Факел сатаны - Анатолий Безуглов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Правда,– продолжала хозяйка,– семейная жизнь не удалась. Ну и пусть. Зато цветет в свое удовольствие, ни в чем нужды не ведает.
– Часто вы бывали у нее?
– Часто…– усмехнулась Мартыненко.– За последние двадцать пять лет один раз и виделись.
– Как она вас встретила?
– Да никак. По-моему, не могла дождаться, когда уеду… Конечно, у нее свои интересы, свой круг… Недавно я узнала, что дочь переехала в Южноморск. Ну и не выдержала, так что-то стало невмоготу от одиночества и тоски, что написала ей, просила навестить… До сих пор ни ответа, ни привета… А может, письмо не получила?
– Получила,– невольно вырвалось у лейтенанта.
– Ну, значит, знать меня не хочет. И я ее, конечно, не имею права судить. Но все же… Ведь верует. В церковь ходит, молится… А как учит Бог – чти отца и мать, прощай ближнему грехи… Так я говорю? – Мартыненко посмотрела на Акатова, ища, видимо, у него сочувствия.
Он пожал плечами: мол, не может быть никому судьей.
– А почему, собственно, вы интересуетесь моей дочерью?– вдруг спохватилась Елена Владимировна.
– Видите ли, мы ищем одного человека,– уклончиво ответил оперуполномоченный.– Кстати, вы знакомы с Мерцаловым?
– А кто это такой?
– Ну, разве не читали – что-то вроде Кашпировского…
– Да-да, что-то, кажется, слышала. Но лично не знаю.
– Тогда извините за беспокойство,– поднялся Акатов.
Открывать истинную причину своего визита он не решился. Мать есть мать…
Провожать она его не пошла. Денис покинул разоренный дом с тяжелым чувством. Он вспомнил рассказ Гранской о жизни Кирсановой, изложенной в ее дневнике. И подумал: все несчастья Лаймы Кирсановой пошли от предательства матери. Как началось с рождения наперекосяк, так и продолжалось все время.
«…7 августа 1984 г.
Мне никогда не было так сладко и горько, как в прошлые сутки. Буду писать все по порядку. В пятницу у меня было два концерта. Дала интервью корреспонденту областной газеты. Впервые в жизни. Пригласили на студию областного телевидения. Тоже впервые не в качестве артиста, говорящего чужими словами чужие мысли, а в качестве человека, имеющего свое собственное суждение. Состоится «круглый стол» с участием большого начальства. Казалось, я выбиваюсь в люди. Хотелось похвастаться перед Аркашкой, но он в ночь на субботу не приехал – видимо, остался на колхозной конеферме или просто с деревенскими мужиками загулял…
Я долго его ждала, а потом уснула. Я часто вижу цветные сны, но такой впервые! Впервые за все годы жизни во сне я почувствовала себя женщиной, настоящей женщиной. Наконец-то узнала, что такое Счастье, что такое Любовь. Постараюсь вспомнить и воспроизвести на бумаге увиденное и пережитое.
Берег моря. Вода синяя-синяя. Воздух прозрачный. Небо голубое. Ярко светит солнце. Я одна лежу на песочке в чем мать родила… Загораю. И вдруг вижу, как откуда-то сверху, с небес спускается ко мне мужчина. Высокий, загоревший, мускулистый. Глаза карие, нос с горбинкой, волосы черные, но с седой прядью… И тоже голый. Увидев его в таком виде совсем рядом, я испугалась, хотела его пристыдить, но он улыбнулся и тихо-тихо сказал:
– Милая Аня, как я рад нашей встрече.
Понимая, что незнакомец говорит со мной и улыбается мне, а называет «Аня», я подумала, что он с кем-то меня путает и потому, решив представиться, сказала:
– Простите, но меня зовут Лайма.
– Нет, нет,– возразил мужчина,– ты по духу Анна, а по плоти Лайма… то они,– и незнакомец показал рукой куда-то на север,– они сделали так, пытаясь таким образом все смешать и все перепутать и разлучить нас, хотя Господом Богом мы созданы друг для друга. И должны быть вместе. Лишь вместе, вдвоем мы будем счастливы… Только не здесь, на грешной земле, а там, на небесах, где нет зла и зависти, лжи и предательства, нет там оружия и смерти… Там правит Добро, там царствует вечная Благодать… Туда мы сейчас и полетим.
– Но у меня нет крыльев,– сказала я.
– Ты видишь, их нет и у меня, как нет их и у Господа Бога. Но ведь мы летаем. Полетишь и ты. Только взмахни руками, и я…
Он взмахнул и тут же воспарил над землей. Какое-то мгновение я оставалась на берегу, не веря тому, что смогу так же легко лететь. Но тут сверху послышался теперь уже знакомый голос:
– Анна, лети, лети, Анна, к своему счастью. Взлетай скорее, пока не проснулась…
Я взмахнула руками и тут же почувствовала, как плавно отрываюсь от земли, поднимаюсь все выше и выше. Взглянув на берег, я увидела там свою оставленную одежду и потому решила вернуться за ней. Но, словно прочитав мои мысли, незнакомец, увлекший меня в небо, спокойно сказал:
– Одежда тебе больше не нужна. Там,– и он показал ввысь,– там все нагие потому, что не надо ничего ни прикрывать, ни украшать.
Устремившись в небо, мы летели, прорезая откуда-то налетевшие облака, и оттого, видимо, во рту почувствовалась горечь и резь в глазах. Посмотрела я еще раз вниз: Земля – в дыму. А ведь на берегу воздух казался таким чистым…
Увидев меня летящей, незнакомец радостно улыбнулся и, приблизившись, сказал:
– Меня зовут Саз. Я – из твоего будущего, и ты из моего прошлого.
– Не понимаю,– искренне призналась я.
– Да, конечно, для познания природы времени явно недостаточно тех знаний, что ты получила в школе и институте. Но ты не огорчайся. Я постараюсь сделать все, чтобы ты познала философию, мудрейших из эллинов Сократа и Платона, постигла законы физики и ориентировалась в механизме космической машины времени,– сказал улыбающийся Саз и протянул мне руку. Взяв ее, я почувствовала не только прилив физических сил, но и неведомое досель душевное блаженство. Нега, ласка, доброта растекались по всем клеточкам моего тела. Щеки покрылись румянцем. Соски на груди стали упругими. Мною все больше и больше овладело желание отдаться Сазу прямо на лету, здесь, на небе, на виду у всей Земли, которая все дальше и дальше удалялась от нас… Впереди показались пушистые, нежные облака. А может быть, это была ароматная пена бадузана. Не знаю почему, мне безумно захотелось понежиться в этих благоухающих барашках. Я перестала махать руками, Саз последовал моему примеру, и мы остановились. Я легла и тут же рядом почувствовала пылающего от страсти Саза. Сдерживая греховодную плоть, Саз попросил надолго не прерывать полета.
– Почему,– спросила я.
Он ответил:
– Только потому, что в подлунном мире власть принадлежит землянам – коварным и злым. Они постараются вернуть тебя на Землю.
И снова взмах руками, и снова полет, но теперь не только руки, но и наши души были вместе…
Увидев рог желтого Месяца на черном бархатном фоне неба, я вопреки рассудку и совету Саза, поддавшись власти чувств, остановилась у этого самого Месяца, притворно сославшись на усталость. Но не успела я договорить, как раздался чей-то голос:
– Саз, поцелуй сосок левой груди Анны.
Саз поцеловал. И тут же на наших глазах по желтому месяцу расстелилась скатерть-самобранка, на которой стояли мыслимые и немыслимые яства. И снова голос:
– Прошу каждого из вас взять месяц за его острые рога.
Мы взяли, и в наших руках оказались хрустальные рога-бокалы огромного размера.
– А теперь, Саз, поцелуй сосок правой груди Анны.
Он поцеловал. И на наших глазах бокалы-рога наполнились шампанским.
И вновь послышался знакомый голос покровителя:
– А теперь вы можете удовлетворить свои сокровенные желания. Что ты хочешь, Анна?
– Любви,– неожиданно для себя ответила я.
– А ты, Саз?
– Счастья! – выпалил Саз.
– Любовь и счастье для вас одно и то же. Для их достижения существует один рецепт. Знаете, какой?
– Скажи,– попросила я.
– Секрет прост: предайтесь чувствам, доверьтесь им, следуйте за ними, не рассуждая и не анализируя поступки, и вы познаете блаженство сладострастия, счастье любви.
Первым протянул руки ко мне Саз. Увидев их, я подумала: «Неужели очередной обман?» Ведь меня так часто обнимали и ни разу…, но голос тут же решительно прервал мои мысли. «Я же говорил: не думать, не размышлять, а действовать!» Больше я ничего не слышала, никого не видела, ни о чем не думала. Я предавалась чувствам, которые до того дремали в моей душе и плоти… Начав с легких объятий и нежных поцелуев, наши тела все больше и больше переплетались, образуя причудливые узоры. Мои руки то сильно прижимали его мускулистую грудь к моей, то ласкали его щеки, шею, смоль шевелюры, то уходили куда-то вниз, скользя по позвонкам… Мои уста сливались с его устами, потом касались его набухших, словно почки, сосков или, подобно бисеру, рассыпались по всему телу Саза. Даже его пятки и те казались мне сладкими. Я почувствовала, как заалели мочки моих ушей, как напряглись мышцы, словно струны, участился пульс, большие половые губы увлажнились и раскрылись, заявляя о своей готовности принять дорогого гостя… Но Саз не торопился.
