Крыса в чужом подвале. Часть 2 - Игорь Федорцов

Рассуждать о вариантности прошлого бессмысленно. Если бы да кабы! Он специально отпустил Кэрри из захвата, едва они скрылись в сарае. Урок преподан, осталось сделать выводы. Она могла заплакать. Могла просить и умолять. Могла забиться в угол. Могла, в конце концов, попробовать сбежать. Кэрри предпочла ринуться в драку. Выхватила припрятанный стилет и атаковала, брызгая слюной и грязно ругаясь.

− Мабун паршивый! Говноед! Я тебя мерина вонючего…

Схватка закончилась в два касания. Она опять не победила. Но сошла бы ей с рук и эта глупость, утихомирься она хоть на мгновение. Не утихомирилась.

Приведя себя в порядок, Костас вышел во двор. Сторожевой недобро глянул в его сторону. Бежать удумал? Беги. Вытащил стрелу из колчана, дунул на оперение. Ну и?

Костас отправился в дом.

Циркач расхаживал по залу, дожидаясь пока в зале выпьют. Пили не по первой. У многих раскраснелись лица, спало напряжение, пошли разговоры и перешептывания. Самое время для беседы.

− А теперь я задам пару вопросов и каждый из вас подумав, ответит мне. Если кому есть что ответить, − Циркач дождался тишины. − Я ищу человека. Звать его Гроу. Обычный человек. Наш человек. На морде шрам, − он показал на себе место и размер шрама. — Встретишь, не забудешь. Доброжелательный, любит потрепаться о том о сем. Компанейский. Выпить не дурак, повеселиться охоч. Особенно если за него заплатят. На баб падок. Нормальный мужик словом. Так вот видел ли кто его? Когда? Где? Может, слышали о таком человеке. От кого? Теперь подумайте, пока пью эту кружку, и потом говорите. Если ответ достоин награды, вы её получите. Сейчас и здесь.

Циркач медленно со вкусом выцедил кружку ржаной браги. Одобрительно помотал головой — хороша! Ставя кружку на прилавок, нарочно громко стукнул.

Зал молчал. За отведенное время встречу с таким человеком не припомнили.

− Что никто ничего не знает? — продолжал Циркач.

Кэртис несмело встал с места.

− Не могу утверждать, о нем ли речь…

− Все равно говори!

− Мы ужинали в Брюхе Капуцина, фускарии в Коромыслах, в Ирле. Там по соседству, двое мужчин заспорили. Они сидели ко мне спиной и лиц я их не видел. Один отговаривал другого. Дескать, не с твоей резаной рожей светиться.

− А что в ответ?

− В ответ мужчина, которому говорили, рассмеялся. Сказал вряд ли к каждой шлюхе здесь приставлен равдух. Да и ребята обидятся. От угощения отказался.

− Так и сказал? − Циркач изобразил нечто среднее меду кудахтаньем и хихиканьем.

− Да, − согласился Кэртис. — Смех точь-в-точь как у него.

Циркач немного знал Гроу и по делам, и в жизни доводилась сходиться. Плохого не скажешь, но и сильно не захвалишь.

− Еще что?

− Все. Они разговаривали очень тихо и только под конец повысили голос. Потому я и услышал. А потом облаву виглы устроили. Хватали всех без разбору. Они через задний выход ушли. Нас тоже загребли, но разобрались и отпустили.

− Те, что разговаривали в трактире, были среди задержанных?

− Не видел. Слышал только, Куцепалый двоих виглов завалил.

− Куцепалый?

− Ага. Куцепалый.

Циркач на секунду задумался.

− Держи, − и он швырнул Кэртису тощий кошель, не больше десятка триенсов. — Кое-кто хочет видеть этого человека и как можно скорее. А сведения о нем желает слышать первыми из всех новостей империи.

− Задолжал что ли? — спросили с заднего стола.

− Более чем полагается честному человеку. Есть кому сказать по существу вопроса? − голос Циркача прозвучал плаксиво и растянута. Ирльский судья да и только! В зале тихонько рассмеялись.

Весело всем кроме Хенча. Циркач ехидно улыбнулся, сидящему как на иголках вожаку апелатов.

— Радуйся, что вы не угодили к егерям или спафарию. Помнишь Севра? Фиса с него шкуру с живого снял и в кипящем жире сварил.

По залу прокатился возмущенный гул. Севр кто? Браконьер. А смерть принял тяжкую, не по грехам и деяниям.

− Сам видел потому и говорю.

Рану Хенча врачевали по-простому, на скорую руку. Без всяких лекарских премудростей. Штанину разрезали, стрелу протолкнули сквозь мышцу. Вышедший наконечник отломили, остатки с оперением вытащили. В рану насыпали золы.

− Может прижечь? Для надежности? — спросили у Хенча.

− Во двор дуйте! — воспротивился Дарно. — Будет здесь паленым вонять! Подумают, на кухне чего подгорело!

Золой и ограничились. Рану перевязали разрезанным вдоль полотенцем. Как дополнительно дезинфицирующее и противоболевое налили кружку браги.

− От хмеля жизнь, как в святых книгах, − одобрил лечение Циркач. − Кусок хлеба сам за тобой бегает и всем ты друг и брат.

Хенч покривил губы. Улыбнулся? Ишь ты, улыбчивый какой.

− Ладно не переживай лишнего. Рано или поздно кто-то их подминает, дружище, − напомнил Циркач о Кэрри.

Услышав подначку, Хенч в сердцах стукнул кулаком по столу.

− Этим ты дырку сестрице не заштопаешь, − насмешливо успокоил его Циркач. — Пора бы парню угомонится. Эй, снимите его с девки и тащите сюда? И сестренку нашего друга прихватите. Только пусть обмоется.

И опять в зале хохотки и смешки. Весело в основном людям Циркача, апелаты больше хмурились и морды воротили в стороны.

Никто не успел еще с места сдвинуться выполнить приказ, вошел Костас.

− Легок на помине, − Циркач махнул рукой подзывая к себе. − Сто лет проживешь.

− Не проживет! — Хенч вскочил с лавки и, хромая, кинулся на Костаса. В руке шабер. Вороненая сталь почти не различима в полумраке.

− Ты чего удумал, дурила? — насмеялся над ним Циркач.

Костас на встречном движении ударил Хенча в колено. Треск ломающейся кости заглушил громогласный крик. Хенч выронив оружие, покатился по полу. Держась за изувеченную ногу, подвывал. Циркач поморщился.

− Ловко ты с ним. Эй, Дарно, убери дурака куда-нибудь, пока ему шею не свернули. Гутти пойди глянь что с его сестрицей, может он и ей ноги вывернул. Лекаря позови. Хотя я думаю лекарь вряд ли поможет. — И снова рассмеялся. — Особенно ей.

Смешливый человек Циркач. Он когда людям пальцы выламывал-выкручивал, тоже веселился. А что? Не ему же! Не его черед выпал.

Хенч шевельнулся и попытался с пола достать Костаса.

Пробив лобную кость, острие подтока вошло по самое древко. В помощь вожаку подскочил один из апелатов. Через головы сидящих, потянулся мечом достать Костаса. Где там! Яри в кружение чиркнуло сталью в воздухе. Апелат отвалился на спину, закрывая рану на шее и сипя перерубленной гортанью. Второго, только схватившегося за оружие, Костас ударил носком сапога. Его фуэте[52] поаплодировал любой ценитель савата[53].

Кэртис подхватился на подмогу Костасу. Как-никак вместе сюда прибыли. Лигом рванул юношу за ремень, усадил на лавку. Чтобы не особенно геройствовал, въехал кулаком в печенку. Кэртис скривился хватаясь за бок.

− Ну-ка, орлы! — призвал к порядку Циркач, зашевелившийся в беспокойстве удалой люд. — Крылья прижмите, пока я вас сам не общипал!

Движение в зале успокоилось. Один-два рычали, но больше для видимости. Циркач довольно расплылся в улыбке. Им в рожу плюнули, а они утерлись и сидят, вроде так и надо.

− Поторопился, − укорил Костаса Циркач. − Не плохой был мужик. Только вот теперь уже был. Ладно, хлопцы, допивайте и проваливайте, а я с человеком на дорожку поговорю.

Провожая взглядом уходивших посетителей и уносящих тела Хенча и своих товарищей, жестом пригласил Костаса за стол.

− Садись, потолкуем.

Костас сел напротив него. Дарно поставил перед ними кружки с пивом. Настоящим ячменным, прибереженным для особого случая. Такой случай как раз и наступил. Не всякий день в деревню наведываются люди Матуша.

− Что скажешь?

− Кошель с Пирса, − потребовал Костас.

− С этим разберемся, − заверил Циркач. − Для начала спрошу, нигде не встречал человека с таким шрамом, − и опять показал метину на себе.

Костас в ответ отрицательно мотнул головой.

− И не слышал? — разочарованно продолжил Циркач.

Ответ повторился.

− Ты, братец, не многословен. Это не плохо. Хочешь к нам?

Снова отрицание. Циркач прищурил глаз. Приложился пару раз к кружке, шумно глотая хмельной напиток.

− Как говорится жизнь долгая и все в ней меняется. Будешь в столице, найди шена Матуша. Симодария. В Трапезитском кастроне лавку держит, − опытным глазом зацепил, не пропали слова, запомнились. − Сейчас в городе не спокойно, глориоз с эгуменосом того гляди схлестнутся. Тогда и наступит наше времечко. А до той поры Матуш тебе работенку посильную отыщет. С голоду не подохнешь. Нынче без рекомендаций в стольном граде невпротык. Никто не возьмет. Если только в паракеноты[54]. Радости в каждую вонючую щелку лезть!? Опять же, вредная работа. Нервная. А хороших людей сильно побеспокоишь, ловкие парни за них вступятся. Ловчей тебя.