Заносы - Борис Тропин

– Полина, – говорю, устраиваясь за столом очередного разгильдяя-сотрудника. – а правильной ли дорогой мы идем?

– Конечно, правильной! А какой же?

– Ручки воруем, бумагу, карандаши…

– Господь с тобой! – Полина руками замахала. – Ты мне и слов таких не говори! Ничего мы не воруем! От большого немножко – не воровство, а дележка. Мы порядок наводим! Прямо напугал! – посмотрела на меня испуганно и руку к сердцу приложила. – «Воруем»! – осуждающе покачала головой, – Типун тебе на язык!

– С одной стороны, конечно, порядок наводим, людей воспитываем. А с другой, все-таки – тащим. Как Родина на это посмотрит? Что Партия скажет?

– Родина на нас всю жизнь смотрит косо – что ж теперь – удавиться?! – развела руками Полина. – А закон тут не при чем! Мы его не трогаем. Главное – совесть иметь! И к людям хорошо относиться. А про Партию даже не говори! – махнула рукой. – Сами они все!.. Из коммунистов один ты у нас честный! – улыбнулась. – Еще Эдик. Остальные так, не пойми чего!

С тех пор я престал покупать писчую бумагу, копирку, авторучки, карандаши, ластики… И даже стал дарить красивые авторучки знакомым девушкам. Чайников у нас навалом, и в караулке и дома. Мы ими торговать могли бы, но время бизнеса еще не пришло. И вообще, я заметил, когда тащишь, интересно и весело становится, а когда не тащишь – скучно. Но иной раз все же не вредно остановиться, оглянуться.

Матушка мне такими вещами заниматься еще в раннем детстве запретила, а здесь это работа. Служба такая – заботиться о людях и воспитывать разгильдяев. Не будешь тащить – над тобой все смеяться начнут! Порядок есть порядок! Если комната открыта – мы не только имеем право, мы обязаны их наказать! А вот, если закрыта – ни в коем случае! Это им от нас как поощрение. И каждый сотрудник должен твердо знать – забыл закрыть комнату – придет охрана и обворует, в смысле, накажет. Так порядок и поддерживается.

– Вот ты беспокоился, правильно ли мы делаем, – сказала Полина, инспектируя шкаф в комнате разгильдяев.

– Небольшие сомнения, – ответил я, осматривая содержимое стола.

– Володя старший мой машину купил. Красивая. Вишневого цвета. Ездили вчера на ней в гости. И так уж ему хотелось перед нами пофорсить. Ты ж не гони, говорю, страшно! А он нарочно. Летит как угорелый. И попались. ГАИшник останавливает – ваши права!

– Ну и как?

– Не знаешь, как? Отошли в сторонку, договорились. Вот ты мне и скажи: прав ГАИшник или нет!

– Ну-у, если он оформил штраф за нарушение – прав. А нет – нет.

– Неправильно!

– Почему?

– Что людям надо?

– Что?

– Чтоб на дорогах порядок был. Наказал ГАИшник нарушителя – прав. И какая нам разница, как! А вот, если придрался к водителю – это неправильно! Главное – совесть иметь! Без совести никакие законы работать не будут! Взять нашего Шлепкина – совсем обнаглел! Не успел принять дежурство – портфель в зубы и за пивом! После обеда пустые бутылки сложит и опять. Каждое дежурство выпивает по два здоровенных портфеля пива. Глаза нальет и пошли по комнатам шарить! Снимают со стенда ключи, открывают комнаты и тащат все подряд! Совсем обнаглели!

Такого я даже от Шлепкова не ожидал! Выходит, вся наша воспитательная работа насмарку! Люди просто не поймут – наказывают их или просто обворовывают! Бардак начнется! И снова одолели сомнения. А что, если те, кто охраняет, тащат больше, чем те, кто просто тащит, без принципов? А это уже вопрос рентабельности содержания охраны – вот что меня беспокоит. Будем сильно тащить – разгонят! Полина на мои опасения лишь улыбнулась.

– Не волнуйся! Нам до настоящих несунов далеко, – и вполне серьезно добавила – Вообще, я тебе скажу, наш караул самый честный! И команда у нас хорошая. А Шлепкина давно гнать пора, чтоб не позорил охрану!

В одно из дежурств открытым оказался кабинет первого замминистра. Первый раз такое. Интересно! Зашли слегка робея. Просторно. Ковры. Порядок. Чистота. И посмотреть есть чего. Хоромы целые: приемная, кабинет, комната отдыха, туалет. Большой человек этот Перов. А кабинет все же надо запирать.

– Ну что, Полина Григорьевна, – говорю, вольготно устраиваясь в удобном кресле первого замминистра, – как мы его накажем? По всей строгости или со скидкой на высокий пост и большую ответственность?

– Ой, Борь, я что-то боюсь, – говорит Полина, инспектируя ящики большого и красивого стола, – все-таки замминистра! Ну, забыл человек, с кем не бывает, заработался. Может, не надо его наказывать? Он, вроде, мужик ничего.

– Все они ничего, а в стране бардак.

– Может, это не он виноват?

– А что это ты его защищаешь?

– Да я что, я не защищаю, – смутилась Полина и скромно взяла три карандаша со стерками на торцах.

А я уже давно положил глаз на финскую бумагу. Четыре пачки у него там лежит. Отличная бумага в прекрасной упаковке. У рядовых сотрудников такой не водится. Я достал из шкафа пакет с изображенным на нем трактором, положил в него пачку финской бумаги, карандашей… Подумал-подумал и взял еще одну пачку. Великолепная бумага!

– Ой, Борь, я боюсь! – Полина говорит. – Может, не надо? Ты как хочешь. Я положу карандаши назад.

Я подумал, вздохнул и вернул одну пачку на место.

– Полин, в чем дело?

– Как-то неловко. Видишь, у него порядок какой! Тараканов нет. И все-таки первый заместитель министра!

– А заместитель министра, что не человек?! – строго спрашиваю. – Взять карандаши сейчас же!

– Ой, ты прямо сам, как министр! – Полина испуганно взяла два карандаша. – Пошли отсюда!

На следующее дежурство в полдень в караулку ворвался главный инженер УСЗ Ефремов, встрепанный, раздраженный.

– Помогите! – взмолился. – Телефоны тащут – не успеваем ставить! Прямо эпидемия какая-то! Нельзя ли дать команду по постам, чтоб проверяли портфели, сумки, если сильно оттопыриваются? Я понимаю, может, это и не очень законно, но мы уже не знаем, что делать.

Дали такую команду.

Вечером с первого поста звонок. Контролер Иванова задержала какую-то женщину с двумя здоровенными сумками – что внутри, показывать не хочет, говорит, что она Альбина и ей можно.

– Что за Альбина? Почему это ей можно?! Никаких! – командую. – Сейчас приду.

– Ой! – Полина кричит. – Я с тобой! Не горячись, я тебе все объясню!

Прибегаем на пост. Раскрасневшаяся от справедливого гнева контролер Иванова и тоже раскрасневшаяся, пока трудно сказать от чего, шикарная женщина с большими сумками.

– Вот начальник идет, с ним и разбирайтесь! – сердито бросила Иванова и уселась в своем скворечнике.

Полина, опередив меня, заспешила к этой женщине.

– Ой, Альбина Михайловна! Здравствуйте! Что-то я вас давно не видела! Как вы?

Та немного успокоилась.

– Здравствуй, Полиночка! Что за контролер у вас такая грубая?! – пожаловалась.

– Что вы, Альбина Михайловна, контролеры у нас все хорошие, добросовестные. Она вас просто не знала. Беда у нас в министерстве – телефоны тащат! Прямо из кабинетов! Все с ног сбились. Никак поймать не можем!

– Телефоны тащат! – тоже возмутилась Альбина. – Безобразие какое! Тогда конечно, надо смотреть!

– Это же Альбина Михайловна! – ласково говорит Полина мне и Ивановой, – Дорогой наш человек! А это наш новый начальник караула, – объясняет этой непонятной Альбине про меня.

Та сдержанно кивнула. Я тоже.

– Давайте я вам помогу! – Полина спустилась и даже подержала раскрытыми массивные двери, чтобы тяжелогруженая Альбина могла беспрепятственно пройти со своими сумками. В дверях о чем-то договорились и распрощались как хорошие подруги.

– Мое дело маленькое, – начала было оправдываться Иванова. – Мне сказали проверять, я и проверяю! Я ж не знаю, кто это! А кто это?

– Ничего-ничего, – успокоил я ее, – Все правильно. Молодец!

– Кто она такая? – спрашиваю Полину, возвращаясь в караулку.

– Говорить зря не буду, в следующее дежурство сам узнаешь. Главное, я вас познакомила.

– А она не могла в своих сумках телефон унести? – на всякий случай спрашиваю.

Полина рассмеялась до слез.

– Ей эти телефоны, как козе гармошка! Если захочет, хоть десяток принесут и установят! У нее товар поважней.

В следующее дежурство Полина заговорщески подмигнула – «После пяти пойдем к Альбине». В условленное время поднимаемся мы с ней на спецлифте на шестой этаж, где, кстати, и кабинет министра находится, открываем дверь безо всяких опознавательных знаков и даже без номера. Во время обхода я нередко останавливался у этой двери и гадал, что там гудит – погудит-погудит перестанет, потом снова гудит. Входим в комнату – рядом с дверью здоровенный холодильник. Дальше что-то вроде прилавка с откидной дощечкой, и полки со свертками – что-то вроде склада, но все упаковано и что там непонятно.

– Здравствуйте, Альбина Михайловна!