Время шаманов. Сны, дороги, иллюзии - Андрей Лебедь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тогда Чимеккей и Олчеймаа синхронно одним плавным движением подняли руки в стороны на уровень плеч. Я не успел даже удивиться их действиям, потому как то, что я увидел, потрясло меня и заставило забыть обо всём. Словно в фантастическом фильме за их спинами раскрылись огромные, сияющие мягким не обжигающим пламенем крылья.
Поначалу едва видимые и почти призрачные, крылья в черноте ночи излучали тёплый свет, сквозь них были видны детали окружающего пейзажа, но понемногу яркость сияния нарастала — крылья набирали силу. На фоне этих гигантских пылающих крыльев люди показались мне совсем маленькими, их движения были по-прежнему синхронными — они одновременно подняли лица вверх и, расправив свои великолепные, сверкающие белым оперением крылья, бесшумно и плавно взмыли в воздух.
У меня перехватило дыхание от потрясающего сказочного зрелища, мне показалось, что я проваливаюсь или же, наоборот, лечу куда-то, не в силах оторвать взгляд от двух огромных, нестерпимо сверкающих белых птиц, по расширяющейся спирали поднимающихся всё выше и выше в небо. Непередаваемый мелодичный звук, похожий одновременно и на крик чаек, и на курлыканье журавлей, и на пение жаворонка, и на клёкот орла, словно зов сопровождал их плавный полёт.
На этот зов со всех сторон света стали слетаться другие блистающие огненным оперением птицы, так что спустя совсем небольшой промежуток времени огромная стая всевозможных прекрасных сверкающих всеми цветами радуги птиц парила над нами. Стремительные ястребы и ширококрылые бесшумно летящие совы, грациозные лебеди и феноменально огромные кондоры, птицы всех видов и размеров заполнили весь видимый небосвод. Одни парили величественно, другие порхали, играя друг с другом, некоторые были настолько молниеносны, что их полёт напоминал сверкание падающих метеоров.
Огненные силуэты птиц горели в стремительно темнеющем небе, некоторые из них казались огромными, некоторые имели меньшие размеры, но всех их объединяло запредельное сияние и стремление подняться ввысь.
Я следил за полётом птичьей стаи, взлетевшей так высоко, что различить её можно было только по ореолу на фоне чёрного неба. Наконец, и сияние стало совсем невидимым, затерявшись среди холодного блеска звёзд. Ещё некоторое время было слышно мелодичное пение, но, в конце концов, стихло и оно.
Конец первой части
ЧАСТЬ II. ИСТОКИ И КРЫЛЬЯ
Я укрыт до времени в приделе,
Но растут великие крыла…
Александр Блок
Глава 1. Птицелюди
Я вышел из многоэтажного офиса крупной компании, располагавшегося в центре старой Москвы, и неторопливо пошёл по неширокой аллее. Июньское солнце рисовало тенями листвы на асфальте кружевные рисунки, была первая половина дня, и полуденная жара, стоявшая летом этого года, пока не пришла.
У меня ещё оставалось время до вечернего авиарейса домой, и я отправился на прогулку по городу. Зайдя в небольшой магазин музыкальных инструментов, я после некоторых колебаний выбрал себе гитару известной испанской фирмы. Глубокий взрывной звук гитары, тонкий гриф, сделанный из красного дерева, большой палисандровый корпус и отделка перламутром показались мне очень привлекательными.
С тяжёлым светло-коричневым пластиковым футляром с гитарой в одной руке и кейсом с документами в другой я прошёл узкими переулками к Большому театру. На площади перед театром царило необычайное оживление — массы людей заполнили улицы центра города, закрытого для движения автотранспорта. Внезапно я вспомнил, что сегодня празднуется юбилейная дата.
Двигаясь среди толпы, я, как истинный провинциал, дивился гигантскому разношёрстному скоплению людей, привлечённых сюда желанием развлечься. Для развлечений же здесь были созданы все условия: на установленных вдоль проезжей части подмостках-сценах проходили выступления артистов эстрады, популярные певцы исполняли знакомые песни, актёры столичных театров читали стихи или разыгрывали фрагменты спектаклей для жующей, смеющейся, пьющей пиво толпы. Сотни торговцев продавали с лотков всяческую снедь, тут же в толпе не спеша прогуливались переодетые в гражданскую одежду агенты спецслужб — их выдавали острые взгляды и напряжённые позы. Неясное бормотание привлекло моё внимание, я посмотрел налево и увидел высокого, держащегося очень прямо чисто одетого старика с ясными глазами тихого помешанного, который как ледокол через льды шёл сквозь толпу, вполголоса приговаривая: «Вавилон… Вавилон…»
На одной из сцен располагался целый симфонический оркестр. Музыканты во фраках, с белыми манишками и строгими чёрными галстуками-бабочками исполняли попурри из популярных классических произведений. Их отрешённые лица выражали полное сосредоточение, они словно не замечали окружающей обстановки. Я погрузился в журчащие потоки музыки и не сразу заметил, что меня дёргают за рукав. Обернувшись, я увидел улыбающегося во весь рот Ивана.
— О! Привет! — воскликнул я с удивлением. — Как ты тут оказался?
— А я сейчас в отпуске! — Иван лучился радостью. — Еду на Кавказ, там альпинистский сезон в разгаре! Несколько восхождений сделаем. На пик Далар вот планируем подняться, маршрут по центру бастиона — пятая категория сложности! В Москве проездом — в гости заехал к знакомым по альпинистскому клубу. Снаряжение заодно нужно купить новое, Москву посмотреть. Вот Марк мне вызвался помочь.
Только тут я обратил внимание, что рядом с Иваном стоит невысокий, плотного сложения, но очень подвижный чернобородый мужчина, по-летнему одетый в светлые шорты и яркую рубашку навыпуск. Мы пожали друг другу руки, а Иван сказал:
— Может быть, лучше отсюда уйти? Очень уж неуютно себя чувствую в такой огромной толпе, да и Ника скоро уже приедет. Нужно будет её встретить.
Маркпредложил:
— А пойдёмте-ка ко мне домой. Всё равно её поезд прибывает только через четыре часа. Успеем.
Через полчаса мы уже были в маленькой квартире Марка на Малой Никитской. Иван и Марк ушли на кухню, а я в это время принялся осматриваться.
Жильё Марка напоминало музей и было буквально забито всевозможными книгами и артефактами, собранными со всех концов света. Полки с множеством книг уходили под самый потолок комнаты. Кроме огромного количества разноязыких словарей и справочников, среди книг были весьма редкие экземпляры, а сама подборка «экспонатов» вызвала у меня живейший интерес к человеку, имевшему такие разносторонние вкусы. «Сообщение о работах и последних открытиях, сделанных в пирамидах, храмах, захоронениях и раскопках Египта и Нубии» — репринтное издание раритетной книги 1822 г. Джованни Бельцони на английском языке соседствовало с собранием сочинений Хорхе Луиса Борхеса
