Единожды солгав - Кобен Харлан

С переломанными ногами она, возможно, не смогла бы этого сделать. А вот с ПТСР очень даже сможет.

Майя взглянула на часы. До назначенного времени оставалось еще пять минут. Она пыталась занять себя чтением журналов, но смысл слов ускользал от нее. Тогда она переключилась на телефон и принялась играть в какую-то дурацкую игру, где нужно составлять слова из четырех букв, но все равно поминутно отвлекалась. Сунув телефон обратно в сумку, Майя переместилась поближе к двери. Прижиматься к ней ухом и подслушивать, что происходит в кабинете, она, разумеется, не стала, однако же с того места, где стояла, могла различить два негромко переговаривающихся женских голоса. Время тянулось невыносимо медленно, но в конце концов она услышала, как внутренняя дверь открылась. Судя по всему, пациентка собралась уходить.

Майя поспешила плюхнуться на свое место, схватила первый попавшийся журнал и положила ногу на ногу. «А я тут ни при чем». Дверь кабинета распахнулась, и на пороге показалась улыбчивая женщина лет шестидесяти, хорошо, впрочем, сохранившаяся для своих лет.

– Майя Штерн?

– Да.

– Проходите, пожалуйста.

Значит, секретарь у них все-таки есть, подумала Майя, просто сидит прямо в кабинете у врача. Майя двинулась следом за женщиной, решив, что Джудит ждет ее за столом или в кресле рядом с кушеткой, или что там полагалось иметь психиатрам в своем кабинете. Но Джудит за дверью не оказалось. Майя обернулась к секретарю. Та протянула ей руку:

– Меня зовут Мэри.

И тут до Майи дошло. Она бросила взгляд на дипломы, висящие на стене.

– Мэри Маклеод?

– Совершенно верно. Я коллега Джудит. Она считает, что мы с вами могли бы кое о чем поговорить.

Судя по дипломам, обе учились в медицинской школе в Стэнфорде. Майя заметила диплом бакалавра, выданный в Университете Южной Калифорнии на имя Джудит. Мэри окончила бакалавриат в престижном Университете Райса, а резидентуру проходила в Лос-Анджелесе.

– Где Джудит?

– Я не знаю. Мы обе работаем здесь на полставки и делим с ней этот офис.

Майя даже не потрудилась скрыть раздражение:

– Да, я видела ваше имя на двери кабинета.

– Почему бы вам не присесть ненадолго, Майя?

– Почему бы вам не пойти к черту, Мэри?

Если грубость Майи и задела Мэри Маклеод, та ничем этого не выдала внешне.

– Мне кажется, я могу вам помочь.

– Если хотите мне помочь, скажите, где Джудит.

– Я же вам уже сказала. Я этого не знаю.

– Тогда пока.

– Мой сын отслужил два срока. Один в Ираке, второй в Афганистане.

Майя против воли заколебалась.

– Джек скучает по тому времени. Это то, о чем никто не говорит вслух, так ведь? То, что он пережил, изменило его. Он ненавидел это. И тем не менее хотел бы вернуться назад. Отчасти из-за чувства вины, потому что он винит себя в том, что его друзья остались там. Отчасти из-за чего-то другого. Чего-то, в чем он не может признаться вслух.

– Мэри?

– Что?

– Вы все выдумали про сына-военного?

– Я никогда бы так не поступила.

– Еще как поступили бы. Вы та еще манипуляторша. Вы с Джудит заманили меня в этот офис. В этот кабинет. А теперь при помощи разнообразных ухищрений пытаетесь меня разговорить.

– Я ни слова не выдумала про своего сына. – Мэри Маклеод расправила плечи, прямая, точно струна.

– Может, и так, – проговорила Майя. – Но в любом случае и вам, и Джудит хорошо известно, что без доверия нормальных отношений с пациентом быть не может. А весь этот спектакль, который вы на пару устроили, чтобы заманить меня сюда, уничтожил это доверие на корню.

– Чушь собачья.

– Что именно?

– Что без доверия не может быть нормальных отношений с пациентом.

– Вы серьезно?

– Предположим, вы заметили у кого-то из ваших близких – к примеру, у вашей сестры, – все признаки рака…

– Так, давайте, пожалуйста, без этого.

– Почему? Майя, чего вы боитесь? Предположим, что этот рак можно вылечить, если вы заставите сестру пойти к врачу. Если вы с этим врачом договоритесь и придумаете способ заманить ее к нему…

– Это совсем другое.

– Нет, Майя. Нет. Это то же самое. Вы не понимаете, но это так. Вам нужна помощь, точно так же, как в нашем выдуманном случае с раком.

Пустая трата времени. Интересно, Мэри Маклеод участвовала в заговоре или же все сказанное ею было искренне – что значило, что Джудит обманула свою старую коллегу и использовала ее втемную.

– Мне нужно увидеть Джудит, – продолжала гнуть свое Майя.

– Мне очень жаль, Майя. В этом вопросе я ничем не могу вам помочь.

Но Майя уже направлялась к двери.

– Вы ни в каком вопросе ничем не можете мне помочь.

К черту все!

Майя набрала номер по пути к машине. Джудит ответила на втором гудке.

– Я слышала, вы с моей коллегой не нашли общего языка.

– Где вы, Джудит?

– В Фарнвуде.

– Никуда не уезжайте, – велела Майя.

– Буду ждать.

Майя снова въехала через служебные ворота, надеясь, что ей удастся застать Изабеллу где-нибудь на улице, но весь жилой комплекс казался совершенно безлюдным. Наверное, стоило бы проникнуть в дом и посмотреть, не обнаружится ли там что-то, способное пролить свет на то, где может скрываться Изабелла, но это достаточно рискованно, к тому же у Майи сейчас все равно не было времени. Джудит прекрасно знала, сколько нужно времени, чтобы добраться из Нью-Йорка до Фарнвуда.

Дверь ей открыл дворецкий. Майя никак не могла запомнить, как его зовут. Имя у него было совершенно обыкновенное, не Дживс и не Карсон, а что-то вроде Бобби или Тима. И тем не менее, как и подобало слуге на его должности, то ли Бобби, то ли Тим одарил ее снисходительным взглядом.

– Мне нужно переговорить с Джудит, – без предисловий заявила Майя.

– Мадам ожидает вас, – провозгласил он с фальшивым выговором выпускника престижной британской школы, – в салоне.

Салоном у богачей было принято называть гостиную. На Джудит был черный брючный костюм, шею украшала нитка жемчуга, свисавшая практически до талии. В ушах у нее поблескивали серебряные кольца, волосы были элегантно зачесаны назад. В пальцах она держала хрустальный бокал, а сидела так, будто позировала для обложки журнала.

– Привет, Майя.

Расшаркиваться перед ней Майя не собиралась.

– Расскажите мне о Томе Дуглассе.

– О ком? – Глаза Джудит сузились.

– О Томе Дуглассе.

– Мне это имя незнакомо.

– А вы подумайте хорошенько.

Джудит напрягла память. Ну, или сделала вид, что напрягает. Потом театрально пожала плечами.

– Он служил в Береговой охране. И расследовал гибель вашего сына.

Бокал выскользнул из пальцев Джудит и разлетелся вдребезги. Майя не отскочила. Как и Джудит. Какое-то время они просто стояли, глядя на то, как разлетаются по полу хрустальные осколки.

– Что ты мелешь? – прошипела Джудит.

Ну, если это было притворство…

– Том Дугласс сейчас занимается частным сыском, – сказала Майя. – Ваша семья много лет подряд перечисляла на его счет почти по десять тысяч долларов в месяц. Я хотела бы узнать почему.

Джудит немного поколебалась, как боксер, который пытается собраться с силами, пока не истекли заветные восемь секунд. Вопрос Майи явно ошеломил ее, в этом не было никакого сомнения. Оставалось только гадать, был ли вызван такой эффект тем, что она понятия не имела о выплатах, или тем, что сообщила ей об этом Майя.

– Зачем я стала бы платить этому Тому… Как, ты сказала, его фамилия?

– Дугласс. С двумя «с». А зачем – это вопрос к вам.

– Понятия не имею. Эндрю погиб в результате несчастного случая.

– Нет, – возразила Майя. – Это не был несчастный случай. Но вы ведь и без меня это знаете.

С лица Джудит сошла вся краска. Теперь ее боль стала такой явной, такой неприкрытой, что Майя чуть было не отвела глаза. Боевой задор – дело хорошее, но, какова бы ни была окончательная правда, речь шла о смерти ребенка этой женщины. Ее боль была непритворной и всепоглощающей.