Афганский осведомитель - Иван Стрельцов

Боевая машина вспыхнула спичкой, вокруг нее дымились обезображенные и окровавленные трупы, из распахнутых люков пытались выбраться люди-факелы, но все они до единого были обречены под огнем снайперов.

Отбросив дымящуюся трубу гранатомета, Дюк подтянул к себе пульт дистанционного подрыва.

Каскад взрывов встал частоколом рыже-серых фонтанов. Гул рушащихся горных пород напрочь заглушил звуки стрельбы и стоны раненых. Облако плотной пыли заволокло проход ущелья, это стало финальной точкой в задуманной партии…

— Подъем, Кирилл Николаевич, — ухватив оперативника за плечо, затряс его подполковник Назаров.

Сыщик сонно промямлил:

— Что, уже едем?

— Какое там едем, — отмахнулся Александр Тимофеевич. — Сперва прошу проследовать на инструктаж к начальству. Наше руководство изъявило желание принять пассивное участие в освобождении генерала Дрямова. В общем, поторапливайся, ты же знаешь, начальство не любит ждать…

«Старая гвардия» Башибузука грузилась на «Громозеку» быстро, но тихо, как будто это были не живые люди, а бестелесные тени. Такими разведчиков всегда представлял себе Марков. Наскоро ополоснув лицо, он поспешил за Назаровым.

На этот раз в кабинете особиста было немноголюдно. Кроме майора Евтушенко, присутствовали комбат, замполит и начальник штаба батальона. Капитан Макуев сидел с противоположной стороны стола, к нему и направились парламентеры.

— Так, раз все собрались, не будем тянуть кота за… хвост. Сразу перейдем к делу, — возвысившись над столом, мощным басом загудел комбат. Предисловие его было коротким и, по правде говоря, не совсем внятным. Потом слово взял начальник штаба, пересказывая все, что было решено еще на вчерашнем совещании: сопровождение парламентеров до ущелья полным составом роты разведки, которая остановится в десяти километрах от ущелья и придет на помощь в случае необходимости. А также осведомление командования 40-й армии для возможного подключения мобильных частей специального назначения.

Кирилл, вполуха слушая старших офицеров, был полностью погружен в свои мысли. Не нужно было быть военачальником с Академией Генерального штаба за плечами, чтобы понять: все задуманное — чистой воды авантюра. Десантники полностью шли на условия басмачей и, проще говоря, вручали свою судьбу на волю слепого случая. Мозгами прожженного оперативника Марков это понимал, но душа все же требовала участия в этой операции. То ли близкая смерть, постоянно находящаяся где-то рядом, притупила инстинкт самосохранения, то ли это был промысел свыше, так или иначе, но Кирилл добровольно вызвался сопровождать разыскника Назарова…

— В общем, у меня все. Если вопросов нет, то можно расходиться, — наконец завершил инструктаж начальник штаба.

«А замполит сегодня промолчал, — отметил про себя Кирилл. — Считает, что достаточно и его присутствия?»

— Вопросы? — в свою очередь поинтересовался комбат. — Нет вопросов. Все свободны. — И первым покинул кабинет. Следом поднялись остальные офицеры.

У самого выхода Маркова окликнул замполит.

— Товарищ, — голос помощника командира батальона по политическим вопросам звучал как-то неуверенно, совсем не так, когда он с пафосом вещал о происках милитаристов.

— Слушаю вас, товарищ майор, — остановился Кирилл.

— Вы вот едете представлять великий Советский Союз, — вкрадчивым голосом заговорил замполит, — а сами имеете вовсе непрезентабельный вид.

«Ко всему еще без знаков различия и без погон. Был бы я твоим подчиненным, ты бы с меня за это семь шкур содрал. А так приходится уговаривать», — глядя бесстрастно в лицо десантника, подумал оперативник.

— Время до выезда еще есть. Вы бы побрились, — протягивая руку, уточнил майор. На его ладони лежал плоский прямоугольник с надписью «Gillette». — Вот, возьмите, великолепное английское лезвие с платиновым покрытием. Бреет, одно удовольствие.

— Спасибо, товарищ майор, — взяв двумя пальцами лезвие безопасной бритвы, Кирилл вышел из кабинета. Побриться времени у оперативника уже не было, бронетехника выстраивалась в походную колонну.

Сунув подарок замполита в нагрудный карман, Кирилл проворно вскочил в салон выехавшего «УАЗа».

— Часа два можешь покемарить, — усевшись поудобнее, предложил Назаров.

— Да нет, спасибо, сон успели перебить, — отказался сыщик, прилаживая к рукаву белую повязку парламентера.

Боевое построение колонны было стандартным: впереди пара БМД-2, составлявшая дозорную группу, за ней «УАЗ» с парламентерами, дальше «Громозека» со «старой гвардией» Башибузука и, наконец, вся «королевская рать».

Еще не проснувшийся город десантники проскочили на одном дыхании. На выезде из Даши-Мусс их вяло приветствовали с блокпоста мотострелки из комендантской роты.

Кирилл, заметив знакомого лейтенанта, махнул ему приветственно, на что краснопогонник неожиданно, приложив ладонь к каске, отдал, ему честь. Настроения это сыщику не придало, потому что напомнило прощальный салют.

Впрочем, на это никто из сидящих во внедорожнике не обратил внимания. Назаров спал сном праведника, Прохор по обыкновению курил сигарету за сигаретой, Сергей Емельянов после похода «в гости» к Муртазе считал себя опытным бойцом и сейчас сыпал как из пулемета анекдотами и байками, в основном старыми, еще с гражданки или которые довелось слышать в учебном центре. Время от времени его сочный голос пробивал брешь в мыслях сыщика.

— Обокрали, значит, квартиру Кикабидзе и оставили записку: «Твои года — твое богатство». Гы-гы.

— Н-да, — буркнул Кирилл, бросив взгляд на бурые пики гор, потом посмотрел на пол за водительским сиденьем, где лежал его короткоствольный «АКМСУ» и разгрузочный жилет с набитыми запасными магазинами подсумками. Назаров вообще говорил, что переговорщик должен быть без оружия, — главный закон переговоров. Только Кирилл с этим не мог согласиться, без автомата он чувствовал себя черепахой без панциря.

«Хотя и панцирь не поможет, если из черепахи решили приготовить суп», — философски заметил оперативник, машинально сунув в рот сигарету.

— А вот еще анекдот… — снова решил блеснуть остроумием Емельянов, но его остановил Прохор.

— Слышь, Серега, глохни, — бросил через плечо прапорщик. — Подъезжаем к точке разделения. Сейчас начнется самое интересное.

И, будто по команде невидимого режиссера, зарычав двигателями, боевые машины десанта развернулись в единую шеренгу, как будто разведрота собралась во фронт штурмовать неприступную стену гор.

Над БТРом взметнулась похожая на пику антенна радиостанции, группа сопровождения проверяла связь с силами прикрытия. Десантники, сидящие на броне «Громозеки», поспешно нахлобучивали на головы стальные каски с чехлами из маскировочной сети.

— Пацаны к походу в гости по-взрослому готовятся, — глядя на бронетранспортер в зеркало заднего вида, заметил прапорщик.

Дорога дальше напоминала козью тропу, усеянную обломками камней. От прыжков по ухабам проснулся подполковник Назаров. Широко зевнув, разыскник спросил:

— Что, как говорят моряки, легли на боевой курс?

— Вроде того, — сказал отвечавший за движение Прохоров и тут же поинтересовался: — Товарищ подполковник, насколько я знаю, когда такая встреча организовывается, со стороны принимающей части переговорщиков берутся заложники.

Что-то я не заметил, чтобы к нам приехал кто-то из бородатых.

— В этом варианте все делается не по-людски, — как можно безразличнее произнес Назаров. — Слишком большой козырь на руках у басмачей. Вот наше начальство и готово переть, как Александр Матросов на амбразуру, не считаясь ни с какими потерями. Ладно, будем надеяться, что бог не выдаст и мы вернемся назад.

— Если тебя это успокоит, Прохор, то считай, что у нас в заложниках Муртаза со своим благоверным семейством, — вставил Кирилл Марков.

— Мне-то что, — безразлично двинул широкими плечами прапорщик.

Наконец парламентеры достигли ущелья Узур-хан. Это была узкая щель, примостившаяся среди нависших горных пластов, упирающихся в бесконечно прозрачное небо. Ущелье было настолько узким, что с трудом мог протиснуться БТР.

— Не здесь ли снимали американский вестерн «Золото Маккены»? — негромко спросил Емельянов, прижимая к груди автомат и запрокидывая голову вверх.

Громада гор давила на проезжающих сквозь них десантников и парламентеров. Кирилл положил правую руку на цевье своего автомата и посмотрел на Александра Назарова. Подполковник так и не сменил позы, безмятежно откинувшись на жесткую спинку сиденья и закинув ногу на ногу.

«Гвозди бы делать из этих людей…» — промелькнуло в голове опера, как вдруг он разглядел просвет впереди.

Горы расступились внезапно, выпуская технику на небольшое плато, напоминающее каменный мешок.