Пожиратель женщин (Сборник) - Шарль Эксбрейа

Нагля почти не огорчила смерть мисс Болам, Он подозревал, что она всегда слишком хорошо знала, сколь мал объем работы, которую он выполняет за получаемые деньги. Остальные сотрудники, введенные в заблуждение сравнением его с этим бедным шутом Калли, думали, что Питер является образцом прилежания и интеллекта. Но Болам была не глупа и кое-что понимала. Нет, он не был ленив. Он мог бы даже один обеспечить в клинике Стина спокойную жизнь, и большинство сотрудников, включая некоторых психиатров, чувствовали бы себя хорошо, не рискуя быть в чем-то повинными. Все сотрудники, зависящие от него, оставались уверенными в его способностях, а он делал им не больше, чем требовалось. Энид Болам знала, что он мог бы работать лучше, но это никого не волновало. Если бы он ушел, она могла бы только надеяться заменить его портье менее деловитым и более умелым. А он был образованным, красивым и вежливым. Все это мисс Болам считала неоспоримыми достоинствами. Он улыбнулся, вспомнив, как много это значило для нее. Нет, мисс Болам никогда не беспокоила его.

В этом ему везло. Но ее собственная удача не внушала уверенности.

Питер посмотрел в дальний конец комнаты, туда, где в одиночестве сидела миссис Восток, грациозно расслабившись на одном из удобных стульев, предназначенных для пациентов, тех самых стульев, которые он принес из комнаты ожидания. Ее голова прилежно склонилась над книгой, но Нагль не сомневался, что мозг занят другим. «Наверное, подсчитывает, какого числа станет администратором»,— подумал Нагль. Убийство давало ее карьере прекрасный шанс. В этой женщине нельзя было не заметить честолюбивого стремления подавлять. В связи с происшедшим это стремление разгорелось. Уже можно было чувствовать запах шипящего, охваченного жаром мяса. Под внешним видом незыблемого спокойствия скрывалась натура беспокойная и нервная. Питер Нагль ленивой походкой пересек комнату и остановился, опершись на стену рядом с стулом миссис Восток, его рука беспристрастно стряхнула пылинки с ее плеча.

— Прекрасное время настало для вас, — сказал он. — Не так ли?

Миссис Восток продолжала держать глаза на странице, но он знал, что она ответит. Она никогда не могла противостоять, защищая саму себя, даже наоборот — когда защищалась, становилась еще более уязвимой. Как она похожа на всех остальных, подумал он, не может держать свой кровожадный рот закрытым.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, Нагль.

— Оторвитесь от книги. Последние шесть месяцев я * восхищался вашей исполнительностью. Да, доктор. Нет, доктор. Как вы считаете нужным, доктор. Конечно, я охотно помогу вам, доктор, но здесь имеются определенные сложности... Еще бы! Сложности были! Мисс Болам не отказывалась от борьбы. А теперь она мертва. Очень славно для вас. А они... Они не хотят даже издали взглянуть на своего нового администратора.

— Не будьте наглы и смешны. Кстати, почему бы вам не помочь миссис Шортхауз приготовить кофе?

— Нет никакого желания. И вы еще не администратор, запомните это.

— Не сомневаюсь, что полицию заинтересует, где вы были сегодня вечером. В конце концов, это ваша стамеска.

— Я уходил из клиники с почтой и взял свою вечернюю газету. Вы разочаровались, не так ли? А я хотел бы узнать, где были в шесть двадцать два вы.

— Откуда вы знаете, что она умерла в это время?

— Я не знаю. Но старшая сестра видела, как она спускалась вниз в подвал в шесть двадцать, а, насколько мне известно, в подвале мисс Болам ничего не хранила. Если, конечно, там не было вашего дорогого доктора Этериджа. Но он, несомненно, не унизил бы своего достоинства, обнимая мисс Болам. Это не его тип, должен сказать. Но вы, конечно, знаете его вкусы в этой области лучше, чем я.

Миссис Босток внезапно вскочила со стула и, согнув правую руку, ударила Нагля по щеке с такой силой, что он покачнулся. Резкий звук удара эхом разнесся по комнате. Все посмотрели на них. Нагль слышал затрудненное дыхание Дженифер Придди, видел, как забеспокоился доктор Штайнер, как он, сдвинув брови, переводил взгляд с одного на другую в недоуменном вопросе, видел презрительный взгляд Фредерики Саксон, брошенный на них, прежде чем она снова углубилась в книгу. Миссис Шортхауз, которая на боковом столе складывала посуду на поднос-, посмотрела, обернувшись, секундой позже. Ее острые маленькие глазки ощупывали обоих, тщетно стараясь не упустить чего-нибудь стоящего. Миссис Восток с лицом, залитым румянцем, снова села на стул и уткнулась в раскрытую книгу. Нагль, прикрыв ладонью щеку, громко расхохотался.

— Что случилось? — спросил доктор Штайнер. — В чем дело?

В этот момент дверь открылась, полицейский в форме просунул в кабинет голову и сказал:

— Теперь старший инспектор хотел бы видеть миссис Шортхауз. Пройдите, пожалуйста.

Миссис Эми Шортхауз не видела причины оставаться в рабочей одежде в ожидании допроса. Когда ее вызвали к Далглишу, она была уже одета так, как будто собиралась -идти домой. Метаморфоза оказалась поразительной. Удобные рабочие башмаки сменила пара модных вечерних туфель на высоких каблуках, вместо белого халата на ней была надета меховая шубка, головной платок уступил место шляпке, самому последнему идиотизму в сфере изготовления головных уборов. Но в целом вид оставался необычайно старомодным. Миссис Шортхауз являла собой пережиток беспутных двадцатых годов, эффект еще более усиливала короткая юбка и аккуратно завитые, крашенные перекисью водорода волосы, искусно уложенные на лбу и щеках. Однако, как показалось Далглишу, не было ничего фальшивого в ее голосе и внешности. Маленькие серые глазки светились хитростью. Она не казалась испуганной или огорченной. Детектив подумал, что Эми Шортхауз страстно желает гораздо больших волнений, чем обычно предоставляет ей жизнь, и по возможности этим наслаждается. Она не хотела никакой насильственной смерти, но раз уж это произошло, событие для нее могло оказаться самым грандиозным из всех подобных.

Когда предварительные переговоры остались позади и они подошли к событиям вечера, миссис Шортхауз выложила главную часть своей информации:

— Я могла бы сообщить вам, кто сделал это, но не скажу. Не то чтобы у меня на этот счет не хватало своего собственного мнения. Просто не могу. Но есть одна вещь, о которой я вам скажу. Я была последней, кто говорил с ней! Да, да, я это выложу! Я была последним человеком, кто говорил с ней, стоял лицом к лицу. За исключением убийцы, конечно.

— Вы имеете в виду разговор мисс Болам по телефону? Не смогли бы вы рассказать мне об этом, ничего не скрывая? Для одного вечера у меня уже накопилось достаточно тайн.

— Достаточно? Вы находите? — сказала миссис Шортхауз беззлобно. — Ну так слушайте. Было это в комнате, где мы сейчас сидим. Я пришла сюда в шесть часов десять минут, хотела договориться о нужном мне выходном дне на следующей неделе. Мисс Болам достала мое личное дело, мы это решили и два счета и малость поболтали о работе. Я уже собралась идти, уже остановилась перед дверью, чтобы сказать несколько последних слов, как вдруг, вот тебе и на, зазвонил телефон.

— Я хочу, чтобы вы припомнили все как можно точнее, миссис Шортхауз, — сказал Далглиш. — Этот звонок может быть особенно важным. Вы можете вспомнить, что говорила мисс Болам?

— Думаете, кто-нибудь заманивал се вниз, чтобы прикончить, да? — спросила миссис Шортхауз пристрастно. — Ладно, можно считать и так.

Далглиш подумал, что свидетельница далеко не так глупа. И не сомневался, она хорошо помнит все, что было сказано. И только для большего эффекта делает хорошо рассчитанную паузу.

— Ладно, зазвонил, стало быть, телефон, — продолжала она. — Было это, по моей прикидке, в шесть пятнадцать. Мисс Болам подняла трубку. «Администратор слушает», — сказала она. Она всегда так отвечала. Строго следила, чтобы к ее должности относились уважительно. Питер Нагль по этому поводу однажды заметил: «Кого, черт побери, она думает, мы ожидаем услышать, набирая этот номер? Хрущева?» Нет, это он сказал не ей. Но все равно. Главное, сказал. Не побоялся! Но как бы там ни было, она сегодня в трубку сказала именно так. Затем некоторое время молча слушала и смотрела на меня, а потом сказала: «Да». Предполагалось, по моей прикидке, что она одна, меня она не принимала во внимание. Затем была более длинная пауза, пока малый на другом конце провода говорил. Наконец она сказала. «Хорошо, оставайтесь на месте. Я спускаюсь вниз». Она, стало быть, попросила меня проводить мистера Лодс к ней в кабинет, если я буду поблизости, когда он приедет, я, заверив, что в точности все сделаю, ушла.

 Вы точно передали ее разговор по телефону?

— Так же верно, как то, что я сижу здесь. Она сказала именно так.

 Вы упомянули о малом, который был на том конце провода. Почему вы решили, что это был мужчина?

 Я не говорила, что это мужчина. Я просто предположила, что это малый. Понимаете, я не могла ничего узнать. Вы можете иногда получить представление о том, кто говорит на другом конце провода, вслушиваясь в треск и шум телефона. Но я стояла не рядом с мисс Болам, а у двери.