Сборник летописей. Том I - Рашид-ад-дин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Он-хана был старший эмир, именуемый Куй-Тимуром[628].
В те времена, когда у Чингиз-хана с Он-ханом была дружба, [взаимоотношения] отца и сына и [Чингиз-хан] сидел у Он-хана на правах сына, тот эмир сиживал выше [Чингиз-хана], исполняя всякое дело и слово, кои бывали между Чингиз-ханом и Он-ханом, и дружил с [Чингиз-ханом]. Когда же Чингиз-хан победил и низложил Он-хана, его сына Сангуна и их эмиров, и те, которые не были убиты, подчинились ему, — этот Куй-Тимур-нойон, полагаясь на старую дружбу и в расчете на прежнее согласие, пришел служить к Чингиз-хану; он же почтил его и оказал уважение. Все старые и молодые верили его слову. Куй-Тимур был старцем с согбенным станом. Он имел много жен и одну из них чрезвычайно любил. Случилось так, что распространилась молва, будто Сангун находится в стране киргизов и опять в тех районах усилился, — [Куй-Тимур] оставил дом и все достояние и ушел. Некоторое время он блуждал, но Сангуна не нашел. Так как он беглецом ушел [из юрта Чингиз-хана, последний] отдал его любимую |А 24а| жену Тулуй-Чэрби[629], который был старшим эмиром из племени конкотан. [Тулуй-Чэрби] также имел множество жен, но когда взял ее, то оставил других и проводил [все] время с ней. По истечении некоторого времени Куй-Тимур-нойон, не найдя Сангуна и не имея средства, пришел [опять] служить к Чингиз-хану. Так как его старые права были прочны и он был чрезвычайно стар, Чингиз-хан милостиво простил его вину и благоволил сказать: «Такому старцу что мы вменим в преступление?!». Тогда Куй-Тимур-нойон преклонил колена и доложил: «Ты подарил мне жизнь, а если ты соблаговолишь пожаловать мне возлюбленную мою жену, то [это] будет чрезвычайною [твоею ко мне] милостью!». Чингиз-хан сказал Тулуй-Чэрбию: «Что ты скажешь? Вернешь [ее] или нет?». Так как Тулуй-Чэрби почувствовал [в этом вопросе] указание Чингиз-хана, [чтобы он вернул жену Куй-Тимура], то ответил: «Несмотря на то, что я также ее люблю, однако каким образом нарушу приказание?» — и отдал. У этой женщины спросили: «У этих эмиров имеется так много жен, как же [происходит], что всякий, кто тебя берет, любит больше всех [остальных]?». Она ответила: «У всех женщин телосложение близко друг к другу, [но] поскольку мужчина — могущественный и повелитель, а жена — [его] подчиненная, то надлежит [ей] изыскивать все то, чем муж был бы доволен, и делать так: не идти напротив удовольствию мужа, быть согласной с желаниями его сердца, хранить дом в соответствии с его волею. Если она будет таковой, то, без сомнения, любовь [мужа] к ней увеличится».
Был другой эмир [по имени] Куйду. В то время как Он-хан вознамерился захватить Чингиз-хана, а Бадай и Кышлык, которые были конюшими [актачи] Он-хана, известили [об этом] Чингиз-хана, — этот Куйду отделился от Он-хана и с имевшейся у него женой, трехлетним сыном, верблюдом и одним харкункуриром, — а это буланый конь, — перекочевал и явился к Чингиз-хану. Так как он высказал такую искреннюю привязанность, то [Чингиз-хан] приказал, чтобы он собрал свое племя кераитов и тункаитов; [Куйду] из них составил одну тысячу [воинов]. Его сын Куртакэ[630] начальствовал [этой] тысячей, а его брат Абишка[631] был на службе каана главным и доверенным секретарем [битикчи].
Этот Куйду имел двадцать четыре сына; старшего звали Тукур-битикчи; |S 51| он был эмиром сотни и прибыл в Иран на службу к Хулагу-хану в качестве секретаря; он вывез для него из Багдада казну и [все] добро [халифа] и отлил множество золотых балышей[632]. Алинак был его сыном; сначала он был из тысячи Кучура из рода тудаклин, принадлежащего к родам меркитов. В предыдущее время Кучур состоял в тысяче деда Алинака, Куйду. Так как основная тысяча Куйду и его сыновья — все остались там [у каана] в своем роду [худжаур][633], то [Кучур] взимал с войсковых тысячей подать [копчур][634], чтобы доставить в это государство [т.е. Иран]. Хулагу вывел Кучура из тысячи Куйду; так как он был человек расторопный, он поручил ему одну тысячу из тех тысяч. Тукур, сын Куйду, был отцом Алинака и также [состоял] эмиром сотни в его тысяче. Когда Кучур скончался, Алинак был ребенком. Хулагу-хан пожаловал тысячу под начальствование Алинаку.
Сыновья Алинака были: Курмиши-гургэн, Кутула, Бугудай, Арпа[635] и Джаудур.
Группа эмиров, которая думала и говорила, что после того, как Чингиз-хан уйдет на Балджунэ[636], они учинят ночное нападение на Он-хана, чтобы прогнать его, а самим сделаться государями и правителями, — есть следующая в раздельности: Даритай[637]-Отчигин, Алтай-Джубук[638], Кучар[639]-беки, Джамука-сэчэн, Кум-Барин[640], Суэгай[641], Тукай[642], Талу[643], Кутуку[644] из [племени] татар. Когда Он-хан узнал об их замыслах, он разорил их. Из их числа Даритай-Отчигин, Кум-Барин, Сакаит, из племени кераитов, и Куджин, — из среды килингутов и дядьев Конкотана, — все они присоединились к Чингиз-хану. Алтай, Кучар и Кутукут ушли к Таян-хану. Они же все сами произвели это движение, подозревая Чингиз-хана [в том], что он заодно с Таян-ханом. Когда Чингиз-хан победил Таян-хана, он всех их захватил и убил. Из эмиров Сангуна были Билгэ-беки и Тудан[645]. Они оба [как раз те], о которых Чингиз-хан сказал, чтобы их отправили к нему |А 24б| с посольством. Они были товарищами Сангуна. Ала-Бука и Тайр тоже были два почтенных эмира Он-хана. Вот и все!
Племя найман, которого имеется несколько ветвей
Ранее эпохи Чингиз-хана государями найманов были Наркыш-Таян и Эниат[646]-каан. Когда они разбили племя киргизов, Эниат-каан не предстал перед своим старшим братом, Наркыш-Таяном, и не поднес ему подарков[647]. Наркыш призвал его [к себе] и обнял его за голову; когда они отделились друг от друга, [Наркыш-Таян] сказал: «Как будто у нас нет никого, кто одаривает, или я вас не желаю [видеть]?!».
Буюрук и Таян были сыновьями Эниат-каана. В том положении, когда Таян-хан [окончательно] отделился [от брата], Буюрук, перекочевывая, проходил [как-то] перед кибитками [его кочевья] настолько близко, что из кибиток Таян-хана верха [других] кибиток казались нагруженными на верблюдов.
