Символы распада - Чингиз Абдуллаев

Чингиз Абдуллаев

Символы распада

Если ты в день бедствия оказался слабым, То бедна сила твоя.

Начало

Он взглянул на часы. Уже половина десятого. Неужели встреча не состоится? Он сжал губы, твердо решив ждать столько, сколько понадобится. В конце концов этот кретин обязан появиться. Если учесть, что их встречи всегда проходят в неудобное для обоих время и случаются не так уж и часто, можно предположить, что и эта произойдет со значительным опозданием. Впрочем, за последний год он уже привык к необязательности своего партнера. Однако сегодня тот не может не прийти. У него, кажется, все уже получилось, и теперь нужно только обговорить последние условия. Вот наконец и он. Опоздал на целых тридцать пять минут. Впрочем, это на него похоже. Ученые всегда такие рассеянные.

Человек, подошедший к нему, снял очки и взглянул с испугом.

— Здравствуйте, — несколько сконфуженно сказал он, приглаживая растрепавшиеся волосы, — кажется, я немного опоздал.

— Вы опоздали на полчаса, Александр Никодимович, — грубо ответил ожидавший его человек. — Почему вы пришли с пустыми руками? У вас опять ничего не получилось?

— Я все сделал, — вздохнул Александр Никодимович, — сделал. Вчера трижды проверял. Все получилось как нужно. Фон абсолютный. Ничего невозможно заметить. Полная блокировка. Но только на время. Потом все равно пластины нужно будет выбросить.

— Где? — мгновенно последовал вопрос.

— У меня в автомобиле. Но я хотел бы обсудить с вами варианты оплаты.

— Получите, как договаривались. Сто тысяч долларов, — негромко ответил собеседник Александра Никодимовича и нервно застегнул свой черный плащ. — Где вы оставили машину?

— Во дворе, как обычно. В последнее время у моей «Волги» все время барахлит мотор.

— Купите себе «Мерседес», — грубо предложил заказчик. — Вы же получили половину суммы в качестве задатка. Идемте к вашей машине.

Они двинулись в ту сторону, откуда появился ученый.

— Вы знаете, сколько у нас было долгов? — вздохнул Александр Никодимович. — Машину я решил купить на вторую часть гонорара. И потом — больше половины денег я потратил на опыты. Вы должны это оценить и возместить мне эти затраты.

— Об этом еще поговорим, — недовольно отозвался человек в темном плаще. — Александр Никодимович, идемте быстрее, у нас мало времени, — поторопил он своего спутника, оглядываясь по сторонам.

— Да-да, конечно. Машина вон в том дворе, — показал Александр Никодимович, снова надевая очки. На нем было довольно старое, потертое, но все еще сохранившее остатки прежнего великолепия серое австрийское пальто и несколько стоптанные, но весьма приличные туфли. Опытный наблюдатель, отметив все эти детали, мог бы сделать вывод о прежней вполне обеспеченной жизни ученого и о его нынешнем бедственном положении.

— Быстрее, быстрее, — торопил его заказчик. Несмотря на спешку, он успел несколько раз как-то внимательно и хищно оглядеться по сторонам. Все вроде в порядке. Заказчик был довольно молод. Лишь редеющие волосы не гармонировали с его статной уверенной фигурой.

— Вы знаете, — задыхаясь от быстрой ходьбы, торопливо говорил Александр Никодимович, — я думал, что у меня ничего не получится. Когда вы мне объяснили, что именно вам от меня нужно, я был уверен, что ничего не выйдет. Но не хотел вам говорить. К тому времени я уже был должен, по-моему, тысяч пять долларов. Для меня по тем временам фантастическая сумма. У меня никогда не было таких денег. А тут вы… И со своим предложением.

Они переходили улицу.

— Осторожнее, машина, — попридержал своего рассеянного спутника заказчик.

— Да-да, спасибо. Это было так необычно. И так интересно. Раньше мы работали над сходными проблемами. Но потом финансирование закрыли…

— Быстрее, — начал нервничать заказчик. — В каком все-таки дворе стоит ваша машина?

— Вот в этом, — показал ученый, — чемодан лежит в багажнике. Здесь недалеко мой гараж, поэтому мне удобно приезжать именно сюда.

— Это я уже знаю, — грубо перебил его заказчик. — Какая из этих машин ваша?

— Вон та, — показал Александр Никодимович на серую «Волгу».

Они подошли к автомобилю.

— В багажнике, — торжественно повторил ученый.

— Это не опасно? — с некоторой робостью поинтересовался заказчик.

— Нет, конечно, — улыбнулся ученый, — иначе я бы не положил их в свою машину.

Он открыл багажник. Заказчик шагнул поближе. Посмотрел, но ничего не тронул, только кивнул.

— Хорошо, — сказал он, взглянув на часы, — сейчас десять часов вечера. Ровно через два часа в вашем гараже состоится встреча. Мой человек привезет деньги и возьмет чемодан. Только не перепутайте — спуститесь вниз и ждите в гараже. Надеюсь, вы никому не рассказывали о моем заказе?

— Нет, конечно, — испугался Александр Никодимович, — как вы просили. Даже жене ничего не сказал.

— А деньги? Как вы объяснили ей наличие денег?

— Сказал, что наша лаборатория получила крупный заказ от одной компании. Мой сосед — руководитель другой лаборатории, у них в прошлом году проходил такой заказ. Все получили по пять тысяч.

— Она поверила?

— Наверно, поверила.

— Вы живете вместе с женой?

— Да, дочь с мужем живут в Ленинграде, ох, простите, в Санкт-Петербурге.

— Ровно в двенадцать, — повторил заказчик и еще раз посмотрел на чемодан.

Через два часа Александр Никодимович спустился вниз, чтобы открыть двери своего гаража. Он пребывал в самом хорошем настроении. Во-первых, он сумел сделать именно то, что ему заказывали. Во-вторых, теперь он получит целое состояние. Можно будет даже позволить себе поехать куда-нибудь за границу. Последние шесть лет они с женой никуда не выезжали, а раньше каждый год он брал туристические путевки в профкоме, и они объездили почти всю Европу.

Его убили сразу, как только он открыл дверь гаража. Убийца, стоявший внутри, просто поднял пистолет и выстрелил ему прямо в лицо. А потом сделал контрольный выстрел в голову. Несчастный Александр Никодимович уже не слышал, как кто-то другой сказал убийце:

Поднимись наверх, там осталась его жена.

Юг Западной Сибири. Поселок Чогунаш. 11 июня

— Напрасно мы так много выпили, — проворчал Никита, усаживаясь за руль.

— Какая разница, — рассмеялся Эрик, — здесь все равно ГАИ нет. Это единственное преимущество нашего проклятого городка.

— Все равно много выпили, — упрямо сказал Никита, осторожно трогаясь с места. — Он сегодня чего-то добрый был. Обычно не такой бывает, построже.

— Понятно почему, — засмеялся Эрик, у которого вся физиономия была в веснушках, как у маленького ребенка. На вид ему казалось не больше двадцати двух. На самом деле стукнуло двадцать девять, и он работал в Центре уже несколько лет.

Никита приехал сюда гораздо позже своего напарника. Поначалу все казалось таким романтическим. Но, когда Маше здесь надоело и она сбежала обратно в Москву, Никита начал пить. И довольно быстро сдружился с Эриком, и тот однажды предложил ему нечто невероятное. Никите сначала даже показалось, что его напарник шутит. Тот был старше и опытнее и уже успел защитить кандидатскую. Предложение Эрика поначалу не просто ошеломило Никиту. Оно его испугало. Но когда три месяца подряд не выплачивали зарплату и деньги, взятые в долг, кончились, он позвонил Маше, и ее мама гневно прокричала, что девочке надоело жить с таким оболтусом, как Никита, и она уехала со своим другом в Хельсинки. Тогда он напился еще раз и пришел к Эрику, чтобы согласиться на его необычное предложение. Самым невероятным было то, что Эрик даже не удивился, а позвонил человеку, которого Никита боялся больше всех и который неожиданно появился в квартире Эрика.

Потом начались долгие разговоры, длительная подготовка. И наконец в один из дней они решили рискнуть. Все прошло нормально, даже буднично. Не было ничего необычного, ничего особенного. Стало даже немного грустно, что все так быстро кончилось. В этот вечер они собрались и выпили прямо в лаборатории. И даже втроем, чего Никита никак не ждал. Им пообещали по двадцать пять тысяч долларов, и Никита с удовольствием обдумывал, как прилетит в эту чертову Финляндию, найдет Машу, набьет морду ее хахалю и увезет жену с собой. А потом уволится с работы и на полученные деньги откроет собственное дело.

Им объяснили, что деньги будут через три дня. Никита понимал, что они с Эриком сделали нечто страшное, невообразимо ужасное, но воспоминания о Маше преследовали его по ночам, заглушая укоры совести. Эрика подобные проблемы, похоже, не волновали. Он был циником и давно махнул на все рукой, сразу согласившись на такое необычное предложение. Впрочем, Эрик, видимо, даже искал подобное предложение, так как давно хотел уехать в Израиль, благо мама у него была еврейка, и он мог позволить себе подобную прихоть.