Восход двойного солнца - Александр Ярославцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоявший за левым плечом президента дьявол умело заиграл на своем рожке, и Трумэна понесло. Господин президент решил показать господам советчикам мастер-класс большой политики в своем исполнении. Посчитав, что русские исчерпали свой наступательный потенциал, он решил дать им возможность как можно крепче увязнуть в затяжных позиционных боях в Нижней Саксонии. Зная по линии разведки, что Сталин стремится как можно быстрее начать восстановление разрушенного войной хозяйства, Трумэн считал, что рано или поздно он обратится к американскому президенту за помощью в установлении мира между двумя странами.
Подобная возможность стать третейским судьей в споре двух бывших союзников очень радовала Трумэна. Ведь тогда Советская Россия становилась зависимой от Америки. Признавая над собой силу вердикта американского президента, она из равноправного партнера превращалась в зависимое от Штатов государство. Этого никак не мог добиться от Сталина Черчилль, этого не смог сделать Рузвельт, когда Россия переживала тяжелые времена. За это стоило побороться, и потому Трумэн отказал в помощи Черчиллю, оставив его один на один с Советами.
Задумка была действительно прекрасной. Было 10:1, что все будет так, как задумал президент, но коварный азиат переиграл простодушного выходца из Миссури. Вопреки всем выкладкам и схемам, советские войска нанесли новый сокрушительный удар и заняли половину английской оккупационной зоны. Кроме того, русские весьма чувствительно пощипали американские интересы в центре Германии, начав жестко выдавливать их войска из Тюрингии.
В эти дни Трумэн испытал то же самое, что и Гитлер, когда генералы докладывали ему о новых неудачах вермахта на Восточном фронте. Тяжесть недовольства президента на себе ощутило его близкое окружение, секретари и некоторые предметы президентского кабинета. Лондон немедленно разразился новым потоком истошных криков об оказании незамедлительной помощи союзнику, а кредиторы Черчилля с Уолл-Стрит усилили свое давление на Трумэна.
Все требовали от президента энергичных действий, и он их произвел, но только в своей манере. Получив долгожданный результат от ученых, Гарри посчитал, что самый лучший выход из создавшегося положения – пригрозить зарвавшемуся дяде Джо ядерной дубинкой.
Любой из здравомыслящих политиков мира, по твердому убеждению Трумэна, должен был немедленно внять прозвучавшей из Вашингтона угрозе и постараться как можно быстрее исправить допущенную оплошность. Так думал властитель Белого дома, и ему поддакивал хор генералов из комитета Объединенных штабов. Согласно их заверениям, Сталин полностью исчерпал военный потенциал своих сил на севере Германии и в ближайшее время наступать не мог. Для подготовки нового наступления требовалось время, а именно это и хотели получить изрядно потрепанные англичане.
Трумэн очень надеялся, что он внятно и четко объяснил советскому лидеру положение дел, однако несносный азиат оказался тупым и самонадеянным человеком. Он полностью проигнорировал предупреждение со стороны «самой великой державы всех времен и народов» и нанес американскому президенту подлый апперкот, в виде нового наступления в Нижней Саксонии. Оборона британцев в очередной раз затрещала, и вместе с ней затрещал авторитет самого Трумэна. Необходимо было немедленно спасти свое лицо, и Гарри засучил рукава.
Вначале он позвонил Эйзенхауэру и попросил генерала дать оценку состояния британских войск. Айк не стал скрывать правду.
– Положение английских войск близко к критическому, мистер президент. Если мы не вмешаемся в ближайшие сорок восемь часов, то дело может закончиться весьма скверно. Настала пора принимать решение, – вынес свой вердикт командующий американскими войсками в Европе, и в Овальном кабинете наступила тишина.
При всей своей нелюбви к русским идти на открытый военный конфликт со Сталиным президент Трумэн не был готов. Одно дело добивать с переломанным хребтом фашистского зверя и совсем другое – драться с соперником, находящимся на подъеме. И драться приходилось в тот момент, когда лучшие силы Америки находились на другом конце света, сражаясь с заклятым врагом.
– Чем мы можем помочь фельдмаршалу Александеру? Начать наступление против русских? Если да, то где, когда, какими силами? И какие при этом наши шансы на успех? Мне не нужно наступление только ради наступления, – президент буквально забросал вопросами собеседника, и теперь настал черед подумать Эйзенхауэру.
Генерал ничуть не хуже Трумэна знал весь расклад боевых сил и не спешил пройти точку невозврата.
– К сожалению, господин президент, наши сухопутные войска в настоящий момент не готовы нанести по русским удар, который бы смог существенно изменить положение на фронте. В лучшем случаи мы только приостановим наступление Рокоссовского, но не заставим их отступить. Для этого у нас недостаточно сил в Европе.
– И что же вы предлагаете? Что конкретно?! – взвился Трумэн, не в силах перенести утверждение, что американская армия не первая армия мира.
– Я считаю, что против русских следует бросить нашу стратегическую авиацию вместе со всеми другими самолетами, включая авиацию англичан. Пусть разнесут в щепки все их прифронтовые коммуникации. Поглядим, как будут успешно воевать их танкисты без горючего и снарядов, а пехота без провианта и подкреплений. За неделю непрерывных налетов наши славные парни превратят весь тыл Советов в выжженную пустыню. Только после этого мы двинем против них наши танки и пушки и сможем отодвинуть русских так далеко, как нам надо, – уверенно заявил Айк, и его слова упали на самую благодатную почву.
Трумэн и сам считал точно так же, но трижды попав впросак, он хотел получить поддержку своих мыслей от Эйзенхауэра. Что поделать, обжегшись на молоке, дуешь на воду.
– Отличная мысль, генерал. Посмотрим, насколько крепче окажется спина Сталина в сравнении со спиной Гитлера. Ставлю доллар против цента, что у русских не найдется эффективного средства от нашего воздушного Левиафана, – пошутил Трумэн, и генерал с ним согласился. Тысячи бомбардировщиков, которыми располагало объединенное командование, могли серьезно осложнить жизнь советским войскам. При правильном применении.
Получив добро с самого верха, в штабе Эйзенхауэра разгорелся энергичный спор о цели первого удара. Молодые горячие головы предлагали произвести фирменную «ковровую бомбежку» по советским войскам, вступившим в пределы Вестфалии, но это предложение было незамедлительно отклонено более опытными «стариками».
– Это все равно, что палить из пушки по воробьям. Так мы сможем уничтожить только часть русских войск, одержим лишь тактический успех, тогда как от нас требуют стратегического удара, – осаживал молодых торопыг генерал Джойс, энергично тыча пальцем в карту. – Мое мнение: нужно наносить удар по переправам. Либо на Эльбе у Гамбурга, либо на Везере у Бремена. Это самые слабые места в снабжении русских, и их нужно прервать в первую очередь.
– Наносить удар следует по Ольденбургу. Там, по данным разведки, расположен штаб маршала Рокоссовского. Его уничтожение нарушит руководство войсками и
