Восход двойного солнца - Александр Ярославцев

– Предлагаете отдать инициативу врагу, Александр Николаевич? В нашем положении это непозволительная роскошь. Надо заставить противника играть по нашим правилам, – не согласился с Боголюбовым маршал. – Скажите, где бы вы начали переправу через канал, если бы наступали на Фленсбург?

– Главный удар бы наносил в районе Киля. Здесь не только удобнее всего его форсировать, но и всегда можно получить огневую поддержку со стороны моря. А отвлекающий удар произвел бы в районе Рендсбурга. Там отступающие англичане не полностью разрушили мост. Согласно данным разведки через него можно перебросить пехоту, артиллерию и мотоциклетные соединения.

– Вот и генерал Макферсон считает, что мы будем наступать не через Брюнсбюттель и Хайде, а через Киль и Рендсбург. Ведь это далеко от ставки Деница, да к тому же болотистая почва этих земель затруднит использование танков и самоходок.

– Все верно товарищ маршал. А откуда у вас такие сведения? Разведка «языка» добыла? – осторожно спросил генерал.

– Нет, «языка» пока нет, но и без него можно сделать нужные выводы. Согласно данным воздушной разведки и радиоперехвату, ясно, что все свои боеспособные соединения Макферсон как раз и держит в указанных вами местах. А вот оборона Дитмаршена поручена войскам фельдмаршала Шернера, вернее сказать их остаткам. И мы должны создать у противника иллюзию в правильности его выводов.

– А где же вы собираетесь наступать, товарищ маршал? Через Рендсбург? Киль? Или Брюнсбюттель? – Боголюбов уже приноровился к характеру Рокоссовского и давно понял, что раз он заговорил о наступлении, то уже имеет план действий.

– В Рендсбурге самое широкое место канала, да и согласно данным разведки нас там ждет очень горячий прием. У Брюнсбюттеля расстояние через канал меньше, но вот только со стороны моря мы можем сильно получить по шее. Поэтому будем наносить два удара; один в районе Киля, другой в районе Хайде, с общей разницей в одни сутки. Это позволит нам смешать противнику карты и создаст благоприятные условия для нанесения третьего удара.

– Как, будет еще и третий удар?

– Будет, обязательно будет, – заверил его Рокоссовский. – И поможет нам его нанести маршал Голованов. Хватит его дальним соколам простаивать без дела.

– Фельдмаршал Александер не будет сидеть сложа руки. Он обязательно придет на помощь Макферсону, – внес свою лепту в разговор член Военного совета фронта Субботин.

– Обязательно придет. Не может не прийти, ведь в противном случае «шлезвигский котел» превратится в «датский мешок», – согласился с ним маршал, – и судя по всему, наступать англичане будут в районе Люнебургского угла.

– Не слишком ли все просто, товарищ маршал? Не идет ли недооценка противника, которая может выйти боком? А это в нынешней напряженной обстановке крайне нежелательно, – усомнился комиссар, заранее обеспечивая свои политические тылы.

– Что касается обстановки, то насколько я себя помню, то она всегда была напряженная. Что сейчас, что в сорок первом, что в гражданскую, что в империалистическую. А в отношении недооценки противника, то здесь вы сильно ошибаетесь. Англичане уже пытались нас отрезать под Бременом, не получилось. В районе Лингена идет наше генеральное наступление, и идет неплохо. Здесь противнику в ближайшие дни просто нечем нас ударить, все его помыслы об обороне. Точно такое же положение на участке Эммен-Энсхеде. В принципе, ударить канадцы здесь могут, но для серьезного контрудара у генерала Тернера нет сил, да и ждем мы их там. Так что, как ни крути, остается один Люнебург.

– Но мы их там тоже ждем?

– Ждем, Никита Егорович, еще как ждем, – усмехнулся Боголюбов.

– А со Ставкой все это согласовано? – осторожно уточнил Субботин.

– А зачем? Отражение удара противника и проведение тактической операции входит в компетенцию командования фронтом. Вот мы и согласовываем это с вами, товарищ член Военного совета. Не стоит загружать Москву излишними проблемами, их у нее и так в избытке, – ответил Боголюбов, чем вызвал испуг у комиссара. Он требовательно посмотрел на комфронта, но Рокоссовский был полностью на стороне начштаба.

– Действительно, у Ставки и без нашей тактической операции дел хватает. Или вы сомневаетесь в способности войск фронта провести ее? Если так, то говорите ваши сомнения, я готов их обсудить, пока все это только на бумаге. Только учтите, Ставка ничего дополнительного для проведения этой операции нам не даст. Товарищ Боголюбов уже просил, да и я, признаться, тоже, – любезно пояснил политработнику маршал.

– Ну, раз Москва в курсе, тогда к чему ее действительно тревожить, – успокоил Субботин. – К тому же, если вы так все точно просчитали, в успехе операции сомневаться не приходится. Раз так, то считаю необходимым проверить подготовку войск к отражению возможного наступления врага. Вы не возражаете, товарищ, маршал?

– Никак нет. Думаю, хорошее слово политрука всегда приободрит солдат перед трудным испытанием и ратным подвигом, – согласился с ним Рокоссовский, и комиссар отправился выполнять свой долг.

Проводив Субботина, маршал подошел к столу и обратился к начштабу:

– Давайте, товарищ Боголюбов, кое-что в наших планах уточним, и в первую очередь относительно плавсредств.

– Давайте, товарищ маршал, – со вздохом согласился генерал. Как настоящий военный, в душе он недолюбливал политических наблюдателей, которые, исполняя сугубо наблюдательную функцию, получали за операции боевые ордена наравне с их создателями. – По вопросу плавсредств следует пригласить полковника Дроздова. Он за них отвечает.

Задуманная и осуществленная маршалом Рокоссовским Шлезвигская операция упредила наступление врага ровно на три дня. Фельдмаршал Александер намеревался ударом из района Люнебурга сначала отсечь советские армии от Эльбы, а затем ударом из-за канала отбросить войска фронта к Любеку.

Первыми начали наступление советские соединения в районе Киля. Мощный артиллерийский обстрел, накрывший северный берег канала, вызвал яростный ответ со стороны британцев. Завязалась ожесточенная контрбатарейная борьба, которая с каждой пройденной минутой стремительно нарастала.

По обе стороны канала громыхала, ухала и визжала огненная смерть, безжалостной рукой собирая свою дань. Под прикрытием дымовой завесы советские пехотинцы попытались пересечь восемьдесят метров темной воды, разделявших противоборствующие стороны.

Славным бойцам 65-й армии не в первый раз приходилось преодолевать водные преграды под огнем врага. За их плечами были такие могучие реки, как Десна, Сож, Днепр, Буг, Нарев, Висла, Одер, и теперь предстояло перебраться через Кильский канал.

Дополнительную трудность в форсировании последнего германского рубежа на севере представляли бетонные берега канала, возвышавшиеся на четыре метра над водной гладью. В спокойной обстановке было трудно спуститься с одной стороны канала, переплыть его на лодке и подняться на противоположной его стороне. В условиях боя, под свист пуль и непрерывных разрывов мин и снарядов, повторить это было чертовски трудно, если не сказать