Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья - Дэвид Лэнг

Даже если решающая стадия северо-восточной экспансии Урарту на берега озера Севан не наступила до прихода следующего правителя, обнаружение в Кармир-Блуре бронзовых чаш, на которых было написано «Менуа», нельзя игнорировать. Они, появившиеся, возможно, из Вана, определенно составляли часть содержимого Аринберды (Эребуни) – древнего города, основанного Аргишти I, откуда их в VII в. до н. э. переправили в крепость[318]. Хотя представляется в высшей степени вероятным, что долина Аракса была подчинена во время правления Менуа, основание первых крепостей в этом районе приписывается его сыну Аргишти I. Этиу (Этиуни) – термин, применявшийся к большей части этой области, включая крутые холодные берега озера Севан, покрытого льдом даже в апреле. Но входила ли в земли Этиу долина Аракса, точно сказать нельзя, потому что они оставались целями военных экспедиций еще долго после того, как Ереванская равнина была покорена. Ранний приход на эту равнину представляется вполне вероятным, ведь когда горные районы от Каракёсе до горы Арарат вошли в состав Урарту, для такой экспансии уже не было никаких преград. А полное использование полученных экономических выгод было оставлено Аргишти I и его преемникам.

Менуа следует признать величайшим архитектором Урарту – считается, что он создал многие крепости, особенно в центральной части царства. Только небольшой форт в Анзафе и замок в Зивистане, оба – в пределах 10 миль (16 км) от Тушпы – на основании обнаруженных археологами надписей приписываются Ишпуини. Менуа определенно считал своим долгом продолжить дело отца и в Анзафе, в нескольких сотнях метров над нижним фортом, построил крепость больших размеров. Она не раскопана, но часть ее видна. Можно рассмотреть контрфорсы вдоль стен – в соответствии с обычной урартской практикой. Поскольку в двух постройках Ишпуини таких контрфорсов нет, представляется вероятным, что упомянутая практика была выработана именно во время правления Менуа и использовалась на протяжении всего существования Урарту. Известный рассказ Саргона II о его восьмой кампании против Урарту (714 г. до н. э.) включает такие подробности, как размеры крепостных стен, их толщину (8 кубит = 4 м) и высоту (120 рядов кирпича с каменным основанием, дающим дополнительную высоту – всего – 12–15 м). Эти данные полностью соответствуют остаткам, найденным при раскопках урартских поселений вокруг озера Ван. Верхняя крепость в Анзафе, где с одной стороны видна главная оборонительная стена, а с другой – террасы, может считаться типичной для урартов. По этому образцу крепости строились и на завоеванных территориях. Крепость в Анзафе являлась не простым убежищем, она возвышалась над важной дорогой – путем из Тушпы на восток, к северной оконечности озера Урмия. По этой дороге Ишпуини, Менуа и Аргишти I, вероятно, шли против Маны, а Руса I – против Саргона II – ассирийского царя (714 г. до н. э.). Выбранное для крепости место представляется типичным: она располагалась на уступе, находившемся на склоне высокого хребта. Крутые обрывы обеспечивали защиту с трех сторон, а с четвертой – имелась седловина, которая, как самое слабое место, была выбрана для соображения внешнего комплекса строений, возможно нижнего города[319].

Внешний – нижний – город является характерным элементом многих урартских поселений. Сама Тушпа – яркий тому пример. Там город располагался сразу под обрывистой южной стороной скалы, силуэт которой местные жители сегодня сравнивают с горбом верблюда. Позднее его место занял ныне разрушенный турецкий город Ван, уничтоженный русскими в 1916 г.[320] Раскопки здесь могут принести богатые плоды, хотя шансы на то, что будут найдены остатки древней урартской Тушпы, невелики. Обычно только легкопреодолимый склон отделял нижний город от верхней крепости. Более поздний пример отношений нижнего города и крепости над ней дает Каялидере (Варто). Судя по надписям, Менуа, возможно, отвечал за фортификацию крепости Ван, которая уцелела до наших дней как впечатляющий пример мастерства урартских каменщиков. С ним соперничают и другие городища, в том числе Эребуни (Аринберд), расположенный возле Еревана. Плиты меньшего размера на вершине крепости Ван, разумеется, были уложены намного позднее.

Историческая география исконной территории урартов намного хуже, чем окружающие их земли, отражена в дошедших до нас строительных надписях. Они более характерны для центральных районов, за исключением анналов Менуа в Патносе, а также Аргишти I и Сардури II в Ване.

Тем не менее ясно, что, хотя некоторые крупные поселения были основаны позже, Менуа активно строил крепости, чтобы защитить все подходы к Тушпе, особенно с севера и востока. Возможно, таким образом он хотел свести к минимуму риск внезапного нападения в то время, когда царская армия вела кампании вдали от столицы. Также много укрепленных городов было вдоль северного берега озера Ван, возможно идентифицируемого с землей Алиади, упомянутой в повествовании о восьмой кампании Саргона II. Не исключено, что урартские надписи, даже выполненные в период расцвета царства, дают лишь отрывочные сведения, не содержащие информации о периодических вражеских вторжениях или гражданских беспорядках. Кроме Тушпы и верхней крепости в Анзафе, Менуа построил цитадели в Керзуте и Мерадие (Беркри), охранявшие подходы к озеру Ван с северо-востока через равнину Калдиран; а в Кансикли и Азнавур-Тепе (Патнос) – для защиты дороги к Вану с севера через Каракёсе. Последняя располагалась в восточном конце пути, который проходил через Малазгирт и Буланик к долине Мурата, где Менуа тоже построил небольшую крепость в местечке Бостанкая. Другие цитадели в центральном районе Урарту тоже могли быть его работой, но пока они не датированы из-за отсутствия надписей. Ме-нуа возвел крепости и в более удаленных районах: в Багине, находившемся в районе Дерсим западной части царства, и, возможно, в Палу и Калатгаре.

Маленькая урартская крепость в старом Татване защищала место прибытия на озеро Ван из долины Муша. Отсутствие здесь крупных фортификационных сооружений может объясняться трудностью прямого подхода к озеру с этого направления из-за обширных болот в дельте Карасу, притока реки Мурат. Соответствует этому предположению наличие лишь незначительных следов урартской занятости в долине Муша, хотя нашли надпись и установили маршрут, выбранный Тиглатпаласаром I и Салманасором III – они оба предпочли не короткий путь, а идти дальше по долине Мурата. В долине Муша присутствует не менее 25 искусственных курганов, но поверхностные знаки указывают на преимущественно доурартские остатки. Также представляется удивительным полное отсутствие здесь укрепленных городов. Возможно, Мушская долина была не слишком привлекательной для урартов.

О всех функциях типичных крупных урартских крепостей можно только догадываться. Предположительно, выполняя свои военные задачи при нападении врагов, во времена мира они являлись правительственными центрами. Регулярное обнаружение при раскопках складских помещений, в которых находились ряды гигантских кувшинов для хранения высотой 6 футов (183 см) и 5 футов (1,5 м) в обхвате, свидетельствует, что здесь занимались сбором и охраной дани и товаров, которые местное население приносило в виде налогов (своего рода таможенный склад). Саргон II описал захват города Улху, вероятно расположенного на северном берегу Урмии, и назвал его городом-складом. Он упомянул полные зернохранилища и винные погреба, которые пришлись по вкусу солдатам[321]. Такие склады, должно быть, существовали уже во времена Менуа. Понятно, что одни крепости были более военизированными, чем другие, включавшие город и квартал для мирных жителей.

В Азнавур-Тепе (недалеко от Патноса) наблюдается весьма неожиданная комбинация военного лагеря и храма в одном укрепленном пространстве. На вершине конического холма с великолепным видом на гору Сюфан и на огороженное пространство, тянущееся вниз по склону на 100 футов (305 м), стоит постройка – по всем признакам крепость, но, как показали раскопки, оказавшаяся храмом[322]. Теперь известно, что такое положение – на самой вершине – обычно для урартских святилищ. В этой постройке дверь выходила на гору Сюфан (высота 14 000 футов (4270 м). О религиозном значении такой ориентации можно только догадываться. Постройка квадратная в плане, имеет массивные стены, выложенные красиво обработанным базальтом, и узкие угловые контрфорсы. Все это напоминает храм в Топраккале, раскопанный Леманом-Хауптом и впоследствии изуродованный, а также храм Алтин-Тепе, находившийся возле Эрзинкана. После этого подобные храмы были раскопаны в Каялидере и Кавус-Тепе. Есть сопоставимая постройка в Эребуни, недалеко от Еревана[323].