Время перемен - Евгений Адгурович Капба

— Он присягу принес? — глянул на него Рем.

— Принес, — откликнулся Шарль.

— Договор подписал?

— Подписал.

— Маэстру сержант, то есть мой дружинник имеет ко мне дело, и вы сомневаетесь — допускать его или нет? Допускать в любое время дня и ночи, а там уж сам я рассужу, стоило оно того или нет, и покараю или облагодетельствую — на собственное усмотрение!

Все вокруг это слышали, и южанин Патрик, носящий славную фамилию Доэрти, тоже. Поэтому он в пять шагов пересек палубу, опустился на одно колено и склонил голову:

— Маэстру баннерет, я обязан вам жизнью и свободой и клянусь отдать свой долг сполна. Мне нечего предложить вам кроме моих рук и клинка — и это в вашем полном распоряжении… Судя по всему, вы человек чести, и не лишенный благородства — я видел как вы поступили с теми оптиматами… Потому смею просить вас о помощи…

— Вы аристократ, маэстру Доэрти? Я слыхал эту фамилию, она известна не только на Юге… И встаньте, Бога ради, вы не слуга мне, а друг и соратник! — Рем не медля протянул руку южанину. — Расскажите, в чем суть дела, и я попробую вам помочь, как и подобает сеньору помогать вассалам — пусть и временным.

Патрик с видимой благодарностью принял руку, встал вровень с Ремом и впился взглядом своих ярких голубых глаз в его лицо:

— Да, маэстру Аркан, я из тех самых Доэрти. Род может и небогатый, но многочисленный и славный, и в нашей храбрости и репутации не смеет усомниться никто от Последнего моря до Зеленого! Однако, случилось несчастье: наследника главной ветви рода — моего старшего кузена Финеаса, и других моих родичей командор Зипелор забрал на свой корабль гребцами. У проклятого пирата две сорокавесельные галеры, и он всегда нуждается в людях… Я был ранен, и потому остался на острове, а вот Финеас, и Шимон, и Лиам и другие достойные орра — там, в вонючем трюме…

— Вы хотите освободить их? Взгляните — у меня есть эта каракка, и меньше сотни людей. Это не так уж много, верно? Но если вы, маэстру, предложите внятный план — то почему бы и нет? Мне тоже нужны люди, и я уж точно не собираюсь обращать их в рабов…

— Я слышал разговоры надзирателей, — неуверенно проговорил Доэрти. — Зипелор прислал почтовых птиц, обещался быть на Кон Ките к полнолунию…

— А полнолуние у нас…

— Завтра, маэстру баннерет.

Аркан задумался. Дело было рискованным, и в этой связи сожжение Кон Ките выглядело настоящей глупостью — но повернуть время вспять и исправить содеянное было невозможно. Главный вопрос звучал так: наведается ли на остров кто-нибудь раньше загадочного Зипелора?

— Ирвинг! — наконец решился Рем. — Меняем курс! Возвращаемся на Кон Ките!

XXIII

Перемазанный сажей и потому — похожий на черта, Рем скорчился в три погибели на пепелище какого-то лабаза и глядел на гавань Кон Ките, куда заходили одна за другой пиратские галеры. Тридцать весел — это значит две смены гребцов, то есть минимум шестьдесят невольников. И еще примерно пятьдесят-семьдесят гёзов. Скорее — действительно около полусотни. Аркан делал рассчеты, опираясь на знание того, как была устроена команда Красного Дэна Беллами. Больше людей — это потеря дальности плавания и автономности, необходимость грузить продовольствие и пресную воду, и другие припасы, то есть — отнимать место у желанной добычи!

Жертвы гёзов: купеческие и рыбацкие суда, и прибрежные поселки — редко могли выставить более пары дюжин бойцов, обычно как попало вооруженных и снаряженных. Откуда командору Зипелору было знать, что здесь, на его базовом острове, скрывается несколько десятков готовых к драке воинов?

Уничтожить гёзов по частям — такой был план Аркана. Создать подавляющее превосходство в конкретной точке и в конкретный момент времени — вот один из ключей к победе! Об этом свидетельствовали все трактаты по истории и военному искусству, читанные в Смарагдском университете и библиотеке родового замка. Да и личный опыт говорил о том же: именно так они разгромили Малую гряду Низац Роск на красном корабле, именно так одолели фоморов и одержали верх над Туони.

А посему — Рем дождался, пока пораженные зрелищем болтающихся на виселицах товарищей гёзы поступят так, как и полагается бывалым и осторожным мореходам и воякам. Одна из галер, втянув весла, подошла к причалу и пришвартовалась, вторая — осталась посреди бухты, на всякий случай.

Вряд ли командор Зипелор сам был в первой десантной партии, которая высадилась на причал, и настороженно, с обнаженным оружием в руках, двинулась вглубь острова. Скорее всего, командор наблюдал за действиям своей разведки с борта одной из галер.

Нельзя сказать, что десантная партия пиратов тщательно осматривала развалины и пепелища. По всей видимости, популярам было приказано составить общее впечатление о произошедшем здесь во время отсутствия хозяина, и потому они продвигались к центральной площади, как раз туда, где располагался молельный дом. Этот отряд состоял из двух дюжин хорошо вооруженных мужчин, которые держались плотным строем, пока позволяла местность.

Но вот впереди показался завал из обгорелых бревен. Прозвучала короткая команда — шестеро гёзов закинули небольшие квадратные щиты за спины и только-только взялись расчищать путь, как стена одного из ближайших домов рухнула и осыпала гёзов обломками горелой древесины, золой и прочей дрянью, подняв тучу пыли и пепла. Гёзы закашлялись, принялись уворачиваться от катящихся по улице обломков бревен, их ряды смешались…

Рем, молча встал с обнаженным мечом в руках. В эту же минуту десятки измазанных в грязи и саже дружинников вылезали из своих укрытий, окружая пребывающий во временном замешательстве отряд противника.

— Бар-ра! — Аркан во главе своих людей ринулся вперед.

Внезапная атака численно превосходящего, озлобленного врага сделала свое дело — бой практически мгновенно превратился в избиение. В плотном строю у привыкших драться на тесной палубе кораблей гёзов еще были шансы, но в свалке, где на каждого пирата приходилось по два или три противника, им пришлось тяжко.

Особенно свирепствовали орра-южане. Под яростными ударами их фальчионов обливаясь кровью на землю упали уже пятеро гёзов, а этой троице было всё мало. Рем как раз схватился с крепким парнем в кольчужной безрукавке, и отменный клинок Аркана вот-вот должен был перерубить давшее слабину древко абордажного топора — и после этого враг стал бы легкой добычей, но…

— Ар-р-р-р!!! — южане накинулись на гёза со всех сторон, и рубили его, били ногами, и орали как тысяча чертей.

— Осторожней, соратники! Нам еще понадобиться их доспех! — воззвать к человеческой жадности показалось самым оптимальным решением.

— Да, маэстру! — южане тяжело дышали, заляпанные кровью с ног до головы.

— Взгляните, Оливьеру не помешает помощь. За мной! — Рем увлек за собой Патрика Доэрти и его соотечественников, туда, где абордажники с «Каракатицы» прижали к обугленной стене молельного дома группу из шести человек во главе с молодым гёзом в богато изукрашенных доспехах.

— Сдавайтесь! Сдавайтесь, или я прикажу швырять в вас камни и бревна до тех пор, пока все ваши кости не будут переломаны! — Аркан шагнул вперед с этими словами и тут же поймал полный презрения взгляд молодого пирата.

— Вам неведома честь, верно? Вы нападаете подло, из засады, пользуясь трехкратным преимуществом, а теперь — грозитесь убить нас таким способом… — если бы глаза юноши умели причинять вред, то в аскеронце уже дымились бы две глубокие дыры.

Гневная тирада популяра не произвела на Аркана ровным счетом никакого впечатления:

— Вор, пират и рабовладелец говорит мне о чести? Видит Бог, я прикажу своим людям взять тебя живым и лично распну на воротах молельного дома, пёс! Прикажи своему сброду бросить оружие и я оставлю тебе и им жизнь…

— Почему я должен верить твоим словам, незнакомец? Кто ты такой, чтобы я положился на твое слово?

— Баннерет Рем Тиберий Аркан, вот кто я такой! Бросайте оружие, ну! — он переводил тяжелый взгляд с одного врага на другого.

Увидев слабину в полнотелом гёзе, грязные длинные волосы которого слиплись от крови и пота, молодой аристократ смотрел на него не мигая, нахмурив брови — и спустя мгновенье пальцы гёза разжались, и клинок со звоном упал на землю.

— Это сам дьявол, — закрыл лицо руками пират.

И каждый из гёзов, попавший под пресс черных аркановских глаз — «бельмищ», как сказала нойда Лоухи, выпускал из уставших рук оружие. Последним сдался молодой.

— А теперь — хватайте