Открытки от одиночества - Максим Мейстер

— Так.

— Ну и чего такая хмурая?

— Да отстань, не знаю я! — Кана демонстративно отвернулась и пошла в чулан Уины. — Я у тебя несколько дней поживу, кое-что надо попробовать из рецептов бабушки.

Кана на несколько часов исчезла, а потом вернулась, но совершенно с другим настроением. Приподнятом. Даже слишком. Она принялась возбужденно «помогать» мне со знакомствами и перепиской. Точно так же, как до этого с общим пространством, даже активнее.

— Ты чего там напилась? — Наконец не выдержал я ее напора.

— Клевый рецепт вообще! Хочешь попробовать? Написано, что снимает дурные помыслы и опасения.

— А у тебя были дурные помыслы? Почему? — Изумился я.

— Не помню. Хочешь попробовать?

— Да мне как-то и не надо. Вроде. — Пока я это проговаривал, Кана успела метнуться в чулан и вернуться с книгой рецептов.

— Смотри!

Я прочитал: «Снимает дурные помыслы к ближним. Рассеивает туман опасений и личной выгоды. Побочные действия: хорошее, приподнятое настроение, энтузиазм, альтруизм в превосходной степени. Действие от трех часов до суток…»

— Ты ради побочных действий не делай смеси, — предупредил я. — Уина что-то мне объясняла когда-то на этот счет. Но я не помню толком. Короче, если нет основных показаний… Например, делать средство от дурных мыслей ради хорошего настроения нельзя. Должны быть и какие-то дурные мысли и… как там… туман опасений. Понимаешь?

— Да понимаю все. Я читала предупреждения. Пойдем дальше невесту выбирать. — Она вырвала у меня книгу, мигом унесла ее обратно в чулан, тут же вернулась с чашечкой какого-то еще дымящегося варева. — Будешь? Пока горячее.

— Не буду. У меня дурных мыслей нет. Но скоро появятся, если ты не прекра…

Она боком пихнула меня из-за экрана и сунула руку в «болотце».

— Не боись, сейчас все будем искать. Если и есть твоя суженая где-то, то прямо сегодня найдем!

К счастью, к вечеру ее энтузиазм иссяк, Кана опять помрачнела и ушла изучать дневники Уины. А я назначил первое свидание с девушкой из пространства «Семья».

Звали ее Аита Лота Небеснаякрасота. Я еще удивился такому имени, словно смесь «наших» имен и фамилии от одиночек. Но обрадовался, когда удалось-таки выпросить телефон. Позвонил тут же:

— Можно Аиту?

— Кого? — Голос женский. Не совсем приятный, напряженный.

— Аиту Лоту…

— А… Это ты, Вис из сети, да?!

— Да.

— Не думала, что позвонишь. До этого редко доходит.

— Да? Почему?

— Не знаю, наверное, семейные вообще не любят телефонами пользоваться. А, возможно, забывают об их существовании.

— Я уже давно живу один, поэтому помню. — Похоже, девушка как-то уловила мою улыбку, ее речь изменилась, голос стал приятнее, появились милые нотки.

— По голосу ты мне нравишься. Можно признаться? Меня на самом деле зовут Вита. А тебя как по-настоящему?

— Вис и есть.

— Да? Серьезно? Ты недавно что ли в пространствах знакомств?

— Недавно.

— Это ничего. Даже хорошо. Свиданькаться будем?

— Что делать?

— Ну, на живую встречу пригласишь?

— Да, если ты не против.

— Не против. Только фотку пришли. На всякий случай.

Мы еще поболтали немного ни о чем.

Потом я сел за экран и отправил ей фото из тех, что снимали Кана с Тарой. Сам пофотографироваться так и не собрался.

В ответ пришли фотографии, которых в пространстве Аиты… Виты то есть… не было. В основном пляжные. Некоторые… ничего так. Возбуждают даже.

Жила Вита на островах близ северного материка. Лететь часов пять. Далеко по меркам обычного пространства знакомств. Но в «Семье» Вита оказалась самой близкой из всех, кто откликнулся на мои письма.

Несколько дней перед встречей были волнительными, а сам полет и последние часы — просто на удивление восторженными и полными надежд.

А вот само свидание получилось отвратительным. Хотя, нет, просто как-то все не так.

Девушка оказалась невероятно болтливой и суетливой, я просто не успевал за ней ни физически, ни морально. Чувствовал себя этаким старым валенком, вокруг которого порхает моль.

Никогда бы не подумал, что Вита из семьи. Речь не та, мысли не те. Все не то! Встреться мы в других обстоятельствах, я бы почти со стопроцентной уверенностью сказал, что девушка вовсе не из семьи, а только-только из интерната. И сама не знает чего хочет.

Мы беспорядочно пронеслись по ее родному острову, проскакали по достопримечательностями, а вечером я сам не заметил, как мы оказались в постели и быстро что-то такое там изобразили, очень похожее на секс, но с обоюдным разочарованием. Нет, было даже приятно, но я ждал другого. А девушка, похоже, тоже чего-то ожидала, но так же не получила ожидаемого.

Не удивительно, что мы расстались с очевидным и обоюдным облегчением. Я летел назад в сильном раздражении и, прокручивая события вечера, мог повторять только одно и то же бесконечным циклом: «Что это вообще было такое?!»

Дома меня ждала Кана. С настороженным интересом поинтересовалось, как прошло. Увидев мою реакцию, оживилась и убежала готовить какой-то напиток.

Выпил. Стало легче и как-то все до лампочки.

Я сел за экран, просмотрел свою анкету и удалил настоящее имя. Долго сидел и думал, какое выбрать взамен. Боковым зрением увидел Кану, которая курсировала между двором и кладовкой Уины. Неожиданно «осенило», я хмыкнул и вписал в графу: «Альвис».

Уже Альвис познакомился еще с несколькими девушками. Но все было как-то одинаково. Если первый месяц знакомств в общем пространстве я называл для себя «калейдоскопом разочарований», то полтора месяца редких свиданий через «Семью» можно было назвать «прибоем тоскливой надежды». Каждая встреча набегала, словно волна прибоя, но каждая волна разбивалась о берег и тоскливо откатывалась назад. К Кане, которая отпаивала очередным настоем.

Ярко запомнилась только одна встреча. Женщина прилетела сама. Сказала, что хочет лета, солнца и моря. Так что, мол, за одним и покупается, и познакомится. Летела из города, что рядом с моим родным. Это мне показалось особенно символичным.

Утром субботы встречал в аэропорту. Женщина была моей ровесницей, очень серьезная, но выглядела несколько старше возраста, указанного в анкете. Впрочем, мне понравилась. Я и в самом деле просто соскучился по таким белым, как снег, женщинам. Да еще и блондинка. В наших широтах выглядела она сногсшибательно: когда гуляли по островам, на нее все оглядывались. Действительно оглядывались, в прямом смысле. И действительно — все.

Мы долго бродили вместе. В самую жару прятались в моем любимом кафе. Слушали музыку. Я чувствовал себя Витой, которая непрерывно болтает, а гостья с родины, наоборот, в основном благосклонно слушала.

Ближе к вечеру пошли купаться в удаленную бухту. Только тут гостья немного оживилась, как будто оттаяла.

— Эх, Альвис, я же на море лет десять не была, веришь?

— Верю, — сказал я. — Ты кремом, что купили, все же намажься. С твоей кожей даже вечернего солнца хватит обгореть, по себе помню.

— Да и пусть! Приеду домой, будет что на работе показать. Загореть все равно не успею, так хоть обгорю на зависть подругам.

Она скинула одежду и кокетливо потянулась.

— Всегда мечтала искупаться голышом! Присоединишься? — Она повернулась боком, повела плечом так, чтобы грудь немного поднялась.

Я зачаровано смотрел на белое, без единого пятнышка загара тело и не мог поверить, что передо мной живая женщина, а не мраморная статуя. Если на спасательной вышке нас заметили, то надо бы всем туристам раздать предупреждения, что купаться сейчас небезопасно, все бинокли с вышки все равно направлены в одну точку…

Мы долго плескались у берега. Плавать гостья не умела, зато умела как следует завести, чередуя прикосновения, прозрачные намеки, объятия и убегания-уплывания. Потом пытались заняться сексом на мелководье, но это оказалось не так романтично, как северная гостья себе нафантазировала. Песок лез куда не надо, прибой постоянно сбивал и переворачивал, в конце концов мы напоролись на случайный коралл. А это, скажу вам, очень больно. Она закричала, толкнула меня вверх так, словно я ничего не весил, и выскочила из воды. На белой мраморной попе наливалась длинная красная полоса.

— Жжот-то как! — Моя несостоявшаяся возлюбленная пританцовывала на берегу так, что я невольно загляделся. Потом вскочил и опрометью побежал к дому за мазью от коралловых ожогов. Несмотря на мазь, все оставшееся время гостья немного хромала и не могла сидеть.

В воскресенье улетела. Я писал ей через «Семью», она ответила, что несмотря на некоторое несоответствие ожиданиям и пострадавшую попу, ей в целом понравилась, и она не против как-нибудь в отпуск приехать ко мне на месяц и побыть почти-женой при условии, что в океане будем только купаться.