Маськин зимой - Борис Кригер

Всё время присутствует соблазн показать природе язык, всё самому сожрать и выпить, а потом помереть, так никого и не родив.

Об этом рассуждал ещё великий Шекспиркин в своём четвёртом по счёту сонете:[50]

Ловя в азарте наслажденья миг,Ты не ведёшь своим потратам счёта,Но не забудь, природа – ростовщик,Давать дающим – вот её работа!

Бездетный плут, зачем не передалДар жизни детям, сам упившись сладко,Его проел, пропил, процеловал,И сумму сумм растратил без остатка?

Ведя со смертью торг, один, как перст,Ты сам себе не мил и не доходен,И, оставляя солнце здешних мест,Что ты предъявишь у полночных сходен?

Твой жизни дар останется немым…Будь славен тот, кто жизнь дал другим!

Мы завели обо всём этом разговор, потому что Пегаска была на сносях и однажды ночью срочно послала коз за Маськиным, так как почувствовала, что вот-вот родит.

Такое чувство иногда приходит не только к беременным. Например, когда вы напряжённо думаете и ваша голова раскалывается, то окружающим кажется, что вы вот-вот родите… какую-нибудь свежую идею. Однако законы природы строги и непоколебимы. У вас ничего не выходит, кроме жалких подобий того, что уже было придумано, сказано или сделано. Похоже, ещё до зарождения современной цивилизации насмешливые древние намеренно придумали всё заранее, просто чтобы нам досадить хорошенько, потому что они, конечно же, завидовали нашим телевизорам и будильникам с вертикальным взлётом.

Когда Маськин прибежал в коровник, Пегаска уже родила, но к их с Маськиным обоюдному удивлению вместо новорождённого телёночка на подстилке из соломы лежало большое яйцо.

– Ой! Ой! Ой! Что же это делается? – запричитал Маськин. – Пегасочка, с тобой всё в порядке?

Пегаска и сама пребывала в растерянности.

– Не знаю… – неуверенно промычала она. – Может, это всё от излишнего общения с курами?..

В этот момент в коровник заглянул Маськин Невроз. Маськин даже зажмурил глаза, представив, что сейчас начнётся, однако Невроз повёл себя на удивление спокойно, только вздохнул и покачал головой. Он снял с себя зимнюю шапку и надел на коровье яйцо.

– Пусть греется, авось чего-нибудь и вылупиться, – сказал Маськин Невроз и ушёл домой, понурив голову.

– Никак у него началась депрессия, – забеспокоился Маськин и, поцеловав корову в нос, умчался вслед своему Неврозу – выяснять, чего это он такой спокойный в таких форс-мажорных обстоятельствах.

На следующее утро в коровник явились все жители Маськиного дома и стали внимательно ощупывать яйцо и делать свои предположения. Однако никто так ничего стоящего и не придумал. Обитатели Маськиного дома стали терпеливо ждать, кто же из этого яйца вылупится.

Через несколько дней корова Пегаска, которая неотступно следила за своим яйцом, заметила, что на нём стали появляться трещинки, а ещё через день из него вылупилось удивительное существо.

После внимательного осмотра Шушутка, который считался специалистом в подобных вопросах, постановил, что детёныш коровы Пегаски является вовсе не телёнком, а представителем ставшего редким на земле вида тиранозавров кексов.

Новорождённый тиранозаврик Кекс вылупился с крылышками, и поскольку на него сразу упала зимняя шапка, которая лежала на скорлупе яйца, он принял её за мать, а корову Пегаску подпускал к себе с большой насторожённостью.

Надежды на то, что отпрыск коровы Пегаски будет давать молоко, улетучились, как только оказалось, что тиранозаврик мужского пола.

Маськин любил всякую живность и принял пополнение с распростёртыми объятьями, однако тиранозаврик оказался с норовом и кроме своей мамы – зимней шапки никого особо не жаловал.

Маськин решил, что всё это произошло оттого, что на последних месяцах беременности Пегаска слишком часто играла в видеоигры. Он не сомневался, что эта новая зараза вредна не только беременным… В подтверждение своего предположения Маськин приводил тот факт, что из попки тиранозаврика торчал компьютерный провод, и Шушутка даже пытался подсоединить его к компьютеру, чтобы посмотреть программное обеспечение тиранозаврика, но тот огрызнулся, и Шушутка отступился.

У Пегаски была своя теория. Она убедила себя, что летом у неё был роман с настоящим крылатым драконом. «Весь в отца», – умилялась Пегаска, хотя все знали, что возлюбленным Пегаски был молодой бычок из Бразилии, который слал ей растворимый кофе и всё время обещал приехать сам.

Что заставляет нас порождать чудовищ? Я никак не могу найти ответ на этот вопрос. А вы?

Тиранозаврик не задержался у Маськина долго. Стоило ему немного подрасти и научиться летать, как он улетел со двора, прихватив с собой только свою маму – зимнюю шапку.

Подчиняясь природному инстинкту кого-нибудь потиранить, тиранозаврик сначала отправился по воздуху в страну Засранцию, прямо в город Парниш. Эту страну оказалось завоевать легче всего, потому что она сама себя давно уже покорила. Тиранозаврик явился прямо к президенту и дал рекомендательное письмо, которое он сам для себя нашкрябал огрызком карандаша. В письме значилось, что он страшный и ужасный тиранозаврик, и сопротивляться ему не только бесполезно, но и противоречит национально-историческим традициям Засранции. Хотя письмо явно было подписано хвостом тиранозаврика Кекса, президент Засранции ему поверил и, передав свои полномочия главы засранского правительства, написал рекомендательное письмо своему коллеге, премьер-министру Бритовеликании. Письмо, заверенное всеми официальными печатями Засранции, гласило, что президент рекомендует тиранозаврика Кекса как совершенно половозрелого тирана и считает сопротивление бесполезным.

С этим письмом тиранозаврик Кекс отправился в столицу Бритовеликании город Бидон и отрекомендовался тамошнему премьер-министру, который незамедлительно снял с себя полномочия и переложил их на тиранозаврика. Королеву Бритовеликании решили не беспокоить из-за такого пустяка, потому что она как раз в этот момент играла в крикет и, кажется, выигрывала.

Опальный бритовеликанский премьер написал рекомендательное письмо канцлеру Дермании, в котором рекомендовал тиранозаврика как джентльмена с большим будущим, и промежду прочим сообщал, что сопротивляться ему бесполезно.

Так тиранозаврик завоевал и Дерманию. За ней пришёл черёд Макаронии, в которой тиранозаврик разыскал папу римского и, назначив его своим папой (потому что мама у него уже была – его зимняя шапка, а вот папы ему как раз и не хватало), заставил короновать себя императорозавром, что и было беспрекословно исполнено папой, который поверил тиранозаврику вообще на слово и даже не стал читать рекомендательных писем, потому что папы всегда имели исключительный нюх на всякого рода тиранов.

Далее императорозаврик захватил без единого выстрела Донкихотию, где в столице Мудриде сместил донкихотского короля, который ждал завоевателя с ключами от города на пороге своего дворца, потому что коллеги из других стран успели его предупредить.

Далее тиранозаврик предпринял успешный поход в Пирамидию, и тем самым завершил формирование своей тиранозаврической империи.

Дело в том, что все участники этой геополитической трагикомедии извлекли уроки из истории мировых империй. Жертвы уяснили, что сопротивление бесполезно, и стали принимать завоевателей по рекомендации, а завоеватель Кекс уяснил, что единственное, чего ему не следует делать, так это соваться в Восточную Сумасбродию, у столицы которой заканчивались все предыдущие мировые завоевания. Дело в том, что в Восточной Сумасбродии не верили рекомендательным письмам… А может, в том, что этой страной всегда и так правили тиранозавры…

Так тиранозаврик захватил полмира, и ему сдались без боя исключительно по рекомендации. Тиранозаврик стал подумывать о завоевании Марса, но президент Соединённых Штанов недвусмысленно сообщил, что на Европу ему плевать, а вот Марс он давно присмотрел для себя, из-за исключительного сходства его ландшафтов с родиной президента Техасией. «Прочь руки от Марса!», – заявил президент по телевизору, и тиранозаврик благоразумно решил завоевать вместо Марса скандинавские страны, о существовании которых президент Бушкин не знал из-за неприязни к земной географии.

Когда Маськину сообщили о происходящем, он взял с собой корову Пегаску и Шушутку, и они на ковре-самолёте отправились в главную резиденцию императора всея Тиранозаврии – империи, простиравшейся от Атлантики до Балтики вдоль, и от Арктики до Африки – поперёк.

Рискуя быть замеченными, друзья пробрались в опочивальню тиранозаврика Кекса. Пегаска загляделась на спящего. «Какой ребёнок!» – вздохнула она, и Маськин подумал, что у Пегаски действительно большое материнское сердце, если оно может вмещать в себя такого монстра.