стресс, помогая малышам контролировать эмоции и убеждая их в собственной привлекательности. В целом, близкий физический контакт с детьми считается нормой в мирных культурах, которые кроме того не склонны подавлять в людях сексуальность. И напротив: общества, где тактильное общение – редкость, как правило, жестоки[349].

Обретение физической независимости

Младенец во многом по-прежнему является частью тела своей матери, ведь она приносит ему тепло и питание, а вместе с этим – защиту от болезней. В ее присутствии нормализуются сердечный ритм и кровяное давление ребенка. В первые три месяца после рождения младенец только знакомится с функциями своего тела, и в этот период ему нужны как любовь, так и уход[350]. Но в остальном, если отвлечься от естественных потребностей, ребенок в этом возрасте уже достаточно гибок и умеет приспосабливаться к окружающей культурной обстановке. Например, младенцы в племенах бушменов находятся в постоянном тактильном контакте с матерями и днем, и ночью; а кормят их каждые пятнадцать минут. Если ребенок начинает волноваться, его успокаивают прежде, чем он заплачет, при этом никто не укладывает детей спать ночью специально. В США и Европе все совсем наоборот: детей оставляют одних, кормят больше, но реже и приучают к ритму смены дня и ночи[351].

Дж. Шонкофф и Д. Филипс утверждают, что младенцы плачут у всех народов. Они не находят подтверждения тому, что детский крик в первые три месяца ведет к проблемам в физическом развитии и поведении в дальнейшем, зато замечают, что дети менее охотно отказываются от крика как способа коммуникации, если все их потребности тут же удовлетворяются. Видя же, что его крики игнорируют, младенец учится не досаждать родителям чрезмерно, однако такое поведение ребенка – свидетельство скорее травмы и отчаяния, чем развития, и чревато последствиями. Если же родители неопытны и непоследовательны, у них вырастают беспокойные и плаксивые дети, постоянно требующие любви и внимания, ведь перемены в их отношении к ребенку вызывают у него постоянный стресс, в том числе на гормональном уровне. Это, в свою очередь, угнетает иммунную систему, что в зрелости приводит к аутоиммунным заболеваниям – ревматоидному артриту и рассеянному склерозу, а также к ишемической болезни сердца, язве желудка и двенадцатиперстной кишки, язвенному колиту, анорексии и булемии[352].

Обретение эмоциональной независимости

Младенцу предстоит научиться не только регулировать функции своего тела, но и управлять эмоциями. Сперва ребенок подстраивается к эмоциональному фону матери, чувствует ее эмоции так, будто испытывает их сам, и полагается на нее в том, как относиться к нежелательным внешним воздействиям. Постепенно из этого взаимодействия он извлекает схемы для управления собственными чувствами, остающиеся с ним на всю жизнь, поэтому дефекты в этом процессе могут позднее привести к психическим расстройствам[353]. Ключевое значение здесь имеет установление «точки запуска» стрессового возбуждения, которое происходит примерно в полугодовалом возрасте. Это нормальный уровень возбуждения, не вызванного угрозами жизни или неожиданными проблемами.

Задача матери в это время – найти точку равновесия между чрезмерным стрессом и его отсутствием, что может оказаться не менее вредным. Чтобы в дальнейшем уметь управлять своими эмоциями и сдерживать стресс, ребенок должен учиться переносить сложности до того, как подоспеет мать с помощью и утешением[354]. Однако высокий уровень стресса ведет к постоянному перевозбуждению, которое тормозит развитие мозга и препятствует контролю над эмоциями. Это провоцирует появление у ребенка страхов, раздражительности и апатии, а также проблем с социализацией. Позже могут возникнуть следующие симптомы:

• предрасположенность к депрессии, тревожности, суицидальным настроениям, нарушениям пищевого поведения, алкоголизму, ожирению, сексуальным расстройствам, остеопорозу;

• расстройства памяти, мышления, поведения, иммунитета, регенерации и потеря мышечной массы.

Кроме того, частые стрессы в младенчестве – это возможная причина сахарного диабета и гипертонии.

Удивительно, но слишком низкий уровень гормонов стресса тоже представляет собой серьезную и распространенную проблему. В младенчестве это явление связано с избегающей привязанностью и встречается у большинства агрессивных мальчиков. В молодости и зрелости низкий уровень стрессовых гормонов приводит к ПТСР, к низкому эмоциональному фону, хроническому утомлению, астме, аллергиям, артриту, сезонным аффективным расстройствам[355].

На жизнь ребенка младшего дошкольного возраста помимо стрессового возбуждения влияет немало факторов. Среди них – привязанности, эмоционально значимые события, занятия с родителями, общение со сверстниками. Психолог и журналист Дэниел Гоулман утверждает, что постоянное взаимодействие с родителями, в ходе которого возникает (или не возникает) взаимопонимание, гораздо сильнее влияет на эмоции ребенка, чем редкие яркие события. Младенцы питаются эмоциями тех, кто находится рядом и заботится о них, и огорчаются, если не удается настроиться на общий лад. Если так получается часто, ребенок может оказаться выражать свои чувства или испытывать их вообще. Но это означает, что и повзрослев, он останется сухим и малоэмоциональным человеком[356].