КОМАНДАРМ УБОРЕВИЧ. Воспоминания друзей и соратников. - Иероним Уборевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Тревога! - услышал я в трубку. -Тревога, товарищ начальник штаба! Докладывает дежурный по авиагарнизону.
- Откуда взяли? - удивился я.- Кто объявил тревогу?
- Да сам Уборевич. С ним прибыл командующий ВВС Локтионов.
На случай боевых тревог у каждого из нас, как и полагается, всегда стоял наготове чемоданчик с предметами личного обихода. Схватив чемоданчик, застегиваясь на ходу, я вскочил в машину и помчался по темным улицам.
Е. С. Птухина на аэродроме еще не было. Я отрапортовал о прибытии и плане действий по тревоге. Уборевич взглянул на часы:
- Вами затрачено десять минут на прибытие с момента объявления тревоги. Это еще терпимо, но вот Птухин подводит и себя и меня...
В этот момент в комнату вошел Е. С. Птухин. Иероним Петрович сверкнул на него недобрым взглядом.
- Вот пакет с заданием. Действуйте, - ворчливо проговорил он. - А я пойду посмотреть, как собирается личный состав к самолетам. Вы, товарищ Локтионов, проверьте готовность материальной части.
Через 45 минут Уборевич вернулся.
- Не повезло! - вздохнул он. - Окклюзия /Фронт окклюзии- атмосферный фронт, образующий туман в результате смыкания теплого и холодного фронтов/ помешала. Взлет эскадрилий отменяю - туман закрыл весь аэродром. Специалисты говорят, что в нашем округе осенью и зимой чаще наблюдаются теплые фронты окклюзии, чем окклюзии по типу холодного фронта. Утверждают, что окклюзии опасны для полетов обледенением, грозами и сильной болтанкой. Так ли это?
Е. С. Птухин подтвердил, что такие явления летчиками наблюдаются.
- Туманы, - сказал командующий, - это большое зло не только для авиаторов. Они сильно затрудняют действия и сухопутных войск, особенно стрельбу артиллерии.
Мы неожиданно убедились, что Иероним Петрович хорошо разбирается в таких узкоспециальных вещах, как радиационный, адвективный и фронтальный /Радиационные туманы возникают преимущественно в долинах, низинах, заболоченных местах в результате выхолаживания земной поверхности и охлаждения приземного слоя воздуха. Адвективные туманы возникают при движении (адвекции) теплых влажных масс воздуха по холодной подстилающей поверхности; в результате приземный слой охлаждается и в нем образуется туман, часто сопровождающийся моросящими осадками. Фронтальные туманы возникают преимущественно на теплом фронте в зоне выпадающих осадков вследствие понижения давления перед теплым фронтом, которое приводит к расширению и охлаждению теплого воздуха/ туманы. Грамотно и коротко охарактеризовав их, он подчеркнул:
- Насколько мне известно, наибольшую опасность для авиации представляют адвективные и фронтальные туманы. Они охватывают большие районы и сохраняются долгое время. Туман, закрывающий ваш аэродром, наверняка радиационного происхождения. Он наплыл на вас из долины Днепра. Так или нет?
Мы подтвердили, что это так.
- А вот как с ними, с туманами, бороться - этого пока никто не придумал... А надо бы!
Уборевич уехал. В этот приезд он не сказал ничего нового, но нельзя было не любоваться его знаниями в метеорологии, позволяющими ему грамотно решать вопросы использования авиации.
Для меня ночное посещение командующего послужило толчком для более глубокого изучения авиационной метеорологии. Пришлось взять за правило ежедневно, прежде чем войти в рабочий кабинет, зайти на метеорологическую станцию, изучить погоду и прогноз на сутки. Начальник метеостанции Шириков был этим очень доволен и самым добросовестным образом посвящал меня в тайны своей любимой науки, знание которой многие из летчиков тогда, к сожалению, недооценивали.
Мне странно было иногда слышать от некоторых командиров, что Уборевич недостаточно чуток, сух в обращении. Это неверно. Нельзя же обычную военную требовательность расценивать как сухость в обращении.
На самом же деле чуткость, отзывчивость, человечность командующий проявлял постоянно. Нельзя было не заметить, как повышается благоустройство гарнизонов и военных лагерей, как улучшается питание и культура обслуживания командного состава и красноармейцев.
За короткий срок во всех крупных авиагарнизонах были построены добротные Дома Красной Армии для летно-подъемного состава, открыты дома отдыха с бесплатным питанием. Округ располагал многими детскими садами, яслями, пионерскими лагерями. Для командного состава и семей в живописной местности под Смоленском был выстроен дачный поселок Гнездово. И жильем в городе мы были обеспечены хорошо.
У нас, в Смоленском авиагарнизоне, ночной дом отдыха летчиков был размещен в неудобной квартире. Уборевич, побывав там, возмутился:
- Как это так? Ведь это же люди, на плечах которых лежит такая ответственность. Безобразие!
И мы скоро получили бывший помещичий дом в совхозе «Изовенька» под Смоленском.
Однажды я высказал командующему желание перейти со штабной работы на командно-строевую.
- Что же вас туда тянет? -спросил он.
- Только тогда можно хорошо понять авиацию, - ответил я, - когда сам несколько лет покомандуешь эскадрильей. Ведь там, а не где-нибудь происходит летное и боевое обучение экипажей, звеньев, отрядов, сколачивание их как боевых организмов.
- Вот это мне нравится! - улыбнулся Уборевич.
Прошло лишь несколько месяцев, и в октябре 1935 года, находясь на отдыхе в Сочи, я получил телеграмму с запросом: согласен ли я принять командование одной из авиачастей БВО.
Такое внимание тронуло. Я тотчас же ответил согласием и был назначен командиром легкобомбардировочной эскадрильи.
В 1934 году М. З. Логинову, командиру одной из эскадрилий нашего авиагарнизона, исполнилось 40 лет.
В тот день адъютант командующего округом позвонил на квартиру Логинова по телефону:
- Ждите гостей. К вам, наверно, приедет член Военного совета округа Жильцов, а может быть, и сам командующий.
Логинов почему-то усомнился в сообщении адъютанта и начал семейный праздник. Каково же было его удивление, когда в квартире вдруг появились Уборевич и Жильцов! Иероним Петрович душевно, по-товарищески поздравил «новорожденного» и преподнес ему подарок от Военного совета - золотые часы с надписью.
М. З. Логинов потом рассказывал: - И посидели-то они у нас всего около часа, а какое впечатление осталось у всех! Умеет Уборевич ценить людей. Вначале чувствовалась какая-то скованность, мы не знали, о чем и говорить в присутствии таких гостей. Но Иероним Петрович своим простым обращением расшевелил всех, напряженность исчезла, послышались шутки, смех. Уборевич рассказал несколько остроумных эпизодов на тему о дне рождения и этим окончательно завоевал наши сердца. Время пролетело незаметно, и так нам было жаль с ним расставаться!
Во время Великой Отечественной войны, в марте 1942 года, командующий ВВС 43-й армии полковник Кулдин разговорился со мной:
- Враг Уборевич или нет, я не знаю. Но в душе у меня сохранилось к нему теплое, хорошее чувство. К нам, летчикам, он был очень внимателен и отзывчив. Будучи уже командиром авиабригады, я ощущал со стороны Уборевича только помощь и помощь. О семьях погибших летчиков он проявлял особую заботу, с пристрастием допытывался, не обижаем ли мы их. Погибли летчики Семенов и Тархов - Уборевич сам занялся устройством их семей. Вручая мне орден Красной Звезды, он так тепло поздравил меня, как будто это был не мой, а его личный праздник, и при всех расцеловал. Так поступает не каждый высший командир. Я был настолько взволнован, что едва удержался от слез. Правда, за этот поцелуй я потом дорого заплатил, но зла на Уборевича не имею. Горечь на сердце осталась только от тюрьмы.
Мы с Кулдиным были давно и хорошо знакомы. Его словам нельзя было не верить. Да я и сам хранил добрые чувства к Иерониму Петровичу, которые в то время нельзя было открыто выражать. И я хранил их глубоко в себе, как тайную любовь к опальной святыне.
Кулдин погиб в воздушном бою в 1942 году как верный сын Родины. А если бы он сейчас был жив? О, как бы он радовался, как бы морально ожил, узнав, что с человека, за которого он напрасно пострадал, снято незаслуженное бесчестие!
Белорусская весна 1937 года вступила в свои права. Фруктовые деревья уже скинули свою бело-розовую одежду. Доцветала сирень, уступая место жасмину и другим летним цветам.
Утром 27 мая многие военные спешили к Дому Красной Армии: там открывалась окружная партийная конференция. За столом президиума, как всегда, сидел среди других общий любимец, кандидат в члены УК КПСС, командующий войсками И. П. Уборевич. Прошел первый день конференции, второй. Командующий внимательно записывал в блокнот выступления ораторов, готовясь, видимо, к своему выступлению.
В середине следующего дня адъютант Уборевича положил перед ним на стол какой-то бланк. Это была, как говорили потом, телеграмма о вызове в Москву. Уборевич показал документ председательствующему, обменялся с ним несколькими словами и покинул стол президиума.
