Я еду домой! - Андрей Круз

— Я не хочу бросать оружие. — набычился Майк.

— И не бросай. — сказал я. — Будешь машину караулить и наше оружие. Я всего наберу на двоих. Что тебе брать?

— Держи… вот, пару сотен… — Майк протянул мне несколько купюр. — Бери что-то такое, чтобы не портилось. Все равно что. Пасту. Соусы. Мясные консервы. Я всеядный.

— Ну и мне то же самое. — кивнул я, запихивая деньги в боковой карман.

Я стащил с себя разгрузку, бросил на заднее сиденье, туда же полетела кобура с револьвером. Как-то уже непривычно совсем без оружия, голым себя ощущаешь.

— Береги как самого себя, понял? — сказал я Майку.

— За это не беспокойся. — ответил он, вытаскивая из машины свой «мини». — Глаз не отведу. Пристрелю каждого, кто к машине приблизится.

Шутки шутками, а сейчас вполне можно так поступить. Оружие становится даже не предметом жизненной необходимости, а синонимом самой жизни. Есть оружие — живой. Нет оружия — не живой. Куда уж проще.

Серхио тоже разоружился, и мы бегом бросились к магазину. Пусть он и открыт, но черт его знает, сколько еще он пробудет открытым? Пока мы тут беседовали, я дважды слышал вспышки стрельбы по периметру. Мертвяки подтягивались к скоплению людей. Их становится все больше и больше.

В огромном магазине было не слишком людно. Многие полки несли на себе следы разорения, какие-то разбитые стеклянные банки лежали на полу. Товар явно хватался в спешке. Из каких-то отделов вынесли все, персонал больше не раскладывал по полкам то, что подвозил со склада, а просто оставлял раскрытые коробки и ящики между рядами полок, неряшливо раздирая пластик и картон упаковки. Из десятков касс было открыто четыре, за которыми сидели не кассиры в униформе, а люди, скорее похожие на менеджеров. Рядом с кассами стоял полицейский патруль с карабинами в руках. Все на полном серьезе.

Люди, бегавшие по просторному захламленному залу наваливали телеги с верхом. Вид у всех был нервный, у кого испуганный, у кого растерянный, у кого злобно целеустремленный. Действительно, с таким настроем и до драки недалеко. Хорошо, что с оружием не пускают.

— Встречаемся на выходе! — крикнул Серхио и понесся с тележкой куда-то в сторону мясного отдела.

Ладно, у него семья, дети, собака, у него свои потребности. А я решил велосипед не изобретать, а покатил свою телегу туда, где лежали макароны. Макароны, макароны, пища итальянцев и тех, кому лень готовить. А заодно тех, кому надо хранить пищу без холодильника. Макароны были вывалены самые разные, коробками, ценников нигде не было. Но это не страшно, цены на них никогда не поражали. Дешевая, добротная еда. Главное, потом к мясным консервам не забыть заглянуть. Ну и по списку — соль, сахар, спички. Не знаю, что хватают в случае предчувствия войны американцы, но мы то точно знаем, что нам нужно, пусть даже и из анекдотов. Соль, спички, соль, спички…

23 марта, пятница, день. Округ Юма, Аризона, США.

— Ты это понял? — возмущался Серхио, переваливая продукты из телеги в багажник внедорожника. — Они задрали цены в четыре раза! Вот эта банка соуса стоила доллар двадцать, а теперь я заплатил пятерку!

Он был в такой ярости, что с трудом переводил дыхание. А баночку соуса тартар тряс так, словно это и был виновник катастрофы, происходящей вокруг. В конце-концов она выскользнула у него из пальцев и с громким хлюпающим звукам разбилась об асфальт. Он только застонал и продолжил перекидывать пакеты.

А я еще удивлялся, почему у всех выходящих такие злые рожи. Хоть я и сам заплатил неприлично много для такого ассортимента, но был спокоен и даже доволен. Было у меня предчувствие, что через пару-тройку дней деньги будут стоить очень мало и жадный уолмартовский менеджмент поймет, что поменял сверхценные продукты на бесполезную теперь грязную зеленую бумагу. Но вслух говорить ничего не стал, а то Майк и Серхио чувств лишатся, если я им скажу, что их доллар разлюбезный скоро бумаги стоить не будет, на которой напечатан.

Майк тоже возмущался, отбирая пластиковые пакеты с едой, предназначенной ему и отделяя их от тех, что я набрал себе. Я стоял рядом и натягивал разгрузку. Тут мой взгляд упал на большой серый фургон и две фигуры возле него, показавшиеся мне знакомыми. Схватив из машины дробовик (черта с два я еще с ним так просто расстанусь вне дома), я сказал: "Минутку, знакомых увидел" — после чего направился к Аните и Хорхе. Это были именно они.

Хорхе узнал меня издалека, тронул сестру за руку и что-то сказал. Затем оба помахали мне рукой, а я им ответил на ходу. Они тоже всерьез запасались едой. Задняя дверь их фургона была открыта и я заметил внутри целый склад пакетов с продуктами, поверх которых лежал «Калашников» с деревянным прикладом.

— Привет, как дела? — спросил я, пожимая руку Хорхе и по-дружески чмокнув у щеки Аниты.

Левая кисть у девушки была в гипсе, к врачу они все же успели, но зато прямо на виду, на поясе справа, у нее висела кобура с небольшим пистолетом. Видать, брат позаботился, у этих ребят такого добра обычно хватает.

— Нормально, омбре. — сказал парень. — Но у нас в городе проблем еще больше чем здесь. Много мертвых шляется, банда развалилась. Некоторые хотят ехать в Мексику, некоторые остаются на месте, кто-то имеет семью, кто-то холостой. Мы с сестрой не можем решить, что делать дальше.

— А те ребята, что были с тобой?

— Они здесь, еще бегают по магазину. Мы так и остались втроем. Ну, еще Анита и две девушки.

Хорхе жестикулировал при разговоре так, словно рэп читал на камеру. Я обратил внимание, что татуировки у него не просто много, а он почти полностью покрыт ей до самого подбородка. Да, это уже предел лояльности к своей банде, а ведь еще совсем молодой. А банды у них не подростковые, до самой старости в них состоят.

— И что дальше думаете делать? — спросил я.

— Пока не решили, мужик. — пожал плечами Хорхе. — Наверное, переберемся в Ранчо Линч, там все каналом окружено, можно закрыться от мертвецов. А ты что-то можешь предложить?

— Пока нет. — покачал я головой. — Сам не пойму, что впереди. В любом случае, буду иметь ввиду.

Мы попрощались, и я трусцой побежал к своим. Они закончили выгружать пакеты, а Майк откатывал тележки в сторону. И на бегу у меня окончательно вызрела мысль — надо уезжать из Койотовой Купальни. Почему? Да очень просто: если честно, то я не верил в то, что наше разношерстное сообщество сумеет родить что-то жизнеспособное. Ну не такое у нас там общество, это не "земля храбрых", как поет про себя Америка в своем гимне, это верхний средний класс. Если я останусь с ними, то я буду лишь тратить свои достаточно скудные ресурсы на защиту адвоката Бирмана и упитанной соседки с ее депрессиями и запасами прозака. А я не хочу. Тысяча двести патронов к винтовке закончатся быстро. Пара-тройка перестрелок, и все. И тысяча пистолетных тоже не бесконечна.