Дневники архимага. Книга 2 (СИ) - Белинцкая Марина

Змееокий убил его, тем самым не дав свершиться пророчеству.

У Рональда ещё при жизни был план, как завладеть Лоной Волшебства, свергнуть Богиню и подчинить себе все миры. Он не знал, чего ожидать от архимага, и боялся, что архимаг помешает его плану, поэтому приказал убивать всех рождённых от жрецов детей, а после вовсе запретил рожать в союзах чёрно-белых пар до тех пор, пока он не свергнет Богиню. Вовсе не допустить появление архимага Рональд не мог: семя уже было пущено в историю, смерти вероятных архимагов только откладывали неизбежное.

Тиоланта — верховная жрица и правительница Тэо была единственной, кто знал, где находится Лоно Волшебства. Рональд похитил её, дабы она указала ему дорогу, но не смог устоять перед её красотой.

В первую же ночь маг её изнасиловал.

Так самая первая в мире жрица была опорочена.

Едва удовлетворив страсть, Рональд вместе с телом был низвергнут в Топи самой Двуликой. Но маг смог вернуться на землю, и вместе с собой он привёл целую армию мертвецов. Когда он вернулся, зрачки его стали продолговатыми, а когда-то голубые глаза приобрели серебристый оттенок.

Вернувшись из Топей живым, Рональд стал думать, что он обманул смерть и Богиню, и она больше не имеет над ним власти. Он продолжал издеваться над жрицей, требуя от неё, чтобы она показала, где находится Лоно. Только убить Тиоланту он не мог — с её смертью доступ к Лоно был бы навеки утерян.

Первые два младенца Тиоланты родились мёртвыми.

Тогда ещё Рональд не знал, что очень скоро к нему придёт месть под чёрным плащом.

Жрица была мудра и не пыталась бежать, зная, что территория Кобры ограждена горами и заколдованной рощей, через которую невозможно пройти без разрешения тёмных сил. Похищение Тиоланты развязало войну между Коброй и Тэо, и на протяжении нескольких лет на границе Кобры продолжалась самая долгая за всю историю битва. Славная битва, впоследствии названная «Битвой при Кобровом лесе». Волшебники сражались с магами и мертвецами. Территория Кобры разрослась за пределы полумесяца, и теперь ей принадлежали пустыри, горы и лес, так же Рональдом были захвачены ближайшие населённые пункты.

Тиоланта слышала о битве от других пленных и возлагала большие надежды на Раймона.

В свои двадцать с небольшим Раймон был незаменимым на полях боя. Тонкий алхимик расправлялся с врагами не мечом (хотя и холодное оружие не раз его выручало). Он использовал оружие собственного производства, которое работало на основе синтезированного им вещества, способного ослаблять колдовство магов.

Тиоланта познакомилась с Раймоном в день, когда Раймон потерял всё. До этого жрица слышала о Раймоне как о подающем надежды алхимике, но не общалась с ним лично.

Однажды он принёс в храм младенца в надежде, что жрецы смогут его исцелить. Но младенец умер, когда Раймон ещё был в пути. О том, что случилось, Раймон рассказывал тихим безэмоциональным голосом, и был таким спокойным, словно не его руки были испачканы кровью собственного ребёнка.

Тиоланта оставила Раймона при храме, ему нельзя было оставаться одному.

— Я убью его, — первое, что сказал Раймон, когда немного оправился от страшного горя.

Тиоланта промолчала, хотя по Правилам Жрецов должна была возразить.

Позднее она увидела Раймона в деле и поняла, что этот человек сможет защитить мирных жителей от тёмных магов.

«Битва при Кобровом лесе» продолжалась пять лет и наконец подошла к концу. Воины Тэо прорубили проход сквозь заколдованную рощу и проникли в кобровый город. Всё пылало огнём. Тиоланта понимала, что ей вряд ли удастся уцелеть, но она должна была спасти единственного выжившего рождённого от Рональда сына.

Габриэль родился третьим. Свою беременность Тиоланта долго скрывала от Рональда, так как знала, что даже если ребёнок родится, Рональд убьёт его, как убивал всех детей, рождённых жрецами или от жрецов. Однако, когда живот появился, Тиоланта не могла его больше скрывать. Младенец родился живым, и Тиоланта отдала его одной из пленниц, у которой случился поздний выкидыш. Они поменялись младенцами, и так Тиоланта соврала Рональду.

Обман раскрылся, когда Рональд увидел ребёнка. У него были белые волосы и огромные чёрные глаза, такие же, как у дедушки Мартина.

Если бы не Раймон и его армия, Габриэль был бы мёртв.

Война подошла к концу, но Тиоланта не смогла оставить ребёнка себе. Если бы люди узнали, от кого рождено дитя, они бы убили его, как всех остальных младенцев, рождённых магами или от магов. Тиоланта отдала ребёнка Раймону, зная, что он сможет о нём позаботиться. Тогда никто не знал, что настоящий сын алхимика мёртв, а мальчика по стечению обстоятельств тоже звали Габриэлем.

После того, как Раймон спас Тиоланту и её сына, он поделился с ней идеей, как перенастроить энергию Лоно Волшебства, чтобы не подпускать Змееносцев к Тэо. Тиоланта одобрила его план и показала Раймону, где находится Лоно.

Переживший тяжёлое потрясение Габриэль обо всём забыл. Тиоланта наблюдала, как он растёт, и помогала его семье. С Раймоном они стали близкими друзьями.

После собственной смерти Змееокий передумал убивать Габриэля, как всех остальных химер. Габриэль стал ключом к его воскрешению, а Раймон — более лёгким способом попасть в Лоно.

Тексты дневников архимага имели свойство изменяться всякий раз, как выбор Двуликой падал на новую химеру. Текст перестраивался, гармонируя с характером будущего возможного архимага. Змееокий перечитывал дневники, дабы уловить связи с характером Габриэля.

Нынешние записи были наполнены чувствами и состраданием. Змееокий был спокоен. Характер будущего архимага не был схож с отстранённым холодным нравом Габриэля. Поэтому, Змееокий был уверен, что архимаг ещё не родился.

После того, как Змееокий убедился, что Богиня не выбрала Габриэля на роль архимага, Змееокий придумал, как вынудить Габриэля пойти на ритуал. Для этого он взял себе в помощники новоизбранного мага — Шалари. Позднее, последний дневник архимага тоже должен был сыграть свою роль.

О плане Рональда знал Сэликен и остальные главные маги. Оставалось лишь дождаться, когда Габриэль сам попросится на ритуал. Кого бы Габриэль не решился принести в жертву вместо отца, Рональд знал, как сделать так, чтобы Габриэль увидел, в каком плачевном состоянии находится Раймон, и поддался жалости и состраданию: Раймон будет молить о смерти, и Габриэль поможет ему обрести покой, сразу после чего умрёт сам от руки Змееокого. Змееокий, совершив месть, вселится в тело Раймона и получит доступ к Лоно Волшебства Тэо, заберёт его силы, свергнет Богиню и займёт её место.

Пока всё шло по плану, и мёртвый маг был спокоен.

***

В первый день каникул, ещё до того, как слечь с простудой, Август вытащил Габриэля на прогулку.

Снегопад усиливался, ноги по колено вязли в сугробах. Габриэль упрямо шагал сквозь пургу. Август шёл впереди, делая вид, что дорога даётся ему легко, хотя сам застревал в снегу так, что Габриэлю приходилось вытягивать его за шиворот. Правдами и неправдами Августу удалось убедить Габриэля выйти из дома, и сейчас, идя под этой пургой, Август молился, чтобы сосед не убил его, когда вместо красивого заброшенного города Призраков, о котором с таким восхищением рассказывал Август, Габриэль увидит руины и свалку.

Снежинки скатывались с их тёплых накидок и небольшими горками оседали на плечах. Чак нырял в сугробы и выныривал через несколько метров от места, куда занырнул. По всему снежному полю остались круглые «норки».

Юноши двигались к центру территории Кобры, где когда-то была столица, и к концу их пути, Габриэль, в очередной раз ощутив в сапоге пронзительный холод, пригрозил Августу, что кинет в него этим сапогом, если не замёрзнет здесь насмерть.

— Мы почти пришли, — ободрил его Август. — Вон там уже видно город.

Габриэль вгляделся сквозь пургу, но ничего не увидел, кроме каких-то развалин. Покосившиеся дома, наполовину ушедшие под землю, таращились выбитыми окнами. Кое-где из-под снега виднелись одни только крыши. Ни тебе мостовых с приведениями, ни фонарей со светлячками, ни магазинов, в чьих витринах сохранились магические предметы — только руины в чёрных язвах пожара.