Одинокая леди - Гарольд Роббинс

Как только она вышла, появился Джон.

— Вам нравится? — спросил он.

— Нравится. Тут все очень красиво.

— Во всяком случае, просто, — сказал он, и видно было, что ему приятна моя похвала. — Я все сделал сам. Сделал то, что всегда хотел.

— И давно у вас этот дом?

— Два года. Сразу после моего развода. У моей бывшей и у двоих детей дом в Бэл Эр.

Я взглянула на него с удивлением.

— Я должен был вам сказать. Мне бы хотелось, чтобы вы знали, как обстоят дела.

— Спасибо.

Я оценила его откровенность.

— Телефон, радио и дистанционное управление телевизорами на кроватном столике. — Он сделал несколько шагов к маленькой двери в стене спальни. — Ванная здесь.

Он открыл дверь, и я вошла. Ванная была просторная, с двойным умывальником, углубленной в пол ванной, а в ней встроенный мощный спринклер, с отдельным душем и биде. Я бросила взгляд на дверь с противоположной стороны ванной комнаты.

— Это дверь во вторую гостевую комнату. Но ванная целиком в вашем распоряжении. В свое время я сделал так потому, что мальчики обычно останавливаются в этих комнатах и отлично обходятся одной ванной.

— Сколько у вас детей?

— Трое. Два мальчика и дочь. Дочери четырнадцать, а близнецам двенадцать.

Я кивнула и последовала за ним в спальню. Он повернулся ко мне и сказал:

— Я думаю, вы не откажетесь вздремнуть перед обедом. Перемена времени всегда утомляет.

— Но я совершенно не устала, — сказала я. — И спать мне не хочется.

— А вы попробуйте и захотите, — улыбнулся он. — Мы обедаем в восемь, если вы не возражаете.

— Чудесно.

— Тогда до встречи, — и он ушел.

Когда я открыла глаза, комната купалась в пурпурных и фиолетовых волнах света — последние лучи закатившегося в океан солнца.

Я взглянула на часы — они показывали все еще нью-йоркское время.

Десять вечера. Я поставила их по местному времени и выбралась из постели.

Он был прав: перемена временного пояса подействовала усыпляюще.

Я побрела в ванную, пустила воду и бездумно смотрела, как она заполняет ванну, вырываясь из крана, искрясь и переливаясь зеленовато-голубым. Добавила в воду витамина для купанья с лимонной отдушкой. Я сбросила ночную рубашку и опустилась в воду. Спринклер сразу же автоматически заработал. Одна из сильных подводных струй — случайно или так было спроектировано — била мне между ног. Возникло приятное, постепенно нарастающее ощущение, и я подумала, что это даже лучше, чем мой верный «Зеленый шмель».

И вдруг до меня дошло, что в спальне звонит телефон. Я сняла трубку, не выбираясь из ванны.

— Хелло!

— Вы уже встали?

— Да, я в ванной.

— Не спешите. Обед будет готов, как только вы появитесь.

Я засмеялась.

— Я бы хотела пообедать в ванной.

— Вам понравилось?

— Спринклер, пожалуй, слишком уж хорош. Я бы не возражала выйти за него замуж.

— Наслаждайтесь в свое удовольствие. Увижу вас немного позже, — сказал он, посмеиваясь.

Я положила трубку и откинулась в ванне, но вода уже остыла, и поэтому я выбралась из нее. Взяла одно из огромных, словно простыня, полотенец, слегка обтерлась. В Калифорнии все было огромным — и постель, и ванна, и даже полотенце. Подумала: означает ли это что-нибудь или просто прихоть?

Недодумав, отвлеклась, натянула спортивные брюки и рубашку, спустилась вниз.

Стол с огромной деревянной салатницей в центре стоял у открытой двери, ведущей во внутренний дворик. Там, недалеко от двери, в специальном очаге мерцали древесные угли, источая дивный запах.

Я остановилась и принюхалась.

— Что это?

— Картошка, печеная на углях. Надеюсь, что вам понравится.

— Вроде жаренной в кожуре? Обожаю. Он улыбнулся и подошел к бару.

Включил электрический шейкер.

— У меня две специальности, — сказал он. — Я делаю самые лучшие в мире коктейли «Маргарита» и самую лучшую вырезку.

Он достал два бокала для коктейля из ведерка со льдом, быстро посолил ободки, остановил шейкер, налил, протянул один бокал мне.

— Добро пожаловать в Калифорнию. «Маргарита» скользнула в глотку, словно ж.идкий огонь, и сразу же теплая волна разлилась по всему телу.

— Невероятно, — сказала я, обретя дыхание. Он не мог, конечно, знать, что я никогда в жизни не пила коктейль «Маргарита».

— Я поставлю бифштексы на огонь, — сказал он. — К тому моменту, когда мы закончим второй коктейль, они поджарятся.

И словно по неслышимой мне команде, в комнату вошла домоправительница. Она несла большую разделочную доску, на которой лежали две невиданных размеров вырезки. Передав доску Джону, она поклонилась и сказала:

— Буэнос ночес!

Я улыбнулась ей в ответ. Она исчезла.

— Обычно по воскресеньям она свободна, — сказал Джон. — Сегодня она осталась только для того, чтобы убедиться, что все в идеальном порядке.

Я встала и пошла за ним к очагу, встала рядом, наблюдая, как он укладывает бифштексы на особую решетку. И сразу же раздался шипящий звук — это сок и жир падали на раскаленные угли и мгновенно испарялись, оставляя в воздухе потрясающий, будящий аппетит аромат.

— Вырезку я выдерживаю обычно в маринаде, который готовится из масла, уксуса и приправ. Это придает ей особый аромат и вкус. Вы предпочитаете непрожаренное мясо?

Я молча кивнула, не спуская глаз с вырезки.

— Отлично. Я тоже...

К тому времени, когда вырезка поспела, я чувствовала себя превосходно — волшебная легкость в голове и во всем теле. Правда, голова чуть-чуть кружилась, и потому я с облегчением села за стол и с некоторой задумчивостью стала наблюдать, как он хозяйничает. Он зажег свечи в канделябре, разлил вино в тяжелые бокалы — такими они мне показались.

После текилы — я уже знала, что так называется мексиканская водка, составляющая львиную долю коктейля, приготовленного Джоном, — вино казалось совсем легким и очень приятным на вкус.

— Чудесно, — сказала я и поставила с преувеличенной осторожностью бокал на стол — я не очень была уверена в своих движениях.

— Насколько я могу судить, — сказал Джон, — я перестарался с «Маргаритой».

— Не-ет! — горячо запротестовала я.

— Вы в порядке?

— Я совершенно о'кей, — заявила я, — просто капельку пьяна.

— Все пройдет, как только вы немного поедите, — сказал он.

И оказался прав.

Вырезка, салат и печеный картофель оказались потрясающе вкусными, и я даже не заметила, как съела Ь все. Когда мы встали из-за стола, легкое опьянение прошло.

— Вы курите? — спросил он. Я кивнула.

— У меня есть колоссальная травка. Называется «Золото Акапулько».

Особенно хорошо идет с коньяком. — Он пытливо посмотрел на меня-Как вы смотрите на то, чтобы попробовать?

— Не откажусь. Вы уже видели меня подвыпившей, теперь увидите прибалдевшей, — и я последовала за ним на кушетку.

Он открыл деревянный сигаретный ящичек, стоявший рядом на кофейном столике.

— Тут у меня несколько уже скрученных, — сказал он и передал мне одну самокрутку, а сам пошел за бутылкой и рюмками для коньяка к бару.

Я глубоко затянулась и медленно выдохнула дым.

— Нектар, — сказала я с видом знатока.

— Самая лучшая травка, — сказал он и взял у меня косячок.

Он передал мне бокал с коньяком, сделал глоток сам и сразу же затянулся. Я зачарованно наблюдала за ним. Мне казалось, что я вижу, как движется по его пищеводу коньяк, смешиваясь с дымом.

— Попробуйте так же, — сказал он.

Я последовала его примеру — подействовало, как динамит. Через мгновение я взлетела куда-то высоковысоко в небеса, и все, происходящее там, внизу, показалось мне чрезвычайно смешным. Я засмеялась.

— Что, хорошо? — спросил он.

— Мне все еще не верится!

— Чему вы не верите?

— Тому, что я здесь. И вы. И я... Он опять взял у меня косячок, раскурил, затянулся и протянул мне.

— Не так уж и трудно поверить, — заметил — он при этом.

— До сих по я никуда ни разу не выезжала с мужчиной, кроме своего мужа, — сказала я. — А тут вдруг пролетела огромный путь с одного побережья на другое, через всю страну с вами...

— Первой мыслью было — пролететь. А теперь, насколько я вас понял, у вас появилась вторая мысль?

— Нет.

— И замечательно. Потому что мне бы не хотелось, чтобы она появилась.

— У меня вообще никаких мыслей — ни первых, ни вторых, — я протянула ему самокрутку и почему-то захихикала. — Я уже взлетела, как воздушный змей...

— Я это называю чувствовать себя хорошо, — у него тоже слегка заплетался язык, и получилось «чусовать».

— Я чусую себя хорошо, — сказала я и откинулась на подушки. — Вы, ей-Богу, умеете раз-звлечь девушку. Он промолчал.

— Знаете, все куда-то улетело... Так спокойно... — сказала я. — Я чувствую себя такой ленивой и расслабленной.

— Как только вы почувствуете, что устали, вы можете идти спать, — обо мне не думайте.

— Вы замечательный человек, Джон Стайлз.