Общество поглощения. Человечество в поисках еды - Марк Биттман

чем выращивание товарных культур. (Это была хорошая идея и тогда, и сейчас.) Чарльз Бреннан, юрист, ветеран Министерства сельского хозяйства времен «Нового курса», стал министром сельского хозяйства при Гарри Трумэне. Понимая, что 2 % хозяйств продают больше двух третей совокупных продаж остальных, он предложил лишить фермы из этих 2 % «права на ценовую поддержку»{211}. Его план включал поддержку охраны почв и предусматривал субсидирование выращивания настоящих фруктов и овощей, а не товарных культур. Он получил широкую поддержку на местах, но был обречен на провал, столкнувшись с интересами «больших аграриев» и стоящими за ним деньгами.

Вместо этого в годы правления Эйзенхауэра была реализована изобретательная схема, распространившая использование излишка сельскохозяйственной продукции как инструмента политики. Вне Европы было много стран, жители которых нуждались в еде и снабжении, но не могли этого себе позволить. Соединенные Штаты согласились помочь этим странам – «накормить мир», – но только на своих условиях. Как и следовало ожидать, эти условия были больше связаны с развитием рынка и с политической властью, чем с реальным распределением еды.

Первым стал план Маршалла, следовавший схеме военного времени по снабжению европейских стран пищей и средствами производства в типичной форме займов или, что встречалось более редко, в виде грантов. В 1947 году Соединенные Штаты произвели очередной переизбыток пшеницы и превратили его в первый грант Европе. Удобрения, топливо и корм для скота в то время были слишком ценны, чтобы кому-то их отдать.

Первоначально план сосредоточивался преимущественно на ближайших союзниках Америки. Великобритания, Франция и Западная Германия получили больше половины помощи. План удостоился широкого освещения в мире в качестве ключевого фактора, способствовавшего восстановлению Европы и – согласно расхожей фразе конца 1940-х – начала 1960-х годов – «предупреждавшего распространение коммунизма». Честно говоря, при вложениях менее 15 млрд долларов (точную сумму установить трудно) это было лучше, чем пинок под зад, но разница была небольшая. Однако, поскольку он сопровождался доктриной Трумэна, преследовавшей цель противодействовать влиянию Советского Союза, то создал прецедент для предложения товаров США в обмен на влияние, торговые преференции, рыночное развитие и рекомендации относительно национальной экономики.

Как ни странно, страной, испытавшей наибольшее влияние плана Маршалла, стали сами Соединенные Штаты. Спрос на пшеницу снова стал, казалось бы, безграничным, поскольку экспортные запросы с 1944 по 1947 год выросли в десять раз{212}. Почти вся пшеница (и многие другие пищевые продукты) была куплена федеральными властями и экспортирована, поскольку влиятельные деятели правительственных и деловых кругов поняли ценность глобальной продовольственной системы, строящейся вокруг престижа и мощи сельскохозяйственного производства.

Далее последовало принятие Публичного закона № 480, или закона «О сельскохозяйственном развитии и помощи», в общепринятом названии – «Продовольствие ради мира». Начиная с 1954 года в рамках этого плана товары повседневного спроса поставляются за рубеж, а странам-получателям властями США предоставляются ссуды на их оплату. Программа субсидировала фермеров – производителей продукции массового потребления, чтобы они продолжали перепроизводить и передавать – точнее, навязывать – этот излишек развивающимся странам, подсаживая их на крючок из пшеницы, кукурузы, сои и других злаков, а в конечном счете – обработанных продуктов. Торговцы зерном и перевозчики, в том числе такие знакомые всем предприятия, как Cargill и Continental, быстро получили беспрецедентные продажи и прибыли{213}.

Идея состояла в том, чтобы сделать еду способом показать развивающимся странам, насколько эффективны и щедры капиталистические государства, не дав возможности СССР продемонстрировать, насколько эффективен и щедр «социалистический народный строй». Однако, как замечает Радж Пател в книге «Закормленные, но голодные» (Stuffed and Starved), «любое солидарное с США государство, борющееся с процессом организации рабочих или в действительности с малейшей возможностью возникновения левой политической оппозиции, могло получить доступ к стратегическому зерновому резерву США. Страны, соседствующие с социалистическими, возглавляли список очередников»{214}. Так, Южная Корея, Тайвань и Южный Вьетнам были главными клиентами. Также осыпалась зерном Индия, тогда рисковавшая «стать коммунистической».

Через два года после подписания Публичного закона № 480 на американскую помощь приходилась треть всех мировых продаж пшеницы. Ни одна другая страна, кроме разве что Канады, не могла конкурировать с США по цене, и мелкие фермеры по всему земному шару осознали бесплодность попыток выращивать товарные зерновые без поддержки властей. В прошлом чистые экспортеры сельскохозяйственной продукции стали чистыми импортерами, поскольку Соединенные Штаты сплели сеть, державшую бывшие колонии и другие «неразвитые» страны в зависимости от них. Импортируемое зерно, возможно, справлялось с краткосрочной нехваткой продовольствия, но и подрывало самодостаточное сельское хозяйство.

Генеральное соглашение по тарифам и торговле закрепило эти гранты и ссуды, обеспечив правителям мира возможность снова зафиксировать неимущие государства в положении рынков для товаров метрополий. Хотя соглашение якобы преследовало цель предотвратить демпинг – продажу товаров массового спроса по цене ниже стоимости производства – и способствовать развитию сельского хозяйства и промышленности в неиндустриальном мире, последствия его заключения были противоположными. Демпинг – в форме помощи или торговли – стал нормой, и сельскохозяйственная самодостаточность снизилась во всем мире. Соединенные Штаты держали всемирное сельское хозяйство в кулаке, который сжимался все сильнее.

10

Соя, курица и холестерин

Даже когда Соединенные Штаты экспортировали сотни миллионов тонн зерна в соответствии с Публичным законом № 480 и другими программами, на внутреннем рынке оставалось столько же. Как будто этого было мало, близилось появление еще одного ингредиента, который дополнительно подхлестнул производство зерна и поспособствовал изменению американского рациона.

Правила игры изменила соя.

Соевые бобы обладают высокой урожайностью и не имеют себе равных по питательности и способности фиксировать азот. Выращиваемая в ротации с другими культурами, соя помогает сохранять почву живой. Она содержит в два и даже в три раза больше белка, чем большинство бобовых, а также клетчатку и микроэлементы. Выращиваемая в соответствии с принципами устойчивости, соя могла бы внести огромный вклад в здоровье, вероятно, четверти потребителей всего мира.

Однако, когда производители выяснили, что соя и животные – это идеальное сочетание для организации сверхприбыльных центров, где сбывался бы излишек белковой сельхозпродукции, началась новая жизнь сои. Наряду с кукурузой она стала основной культурой сельского хозяйства XX века, выращиваемой прежде всего для переработки в джанкфуд и откармливания животных для забоя.

В послевоенные годы началось подлинное массовое разведение сельскохозяйственных животных. К 1970-м годам половина пахотных земель в США засевалась зерновыми, предназначенными для скармливания скоту{215}, и большинство всей кукурузы, овса и сои использовалось для кормления животных.

Революцию возглавили куры.

До начала массового производства курятина не была, как сейчас, основой рациона. Изначально она была популярна главным образом среди рабов, поскольку курица являлась единственным животным, которое им было разрешено выращивать на мясо{216}. Потомки рабов продолжили кулинарную традицию, к ним присоединились употреблявшие курятину иммигранты, особенно те, чья религия исключала свинину из рациона питания.

Курица имеет наилучший коэффициент конвертации – дает больше всего мяса на килограмм корма – среди всех обычных сельскохозяйственных животных. Однако до середины XX столетия большую часть кур покупали живыми ради яиц, и сотни тысяч американцев выращивали птицу для себя и соседей.

Говорят, что коммерческое разведение бройлеров (бройлеров откармливают, чтобы съесть, несушек держат, чтобы они несли яйца) началось с Сесил Стил из Делавэра, которая в 1923 году вырастила пятьсот цыплят и продала их по 1,5 доллара за килограмм – это почти по 25 долларов за килограмм в деньгах 2020 года. К 1926 году она построила Mrs. Wilmer Steele's Broiler House, вмещавший 10 000 птиц одновременно, и штат Делавэр производил миллион птиц в год.

Однако, как отмечает Лу Энн Джонс в книге «Мама научила нас работать» (Mama Learned Us to Work), есть и другие претенденты на звание застрельщиков массового производства курятины, причем по меньшей мере одна уже зафиксирована в 1919 году. Все они были женщины главным образом, потому что разведение птицы было «женским делом»{217}. Однако, когда птицеводство стало крупной отраслью, ее захватили корпорации и возглавлявшие их мужчины.

К 1930 году Ralston Purina, Puritan и другие ведущие производители кормов