Яростные тени - Джен Беннет

– О чем ты говоришь?

– Мне показалось, что прямо перед случившемся наверху кто-то был, а потом со стропил закапала черная жидкость. Чудище возникло из лужи этого вещества на полу. Кажется, оно пропитало кожу твари. Ее будто создали.

Лоу задумался на несколько мгновений.

– В Мрачном особняке, когда я уронил канопу, грифон вовсе не поднялся из пепла. Помнишь тех попугаев? Они откуда-то прилетели.

– Да.

– И если кто-то находился наверху в кабинете Троттера, заливая адским маслом подвал, значит в урнах нет защитной магии. Кто-то нас преследует, посылая волшебных тварей…

– …забрать перекладины, – закончила его мысль Хэдли. – Оба раза эти твари охотились за частями амулета. Можно на нее посмотреть?

Лоу вытащил перекладину из кармана. Она рассмотрела находку, отметив, что эта канопа очень напоминала первую: магические символы опять покрывали только заднюю часть.

– Она настоящая.

– Я отнесу ее Адаму как можно скорее.

Фары встречного автомобиля медленно прочертили переднее сиденье треугольником света. Лоу вспомнил все неприятности, случившиеся с ним в Египте, когда разлетелись новости о его находке. Но те нападения были глупыми и грубыми. Ни изящества, ни магии.

Его все еще разыскивал Монк, и Лоу рассчитывал, что слухи об амулете дойдут до гангстера. Нужно, чтобы Монк поверил, что в уплату долга ему достанется подлинник, а не подделка. Но бандит бы приставил пистолет к голове Лоу или заставил бы Уинтера притащить брата на встречу. Он бы не стал тратить время на магию и уловки. В особенности не с египетским волшебством, что значительно сужает круг подозреваемых.

Возможно, богатый египтянин послал кого-то за Лоу, чтобы похитить амулет. Но как эти люди могли прознать о поисках перекладин? Об этом известно только Бэколу, и тому вредить нет смысла, ведь старик вряд ли бы заплатил за перекладины, чтобы потом их украсть.

Лоу беспокоило еще кое-что: доктор Бэкол не сказал, почему ему так позарез понадобился целый амулет. Да, он утверждал, что это его мечта, и именно из-за этой реликвии он рассорился со своим прежним партнером.

Но он так и не поведал, с чего началась их размолвка.

А еще странное предупреждение духа жены Бэкола во время сеанса Аиды. Покойная мать Хэдли попросила не отдавать амулет ни своему супругу, ни «Ноелю». Почему? Возможно, лучше задать этот вопрос доктору Бэколу. Мысленно, Лоу дал себе зарок так и сделать, когда почувствовал нестерпимую боль в левой руке.

– Что случилось? – спросила Хэдли.

– Ничего.

– Что?

– Кажется, у меня небольшой ожог.

– Где?

Лоу пошевелил рукой на руле и поморщился. Теперь триумф стихал, и тело решило сообщить, что что-то не так. Он опустил голову, чтобы получше рассмотреть рану.

– На плече. Проклятая тварь прожгла пару дырок в пальто.

К его изумлению Хэдли наклонилась близко и попыталась рассмотреть повреждения, чуть не закрыв обзор дороги.

– Это произошло, когда она тебя схватила?

– Скорее всего. Было чертовски больно, но сейчас, если честно, стало еще хуже.

– У меня в квартире есть аптечка первой помощи, я могу тебя перевязать.

Лоу чуть не съехал с дороги. Если ему хотелось отвлечься от боли, то он точно получил желаемое. Он и она в ее квартире… будут прикасаться друг к другу. Конечно, с удовольствием.

– Не имеет смысла платить врачу, если ты не слишком сильно ранен, – оправдываясь, продолжала Хэдли, и Лоу безумно захотелось улыбнуться. О да, пожалуйста, защищайте свое решение, мисс Поцелуй-Больше-Не-Повторится. Потому что мужчина и женщина не целуются со страшной силой, чтобы потом расстаться. Такая страсть воспевается в поэзии. Одно воспоминание о прикосновении к ее губам заставило плоть в его штанах встать по стойке смирно.

Но другая мысль испортила хорошее настроение Лоу.

– Мне бы не хотелось привести нашего возможного преследователя в твою квартиру.

– Если за нами следят, то они уже знают, где я живу, – прошептала Хэдли.

Но своим ответом не уняла его страхов.

Полчаса спустя плечо Лоу пульсировало от боли. Он припарковался у стены, покрытой ползущей бугенвиллией. Было почти восемь, а поток транспорта по Калифорния-стрит оставался все таким же оживленным. Лоу прошел за Хэдли в шикарный вестибюль, а потом в лифт.

– У мистера Уолтера, кажется, перерыв, – заметила она, разглядывая механизм, будто нерешаемую математическую задачку.

Лоу закрыл дверь.

– Мы сами справимся. Нам на какой этаж?

– Девятый.

Он щелкнул выключателем и медленно задвигал рычагом, пока кабинка не начала подниматься. Они молча добрались до нужного этажа, и Хэдли отперла дверь в квартиру.

– Миссис Вентворт? – позвала она, но ответа не получила. – Моя горничная, должно быть, осталась сегодня у дочери. Она начала работать у меня только на прошлой неделе, и мы еще не успели установить ее расписание.

Хэдли включила пару канделябров на стенах, заливая светом просторную элегантную комнату. Как и подозревал Лоу, помещение было покрыто отполированным мрамором. Чистое современное убранство. Все очень официально и не слишком уютно.

– Я принесу аптечку, – сказала она, повесив пальто и шляпу.

Пока Хэдли искала нужные вещи в одной из дальних комнат, Лоу выглянул в окно. У входа припарковано мало автомобилей. Ничего подозрительного. Осторожно сняв мокрое пальто с раненой руки, он осмотрел квартиру: мебели мало; из отделки только зеркало и две картины, зафиксированные кронштейнами на стене, будто хозяйка опасалась воров. Странно.

Не грех высушить одежду на горячей батарее под окном. Лоу с трудом стянул жилет и рубашку с длинными рукавами, и повесил их на роскошные серебристые ребра радиатора. Нижняя рубашка не особо нуждалась в сушке, но не каждый же день выпадает правдоподобная причина разоблачиться в женской квартире. Так что хитрец разделся до пояса и на мгновение полюбовался собой в зеркале, – он выглядел вполне прилично, пока не повернулся боком и не поморщился, заметив ожог. Затем раненый гость присел в серое бархатное кресло с высокой спинкой и застыл, почувствовал, как что-то коснулось его ноги.

В гостиную вошла Хэдли с кучей вещей, которые чуть не уронила, увидев Лоу. Боже милостивый. Он же полуобнажен.

Желтый свет лампы упал на голый торс. Его тело было сильным и мускулистым, благодаря физическому труду. Она взглянула на загорелые руки, невероятно красивую широкую грудь и плечи. Одни мышцы. А живот… Какой у него живот! Грудь покрывали золотистые волоски, которые постепенно темнели, переходя в узкую полоску, уходящую под пряжку ремня.