Симфония тьмы - Чингиз Абдуллаев

– По-моему, в бразильской тюрьме вам не очень понравилось. Сделайте все так, как я вам говорил. Чтобы туда больше не попадать.

С этими словами он вышел из пиццерии. Шварцман, посмотрев ему вслед, едва не швырнул бутылку. Потом схватил ее, чтобы налить еще немного. Но, подумав, усилием воли заставил себя подняться. Завтра ему нужна ясная голова, и самое худшее, что он может сделать, – это сегодня напиться. Если все пройдет нормально, завтра он наконец отдохнет. Шварцман с сожалением посмотрел на оставшуюся бутылку и, бросив на стол разноцветную голландскую купюру достоинством в пятьдесят гульденов, вышел из пиццерии. Завтра ему предстоял важный день. Он наконец доберется до своего обидчика.

Глава 29

Якобсон смотрел на Дронго с очевидной неприязнью. На лбу выступили капельки пота. Он явно не ожидал, что этот неприятный тип сумеет так тщательно и глубоко разобраться в ситуации всего за несколько дней.

– Вы мне угрожаете? – спокойно спросил Дронго. – По-моему, это глупо, мистер Якобсон. То, что узнал я, может узнать и любая аналитическая служба любой разведки мира. А насчет Доула вам нечего скрывать. Они ведь большие друзья с Осинским. Об этом постоянно пишут все газеты. Вернее, вы сделали их большими друзьями.

Якобсон обернулся, словно проверяя, нет ли кого-нибудь в арт-галерее. Потом посмотрел на Дронго и тихо продолжил:

– Давайте где-нибудь сядем. Я, кажется, устал.

– Вы хотите снова вернуться в бар?

– Конечно, нет. Идемте к вам в номер. Там мы сможем спокойно поговорить.

Они вышли к лифту. Дронго немного удивился, что в холле не было Моше. Может, он решил, что сегодня ночью уже ничего не произойдет.

Поднялись в номер Дронго. Вошедший первым Якобсон сел на стул, подвинув его ближе к столу и развернув в сторону Дронго. Тот, в свою очередь, сел в кресло.

– Вы действительно не боитесь рассказывать мне подобные вещи? – спросил Якобсон. – А если мы решим, что вы много знаете?

– Во-первых, вы достаточно прагматичны, чтобы так поступить. А во-вторых, я не только играл в компьютерные игры, но и записывал некоторую информацию. Она может всплыть ровно через три месяца и пройти по линии Интернет. Вы представляете, что в таком случае ждет ваш Фонд?

– Вы хотите нас шантажировать?

– Я хочу, чтобы вы просто осознали некоторые моменты. И не нужно увеличивать число моих врагов. У меня их и так более чем достаточно.

– Вы хотите уехать?

– Конечно, нет. И не только потому, что это подлость – бросить глупого Рэнди в объятия Ястреба. Дело в том, что Шварцман все равно не успокоится, пока не встретится лично со мной. Пока не убьет меня. Это вы рассчитали правильно. Поэтому я остаюсь. В конце концов, условия нашего соглашения были следующими – либо я устраняю угрозу Осинскому, либо его убивают, и я проигрываю. Пока не случился ни один из вариантов. Значит, я должен оставаться здесь. Но вы упрямо не хотите мне помочь.

– Каким образом? – спросил Якобсон. – Чем я могу вам помочь?

– Почему Ястреб получил задание убрать Осинского, я уже понял. Ваш Фонд готовит своего агента влияния на будущего президента США, осторожно пытаясь пробиться в его ближайшее окружение. Но кто в таком случае нанял Шварцмана? Кто помог ему бежать из тюрьмы и поставил такую необычную задачу, чтобы работать против вас? Мне интересно ваше мнение.

– По-моему, вы могли бы догадаться, – выдохнул Якобсон, – это наверняка израильская разведка МОССАД. Они повсюду суют свой нос.

– Вы ведь еврей, Якобсон. Разве можно так говорить о разведке своего этнического государства? По-моему, вы несколько погорячились.

Якобсон, поняв, что действительно допустил промах, отвернулся. Потом раздраженно спросил:

– Что вы еще хотите знать?

– Для начала ваше настоящее имя. Вы носите на груди христианский крестик и ходите в католические храмы. Вдобавок сегодня вы готовы обвинить МОССАД в противодействии вашему Фонду. Это как-то не вяжется с вашей фамилией, мистер неизвестный. Я ведь давно догадался, что Якобсон – всего лишь псевдоним.

– Откуда вы знаете про мой крест? – мрачно спросил Якобсон. – Или это вы тоже подсмотрели в своих компьютерах?

– Какая разница! Тем не менее я повторяю свой вопрос. Почему вы считаете, что это МОССАД? Или, вернее, даже не так. Почему вы считаете, что МОССАД будет заинтересован в этом необычном деле?

– Они и были заинтересованы, – скривил лицо Якобсон, – подсунули в наш Фонд своего агента. Своего осведомителя, который сообщал им о наших передвижениях.

– Вы знаете имя этого агента?

– Конечно. Сейчас уже можно сказать. Это был покойный Мартин.

– Поэтому вы отправили его со мной, решив подставить под пули?

Якобсон снова отвернулся.

– Я не думал, что так получится, – проворчал он, – никто не мог предположить, что они откроют стрельбу в аэропорту.

– Тем не менее вы с удовольствием от него избавились.

– Да, конечно. А почему я должен был терпеть у себя их агента?

– Значит, вы полагаете, что это сотрудники МОССАД помогли бежать Шварцману и нацелили его на выполнение задания по устранению Осинского?

– Мне так кажется. Во всяком случае, они очень заинтересованы в исходе этих выборов. Как и обычно, они всегда уделяют огромное внимание выборам в США. Сейчас, после того как распался СССР, это единственная суперстрана в мире. И президент этой страны должен интересовать такую службу, как МОССАД. Можно подумать, вы новичок в разведке. Во всех крупных спецслужбах мира есть свои аналитические службы, занимающиеся проблемами первых лиц крупных государств или государств, находящихся в состоянии конфронтации. Отдельно изучаются состояние здоровья лидеров, их привычки, пристрастия, семейное положение. И, самое важное, адекватность реагирования в различных ситуациях. Я не сомневаюсь, что у русских, в СВР, тоже есть своя служба подобных аналитиков. Есть она наверняка и в ЦРУ. Она есть даже в МИТ – разведке Турции, что уж тут говорить про МОССАД.

– Но почему именно МОССАД? – настаивал Дронго. Он не хотел говорить Якобсону, насколько тот прав и не прав одновременно. МОССАД более чем интересовался этим вопросом, заранее узнав о подключении к этой операции. Но сотрудники МОССАДа не нанимали Шварцмана и не устраивали ему побега. Это Дронго знал точно. Иначе Моше не стал бы его охранять. Хотя МОССАД мог и разыграть тонкую партию, освободив, с одной стороны, Шварцмана с поручением убить Осинского. А с другой – предложить Дронго охранять Осинского, чтобы в процессе их противостояния более детально ознакомиться с работой Фонда. Эта гипотеза имела право на существование, если бы не один фактор – убитый Мартин. Он был осведомителем МОССАДа, а они не стали бы подставлять своего агента, с таким трудом внедренного в Фонд, под пули нанятых ими людей.

– Почему МОССАД? – вскочил на ноги Якобсон. – Почему они? Только они могли решиться на такую операцию. Только они могут устраивать пакости во всем мире, опираясь на свою мощную диаспору. Вы мне еще рассказывали о Клинтоне, о семье Хиллари. Как будто вы не знаете, кто финансировал всю кампанию этого выскочки. Банк «Голдман-Сакс».

– Послушайте, Якобсон, это просто неприлично. Нельзя быть антисемитом человеку с такой фамилией.

– Это не моя фамилия, – окончательно разозлился Якобсон, – впрочем, вы уже давно обо всем догадались. Просто менеджеру такого композитора, как Осинский, обязательно нужно иметь еврейскую фамилию. Для шоу-бизнеса это имеет большое значение. И для международных банков тоже.

– Судя по вашим словам, вы не очень любите евреев. И МОССАД тоже.

– Я их ненавижу, – дернулся Якобсон, – они повсюду захватили власть, устраивают заговоры, держат под своим контролем весь мир. Почему я должен их любить? Потому что они поддерживают этого никчемного Клинтона, который в любом случае является их ставленником? Почему я должен любить евреев, которые владеют всеми капиталами?

– Не люблю националистов, – поморщился Дронго. – Я не думал, что вы такой примитивный тип. Вы казались мне умнее. Вы верите в теорию организованного зла. Всемирного заговора сионистов. В таком случае что такое ваш Фонд? Вы ведь тоже интернациональное всемирное объединение. И, кстати, насчет Клинтона я не совсем понял. Вы ведь его тоже не любите. Тогда почему на прошлых выборах делали все, чтобы победил он, а не Джордж Буш? Вы можете мне объяснить?

– Не могу, – зло отрезал Якобсон.

– На прошлых выборах вы решили поддержать кандидатуру Клинтона. Очевидно, Буш чем-то не устраивал ваш Фонд. Вернее, не Фонд, а тех, кто вас финансирует. Буш не устраивал вас даже больше Клинтона, которого поддерживал Израиль. И сейчас вы готовы бороться уже против Клинтона, поддерживая Доула.

– Они не допустят республиканцев к власти, – поморщился Якобсон, – и не только Доула, но и его основного соперника Пэта Бьюкенена. Вы знаете, что он заявил во время «праймериз»? Пэт сказал, что «конгресс США оккупирован Израилем».