Четыре путешествия на машине времени (Научная фантастика и ее предвидения) - Владимир Гаков

Цикл произведений Александра Казанцева о судьбе гипотетических фаэтонцев, роман Кира Булычева "Последняя война" (1972), наконец, многоплановое произведение братьев Стругацких, роман "Обитаемый остров" (1970), — вероятно, одно из самых ярких в советской литературе предупреждений против атомной войны… Во всех этих книгах земляне будущего сталкиваются с последствиями катастрофы в космосе, на других планетах, Не зря космос называют самым старым и самым надежным из полигонов фантастики; почему бы не испытать там и сверхоружие — может быть, это убедит "маловеров"?

Впрочем, действие не обязательно выносить в космос… Автор философско-фантастического романа "Легенда XX века" (1969) Перч Зейтунцян выбрал главным персонажем реальное лицо — Клода Изерли. Того самого командира экипажа бомбардировщика Б-29, что проследовал августовским утром 1945 года спецрейсом на Хиросиму… Под пером армянского прозаика, сына народа, которому также довелось испытать в своей горькой истории массовые уничтожения сотен тысяч и миллионов, фантастика превращается в страстный патетический призыв, выражение больной совести века. А Леонид Леонов написал свою фантастическую киноповесть "Бегство мистера Мак-Кинли" (1963), наоборот, подчеркнуто саркастично, в жанре памфлета. "Маленькому человеку XX века" Мак-Кинли, задумавшему было удрать в беспроблемное будущее, ядерная война только пригрезилась; зато в цикле коротких рассказов-предупреждений Ильи Варшавского о вымышленной стране Донамаге она произошла наяву. Взметнувшийся атомный гриб стал закономерным финалом общества апатичных обленившихся "винтиков", переложивших все свои заботы на машины или на очередного "сверхчеловека"… Как видим, примеры есть.

И все-таки советских писателей не покидает убеждение, что эти мрачные картины так и останутся в ряду тех прогнозов научной фантастики, что никогда не подтвердятся. И будущие поколения узнают о войне лишь на школьных уроках истории.

Но еще одна война пройдет и закончится. На этот раз действительно последняя в истории Земли. О ней написали братья Стругацкие в повести "Хищные вещи века" (1965). Об этом — и эпиграф данной главы.

Герой повести космонавт Иван Жилин, поняв, что "самое главное всегда остается на Земле", спустился со звездных высот, чтобы снова взять в руки оружие. И вместе с другими держать последний бой с остатками ополоумевшей военщины, с маньяками, одержимыми нероновским комплексом, с террористами, гангстерами, фашистами. Со всей той глупостью и серостью, что зовется мещанством и, если понимать этот термин широко, всегда представляла собой социальный "питательный бульон" для фашизма. Человечество недалекого будущего, изображенное в повести, еще не все стало коммунистическим, но оно уже избавилось от главной опасности — опасности всеобщего уничтожения в ядерной войне. Но всяческой дряни, оставшейся в наследство от старого мира, еще хватает… Окончательно очистить планету от этого мрачного наследия взялись Иван Жилин с товарищами — солдаты-добровольцы этой самой последней войны.

А в этой войне придется еще пострелять, ничего не попишешь. "Дело в том, что с сегодняшнего дня ты выходишь драться всерьез, насмерть, как все здесь дерутся, и драться тебе придется с дурачьем — со злобным дурачьем… с хитрым, невежественным, жадным дурачьем… с благоразумным дурачьем… И все они будут стремиться убить тебя, и твоих друзей, и твое дело…." И когда прозвучит последний выстрел в этой битве, само слово "война" отойдет в область преданий, как память о дурном тяжелом сне, который тянулся так мучительно долго.

Как снятое вековое проклятие рода человеческого.

Уже взрыв над Хиросимой, предсказанный фантастами, с наглядной силой продемонстрировал, насколько близка эта считавшаяся отвлеченной литература к самым насущным вопросам современности. Позже мир узнал и о других "всадниках Апокалипсиса" — нервно-паралитических газах, бактериологических бомбах, космическом лазерном оружии[36]. И вот последнее "достижение" ищущего человеческого ума — нейтронная бомба!

…У армянского художника Акопа Акопяна есть страшный триптих. Бесконечное море людей, заполнивших все пространство до горизонта, вышедших на городские улицы, сгрудившихся в помещениях. Мужчины и женщины, старые и молодые. При первом взгляде на полотна что-то пугающее чувствуешь в этой человеческой массе, неподвижной и безмолвной (полотна тоже звучат, каждое по-своему; слышим же мы крик, глядя на "Гернику"!). Лишь присмотревшись, осознаешь, что людей-то на холсте нет. Только одежда — пиджаки, рубашки, платья, плащи — сгрудившиеся, сохранившие очертания тел, еще недавно заполнявших эти тряпки, и последнее уходящее тепло… Остались в неприкосновенности дома, и асфальт на тротуаре, и даже заботливо выращенные деревца. Нет лишь творцов этой "второй природы" — людей. Триптих называется "Нет!" — нейтронной бомбе".

"Я на миг представил себе город с совершенно нетронутыми зданиями и людей, которых невидимый и неощутимый нейтронный ливень застал за самыми обычными будничными делами… Господи! Не дай, чтобы это свершилось!"… Что это — подпись под триптихом Акопяна? Нет, так молится перед смертью американский физик, один из создателей и первая невольная жертва нейтронного оружия. Но не реальный доктор Коэн, расхваливающий свое "детище" с настойчивостью базарной торговки, а его научно-фантастический прототип, герой повести Михаила Емцева и Еремея Парнова "Возвратите любовь".

Повесть впервые была напечатана в 1968 году, когда о нейтронной бомбе никто не слыхал. Точнее сказать, специалисты заговорили о ней еще в период проекта "Манхэттен" — но, разумеется, не широкая публика. Но как и в истории с Кливом Картмиллом, молодые советские фантасты тогда тоже вряд ли подозревали, сколь скоро их фантазия обернется жуткой реальностью (а до тех пор еще успели выйти роман Джемса Блиша "Назавтра после Судного дня" (1970), где обсуждается вопрос о "чистом" оружии и "Мальвиль" Робера Мерля).

Марш мира фантастов имеет недолгую, но яркую историю.

Когда-то, в разгар первой мировой войны, вышел роман некоего Джона Барни "Л. П. М.: конец вечной войны". В этой книге пришелец из будущего, используя самое современное оружие, всех разом побеждает и запретив войну, устанавливает всемирное государство, ведомое "аристократами разума"… Наивно, конечно. Но в "миротворческое" оружие верил и великий Уэллс, а спустя почти полвека в романах достаточно трезвого Артура Кларка "Конец детства" и "2001: космическая одиссея" спасение приходит а облике таинственного "сверхразума" Вселенной… Они были искренни в своем уповании на кого-то, кто предотвратил бы казавшееся неизбежным самоубийство. Но только наше время со всей ясностью поставило литературу перед фактом: никто и ничто, кроме нас самих, нам не поможет.

Сказал же на форуме в Кельне Александр Чаковский; "У великих писателей 20 — 30-х годов, создавших замечательные антивоенные книги, было по крайней мере то утешение, что… их книги, если и не остановили войну, то сражались, и активно сражались против фашизма на стороне антигитлеровской коалиции. У нас, писателей 80-х годов, такого утешения не будет; если человечество не предотвратит войну, то читать наши книги будет, весьма вероятно, некому".

Осознают это и писатели-фантасты. И откладывают в сторону все прочие дела — кроме главного.

А сколько еще неизведанного в бездонном космосе, какие интригующие повороты возникают порой в старинной драме о человеке и роботе (да и на экологической теме рано ставить крест). И совершено-то всего четыре экспедиции в прошлое этой литературы — сколько их еще осталось! Жаль, конечно…. И все-таки эта четвертая на сегодняшний день — самая важная. Главное остается на Земле…

И вот писатели-фантасты выходят из-за своих письменных столов, чтобы самим принять непосредственное участие в антивоенной деятельности[37]. Сопрезидент Европейского комитета писателей-фантастов Джон Браннер заявил, что он счастлив писать научную фантастику, потому что это, по его мнению, почти всегда означает стоять на прогрессивных позициях. Сам писатель написал слова к гимну английских сторонников ядерного разоружения, выступал с антивоенными воззваниями, неоднократно принимал участие в разнообразных маршах мира. А через десять лет после опубликования своей пророческой повести Еремей Парнов обратился с открытым письмом к коллегам во всем мире с призывом включиться в борьбу за скорейшее запрещение нейтронного чудовища. Которое они писатели фантасты, что и говорить, разглядели раньше других.

Такая деятельность писателей-фантастов оказывает вполне реальную помощь усилиям прогрессивного человечества во главе с Советским Союзом по предотвращению мировой катастрофы.

"Остановить поджигателей новой войны — нет сейчас задачи важнее. Этого требуют жизненные интересы всех народов", — призыв, прозвучавший в докладе Ю. В. Андропова "Шестьдесят лет СССР", всецело относится и к деятелям культуры.