Маяк потерянной надежды. Исповедь невротика - Мария Заботина

но ощущение счастья не покидало меня. С удивлением я заметила, что на щеках были слезы – так хорошо и спокойно я не чувствовала себя уже очень давно.

Вечером по телевизору показывали «Красотку» с Джулией Робертс. В холле собрались женщины всех возрастов. В сердце каждой из них, включая меня, таились свои нерешенные ситуации. Но какими бы разными мы ни были, в глубине души все мечтали о простом женском счастье, несмотря на лозунги, которые иногда выкрикиваем: «К черту эту любовь, не до нее сейчас!», «Других бед хватает», «Мне и одной хорошо!»…

Мы становимся феминистками, строим карьеру, одни растим детей, выплачиваем ипотеку и в самом деле иногда неплохо справляемся. Но сердце и душа женщины требуют любви, тепла и заботы.

* * *

Следующим утром я стояла у двери кабинета с табличкой: «Психолог».

– Что вас ко мне привело? – спокойно спросила она, глядя мне прямо в глаза.

– Недавно умерла моя бабушка, и это настолько выбило меня из колеи, что я не могу вернуться к нормальной жизни. Умом я все понимаю, но чувствую, что стою на месте. Мне кажется, что если я потеряю родных, то моя жизнь на этом закончится. Я как будто не вижу в своем будущем ни семьи, ни детей. Панический страх потери и раньше не оставлял меня ни на минуту, а после того, что случилось, только усилился. Я чувствую, что не могу подняться от этого тяжкого удара.

– Бабушка была для вас очень близким человеком?

– Да. И после ее ухода меня словно выкинуло из жизни. Я понимаю, что это ненормально, что нужно приходить в себя, но никак не могу это сделать.

– Вы много с ней общались?

– Да, мы жили вместе. И она – мой самый близкий человек, – я намеренно не говорила о ней в прошедшем времени.

– А родители?

– Они живут в другом городе, и, откровенно говоря, у нас никогда не было доверительных отношений. Почему-то я всегда чувствовала себя немного чужой для них.

– В принципе, с момента травмировавшего вас события не прошло и месяца. Пока это период острого горя.

Я была очень благодарна психологу за тактичность и сочувствие к моей беде. Эта рана была особенно болезненной, и я боялась лишний раз ковырнуть ее и содрать ту тонкую корку, которая только-только начала образовываться.

– Знаете, психотерапевт сказала мне, что я должна прожить эту потерю. А я не могу даже разговаривать о ней…

– Прошло еще очень мало времени. По всем религиозным и житейским канонам на страдания дается год. Это тот срок, когда мы скорбим об ушедших. И попытки быстро выйти из этого состояния, как-то переориентироваться, конечно, вызывают беспокойство. Во-первых, это не получается, а во-вторых, по этическим, что ли, соображениям, это даже как-то нечестно по отношению к человеку, ушедшему из жизни. Кстати, лечить горе, вообще-то, и нельзя. Его на самом деле нужно просто проживать. Лечить горе можно только в одном случае: если отчаяние человека так велико, что он сам готов уйти из жизни. Тогда уже требуется вмешательство специалистов. А «быстро залечить и как-то забыть» чревато, знаете, чем? Феноменом патологического горя – когда человек не выплакал слезы. Я не хочу сказать, что надо постоянно рыдать. Но страдать – это нормально. Почему именно год? Первый Новый год, первый день рождения без этого человека – эти даты проходят за год. Потом острая боль сменяется печалью, и человек уже, что называется, входит в колею. Патологическая боль возникает, когда проходит год, а человек чувствует себя таким несчастным, как будто горе случилось только что. Это и есть феномен невыплаканных слез, и его уже надо лечить, так как спустя год такая реакция нетипична. А ваша реакция, наоборот, вполне нормальна. Да, мы помним и скорбим.

– Спасибо, вы меня успокоили.

– Я уверена, что со временем вы придете в себя и смиритесь с горем. Что вас тревожит в данный момент? Конкретно в эту минуту.

– Я постоянно думаю о том, что не успела в последний раз сказать, как сильно люблю ее. Я находилась в практически неадекватном состоянии и не поблагодарила бабушку за то, что она положила свою жизнь, чтобы я росла счастливой и ни в чем не нуждалась. Я жалею, что уделяла ей слишком мало времени и внимания. Мне страшно и больно от мысли, что я больше никогда не смогу ее обнять.

– Вам нужно принять случившееся, как бы банально это ни звучало. Позвольте себе отгоревать по бабушке. Потеря близких людей всегда болезненна, но мы никак не можем на это повлиять. Теперь вам нужно продолжать жить дальше, несмотря на то, что боль еще сильна. Бабушка всегда будет рядом, пусть и не физически. Главное, что она останется в вашем сердце и в вашей памяти. Перестаньте себя винить! Я уверена, что вы сделали все, что было в ваших силах. Подумайте о моих словах, ну а пока мы попробуем поискать другие причины вашей депрессии, поскольку обычно ее создает совокупность факторов. Я могу предположить, что ваша проблема кроется не в потере бабушки, а в потере, которая произошла задолго до этого. Смерть дорогого для вас человека только разбередила прежнюю рану, и поэтому сейчас вы чувствуете, что не можете вернуться к нормальной жизни. Расскажите о своих последних отношениях с мужчиной?

Я тяжело вздохнула:

– Они длились несколько лет и закончились полгода назад. Он женат. Я очень сильно его любила… И сейчас, спустя столько времени, я чувствую, что сама просто не допускаю возможность появления серьезных отношений, даже мысленно. Я боюсь снова разочароваться в мужчине.

– По чьей инициативе произошел разрыв?

– Инициатором была я. Дело в том, что у меня не оставалось другого выхода, кроме как прекратить их. Знаете, я чувствовала, что это разрушает меня. Каждую минуту я ощущала, что это чужой мужчина и что он, черт возьми, никогда не будет только моим, как бы сильно мне этого ни хотелось. Я не чувствовала ни уверенности в нем, ни уверенности в завтрашнем дне, ни надежности, ни поддержки; с ним я не видела перспектив будущего. Отношения были похожи на маятник: сегодня все замечательно и я самая счастливая на свете, а завтра – плачу в подушку и ненавижу весь мир. Когда у меня случился первый приступ панической атаки, я четко осознала, что с этим пора заканчивать, потому что все яснее ощущала, что я иду против себя. Физически меня тянуло к этому мужчине, сердце рвалось к нему и хотело быть только с ним, а внутренний голос кричал: