Цветы на камнях - Сергей Байбара

— Да, есть. По поводу перемирия, — мы готовы предоставить вам около двух сотен литров горючего. Если хотите, в качестве оплаты. Теперь по поводу нашего второго предложения… Мы знаем, что около недели назад вы захватили нашу разведывательную группу. У вас находятся несколько пленных, в том числе, лейтенант армии Великой Грузии Гогиа Гегечкори. Предположительно, он находится в расположении некоего Иоселиани.

— Майора Иоселиани, — уточнил Бека, оскалив зубы.

— Майор, — спросил звиадист Иоелиани. — У вас ведь содержится пленный лейтенат?

— Возможно, да, а, возможно нет, — ответил Бека.

— Полковник, — прервал его Генерал. — Лейтенант Гегечкори, — это ваш сын?

— Какое это имеет значение?

— И все же…

— Да, — выдохнул полковник. — Однако мне он нужен не как сын, а как офицер армии. Мы не настаиваем на освобождении остальных пленных. Но за лейтенанта мы готовы заплатить значительный выкуп.

«А у меня больше никого и нет, к сожалению. А его папашу я явно переоценил» — подумал Бека. Он встал и, глядя в глаза полковнику, резко сказал:

— Очень демократично и очень честно. Ваш сын непременно должен быть освобожден, а что будет с остальными — плевать! Царь Ираклий в свое время поступил по-другому.

— И даже ненавистный вам Иосиф Джугашвили не стал спасать сына вопреки интересам Родины, — добавил толстяк Важа. — Или уж, вопреки интересам своего дела.

— Перестаньте! — гневно крикнул полковник. — Я не настаиваю на этой сделке. К тому же я не прошу вернуть его недаром! Мой сын — это не только мой сын. Это сын новой Грузии! Человек, который готов возродить нашу Отчизну из руин. Человек, которому неведомы комплексы неполноценности предыдущих поколений! Ваши комплексы, господа либералы!

— Какие же комплексы неведомы ему, господин полковник?! — усмехнувшись, спросил Генерал. — Удовлетворите наше любопытство.

— Тысячу лет существует наш народ. И тысячи лет он вынужден вести войну с захватчиками. Сколько приходило чужеземцев на нашу землю?! Римляне, арабы, персы, османы, русские, американцы! И всегда находились мудрецы, которые предлагали согнуть спину перед одним господином, чтобы не стать рабом другого! Но никому не приходило в голову, что Грузия не должна искать покровительства у сильного соседа, что она сама должна распрямиться в полный рост! Сколько я слышал предложений о том, что надо прослушать эфир, отправить разведку, поискать выживших. Чтобы посмотреть, живы ли старые покровители! Живы еще, или уже подохли?! Об этом говорил сам Звиад, и я считаю, что он был прав на сто процентов! Его послал на землю сам Господь, чтобы научить грузин жить свободно.

— Вы обожествили Звиада Гамсухурдиа? — удивленно всплеснул руками Генерал. — А ведь он был всего лишь одним из политических дельцов того времени. И, честно говоря, не самым лучшим.

— Вы говорите чушь! — разозлился полковник. — Кто из последующих правителей Грузии мог хотя бы приблизиться к Звиаду в стремлениях освободить народ?! Он первым захотел сделать грузин свободными! Кого можно сравнить с ним?! Прокремлевского старого паралитика, который не успевал разгибаться, кланяясь поочередно и Москве, и Вашингтону?! Или истеричного мальчишку, положившего Грузию под Америку? Или недо****ную стерву, для которой вообще грузинского народа как бы не существовало?! Согласитесь, что все следующие правители, плясавшие на костях Звиада, были врагами грузинского народа!

— Вы можете запудрить мозги молодым, — продолжал Генерал. — Но не старикам. Я отлично помню и советские времена, и Гамсахурдиа, и Шеварднадзе, и Саакашвили. Я, будучи молодым, стоял в восемьдесят девятом году на площади в Тбилиси в числе прочих демонстрантов, требовавших независимость для Грузии. Меня также били дубинками ОМОНовцы. И лишь теперь я понимаю, что не в то время и не в том качестве произошло освобождение нашей страны. Которое и освобождением-то назвать было нельзя.

— Вот вы и обнажили свой комплекс, генерал, — зло улыбнулся полковник. — Вы сожалеете, что Грузия сбросила русских угнетателей?

— Я сожалею, что после этого Грузия превратилась в проходной двор для разного рода прохвостов, — резко ответил Генерал. — А что касается угнетателей… Ни для кого не секрет, что в Советском Союзе жизнь грузина была и богаче, и спокойнее, и сытнее, чем во времена свободы…

— Что для вас лучше, быть свободным и голодным, или сытым рабом? — прервал его Гегечкори. — Для нас ответ очевиден.

— Не перебивайте меня, Гегечкори, — нахмурился Генерал. — Я вас старше и по возрасту, и по званию. Вы не дослушали меня, а зря. Когда Грузия стала свободной, она получила в свое распоряжение все богатства, оставшиеся от СССР. Порты, заводы, дороги, курорты, научные центры. Если ваш Звиад был таким радетелем за народ, почему он не использовал все это во благо Грузии?! Он был у власти до девяносто третьего года! Почему же при нем свободная Грузия не стала второй Швейцарией?! Ведь у нас было все для этого?! И тогда и Абхазия, и Осетия приползли бы к нам сами, как миленькие! Но вместо этого началась война! Начались перебои с продовольствием, отключение света и тепла! Началась межнациональная грызня в цветущих городах. А где советская инфрастуктура?! Все было разбито, заброшено, разворовано!

— Звиад не успел сделать многого, — вступился за своего «пророка» Гегечкори. — Вы знаете, сколько у него было врагов. И внутренних, и, прежде всего, внешний враг.

— Намекаете на Россию? — спросил Генерал. — Тогда Россия ничего не могла, даже защитить своих граждан. Вспомните, полковник, баржи и корабли с русскими и украинцами, которые наши самолеты топили в Абхазии. Убивать беззащитных людей, которые приехали на курорт по профсоюзной путевке, — это, несомненно, подвиг!

— Звиад изгонял чужаков с нашей земли! — опроверг полковник. — Или вы забыли, на что способны русские? Вы забыли августовскую войну 2008 года?! Вы, в конце концов, забыли, что сделали с планетой русские бомбы?!

— Я убежден, что ваш Звиад сделал для Грузии ничуть не больше, чем последующие заправилы, — заявил Генерал. — А, если конкретнее, ничего! То, что вы называете священной борьбой Звиада с его врагами за будущее Грузии, мы называем просто грызней политических деляг за право распоряжаться бывшим советским наследством, за право разворовывать и распродавать его!

— Вы все заражены вирусом неверия, — недовольно покачал головой полковник. — Но молодым нужен герой. Молодым нужна цель. Даже если Звиад и не был идеальным, пусть в нашей памяти он будет полубогом! Новым поколениям не будет вреда от такой веры. Ничего, кроме пользы!

Эта реплика не вызвала ничего, кроме ехидного смешка. Генерал недовольно перевел взгляд на рыжего Зураба, который страдальчески зажимал нос, чтобы не рассмеяться в полный голос. Положение выправил Бека:

— Скажите, полковник. Как давно вы являетесь союзниками турецких захватчиков?

— Иоселиани, вы бредите?! — скривился Гегечкори. — Турецкие захватчики для нас смертельные враги. Они враги Грузии, враги Православия.

— Очень хорошо, — скривился Иоселиани, как от зубной боли. — Вчера мы отбили нападение «турок», самое сильное за последние три месяца. Отбили с трудом. Вчера погибло и было ранено … много наших бойцов. Погибли измученные несчастные люди, мирные жители Двири, за которыми эти скоты прятались, как за щитами! В наших окопах сражались грузины, американцы, азербайджанцы, армяне, езиды, сваны, даргинцы. Все они дрались храбро, как львы, проливая свою кровь за Грузию. Но снять с южного направления людей в помощь Читахеви я не могу, потому что там наступаете вы!!! Получается, что грузин под крестовым флагом, истекая кровью, сражается с турками, но помощи ему ждать нельзя, так как на юге на него нападает другой грузин под черно-кизиловым флагом.

— Мы не ведем переговоры с «турками», — заявил полковник. — Но мы не видим причин, по которым мы можем считать вас союзниками. Вы все также подчиняетесь чужеземцам. Вами командуют либо американцы, либо их бывшие ставленники. Вы выполняете их волю и служите их интересам.

— Мы защищаем свое право жить на своей земле, говорить на родном языке и обрабатывать родную землю! — отрезал Зураб.

— Мы, представьте себе, желаем того же! — побагровел Гегечкори. — Но по странному стечению обстоятельств вы не с нами! А, следовательно, против нас!

— Не потому ли, что ваши сказки по поводу «Божьего вождя» на нас не действуют?! — спросил Абели.

— Господа, мы слишком увлеклись политическими спорами и отклонились от цели, — поспешил успокоить оппонентов звиадистский лейтенант с изуродованным лицом. — Предлагаю вернуться к главным темам.

— По пленному лейтенанту, — сказал Генерал. — Вы говорили о выкупе? Что вы можете предложить за жизнь вашего офицера?