Ретт Батлер - Дональд Маккейг

Скарлетт бросилась сквозь толпу. Какой-то белобрысый офицер, длинный, как жердь, наклонился к доктору Миду, бородатому лекарю, выслушивая восторженные хвалы в свой адрес. С поклоном Эндрю Раванель обернулся к Скарлетт.

— Если бы я знал, что в Атланте живут такие красавицы, я бы не преминул посетить этот город раньше.

В поисках Эшли Скарлетт блуждающим взглядом поглядела мимо главного гостя.

— Как раз хорошо, что вы не приезжаете часто, полковник Раванель. Наш город из-за вас превратился в бедлам.

— Что же в этом ужасного? — улыбнулся он невинной мальчишеской улыбкой, — Доктор Мид, вы нас не представите?

Эшли нигде не было видно.

— Полковник Раванель, миссис Чарльз Гамильтон. Супруг миссис Гамильтон отдал жизнь за дело Конфедерации.

Подошла Мелани.

— Сколько жертв… — Полковник наклонился поцеловать руку Скарлетт, — А эта очаровательная леди…

— Миссис Эшли Уилкс, полковник. Мой муж, майор Уилкс, в вашем штабе.

Улыбка застыла у полковника на губах.

— Майор Уилкс вернулся в свой полк.

Мелани нахмурилась.

— Но он только в сентябре к вам поступил.

— Правда, так недавно? Уилкс попросил перевода обратно в полк Джорджии, и я выполнил его просьбу.

— Я ничего не знала… Почта так ненадежна! Пожалуйста, скажите, как там Эшли? В добром здравии? Бодр духом? Одет тепло?

Доктор Мид спас полковника от дальнейших неловких расспросов.

— Пока наши солдаты терпят тяжкие невзгоды, спекулянты наживаются на войне. Я сочинил резкое письмо в «Гейт-сити гардиан», разоблачающее тех, кто получает барыши от дефицита товаров, — Доктор Мид сделал паузу для пущего эффекта, — Полковник Раванель, вы, кажется, родились в Чарльстоне? Вы наверняка знаете Ретта Батлера.

— Да, конечно. Его отец, Лэнгстон, в законодательном собрании Каролины. А Ретт, боюсь, белая ворона.

— Капитан Батлер — мой друг, — промолвила Мелани Уилкс.

Мид нехотя поклонился.

— Миссис Уилкс, я не обсуждаю обаяние Батлера. Скажите, полковник, знаете ли вы, в какой армии Батлер — капитан?

Скарлетт с трудом выслушивала эти банальности. Она была ужасно разочарована. Так надеялась увидеть Эшли!.. Минуточку, минуточку. О чем сейчас говорит доктор Мид?

— Вы, без сомнения, обрадуетесь, когда вернется капитан Батлер, и сможете высказать свои патриотические взгляды ему в лицо, — Скарлетт умышленно улыбнулась неискренне. — Пойдем, Мелани, мы должны уступить полковника и другим.

— Нет, дорогая миссис Гамильтон, не удаляйтесь, — возразил Раванель. — Если вы уйдете, свет тут померкнет.

— Полковник, сейчас зима, и темнеет рано. Если вам нужен свет, купите фонарик.

Мелани не сводила обеспокоенного взгляда с Эндрю.

— Когда я буду писать письмо мужу, можно передать от нас привет, полковник Раванель?

— Не беспокойтесь, мадам. Капитан Уилкс достаточно осведомлен о моем расположении.

По дороге домой тетушка Питтипэт без умолку болтала о красоте полковника.

— Что он говорил вам? Мелли? Скарлетт? Каждое слово!.. О, Мелли, дорогая, что я вижу? У тебя слезы?

В этот вечер Мелани так переволновалась за Эшли, что приняла сонную настойку. Пока тетушка на кухне парила натертые ноги, Скарлетт пила чай с сассафрасом[27] в гостиной. На каминной полке, заслоняя друг друга, теснились дагерротипы, рядом с раскрашенными миниатюрами, силуэтами и невыразительными акварелями висели иллюстрации из «Дамской книги Годи»[28]. Каждая вещь хранила какое-нибудь воспоминание: «Вот этот сервант принадлежал матери Мелли — на чердаке он бы чувствовал себя таким ненужным».

Скарлетт сдвинула ракушки (собранные на морском побережье возле Саванны двадцать лет назад), освобождая место для чашки, и опустилась в мягкое кресло. Не то чтобы ей так хотелось чаю, просто она ценила минуты уединения.

Закрыв глаза, Скарлетт вознесла хвалу Господу за то, что Эшли ушел из бригады Раванеля. «Легендарный конфедерат», превозносимый газетами, слишком уж безрассудно обращался с жизнями подчиненных. А что, если она потеряет Эшли?

Чтобы Эшли убили? И как такое только могло прийти в голову!.. Скарлетт поспешила попросить у Бога прощения. Она не то имела в виду!

На парадном крыльце тетушки Питти поднялся ужасный шум, и высокий голос запел:

Хочешь время провести, хочешь время провести,

В кавалерию вступай скорей!

Когда растерянный дядюшка Питер отворил дверь, полковник Раванель сдернул шляпу, чуть не подметая ею пол.

— Добрый вечер, миссис Гамильтон. Я пришел предложить невинное развлечение самой очаровательной женщине в Атланте!

Негр позади полковника многозначительно тронул струны своего банджо и с серьезным лицом начал играть известную серенаду «Лорена».

Полковник запел:

Годы медленно тянутся, Лорена.

Снег опять укрыл траву…

— Сэр, — запротестовал дядя Питер.

— Идите спать, дядюшка. Старикам вроде вас нужен покой.

— Можете идти, дядя Питер, — Скарлетт поднялась с кресла, — Сэр, не припомню, что приглашала вас.

Солнце опускается, Лорена.

И снег сверкает там, где были цветы…

— Память подводит вас, полковник. Я не Лорена.

Он глубоко вздохнул.

— Какая грустная песня. Мы, одинокие солдаты, поем ее, сидя вокруг костра, мечтая о родном доме и наших возлюбленных, которых оставили.

Печальные глаза взывали к самому чуткому пониманию.

— Долг, дорогая миссис Гамильтон, — можно, я буду называть вас Скарлетт? — долг — суровый надзиратель.

— Сэр, вы пьяны?

В гостиную приковыляла тетушка Питтипэт.

— В чем дело, полковник Раванель?..

— Возвращайтесь на кухню, тетя Питти. Полковник Раванель сейчас уходит.

— Но, Скарлетт…

— Прошу вас!

Покачав головой, Питти удалилась.

Музыкант был так бесподобен, что даже смягчил гнев Скарлетт. Нежными звуками он подыгрывал разочарованию хозяина. Струны безмолвно рыдали. Порывшись в памяти, Кассиус сменил тему и заиграл жизнерадостную песню лучших времен: «Эх, всадники из Дикси».

Полковник Раванель с гордостью признался:

— Репертуар Кассиуса неисчерпаем.

— Без сомнения, так же обширен и ваш репертуар, что наверняка подтвердит миссис Раванель. Ваша жена, Шарлотта, приятная женщина, хотя и более терпима к глупцам, чем я. Спокойной ночи, полковник. И забирайте свой оркестр.

Его веселый взгляд застыл.