Шарлотт-стрит - Дэнни Уоллес

— А мне, раз уж зашел об этом разговор, больше всего понравилось место, — словно продолжая свое выступление, оживленно заговорил Клем, не обращая внимания на то, что ему никто не ответил, — где тот парень из зрителей уронил стакан и я ввернул свое коронное словечко: «Осторожнее!»

— Да, это было здорово, что тут скажешь, — поддержал его я. Дэв, кажется, был удивлен, услышав чей-то еще голос.

— Однако я, кажется, увлекся! — воскликнул Клем, в притворном ужасе хватаясь за голову. — Что это я все о себе и о себе. Что вам-то понравилось больше всего? Только самое-самое.

— Ты только что спрашивал, разве нет? — отозвался Дэв.

— Но ты уклонился от ответа.

— Мне понравился тот эпизод с выскочкой из зала.

— Но это то же самое, что только что упомянул я.

— Что поделать, — ответил Дэв.

Клем, кажется, обиделся.

— В любом случае мне пора, — сказал Клем. — Надо отточить несколько новых реприз. На той неделе у меня своего рода бенефис в клубе «Улыбайтесь чаще». Надо и там себя показать. А потом, кто знает — посыплются приглашения на корпоративы. Там крутятся действительно хорошие деньги.

Тут он, кажется, заметил кого-то у барной стойки.

— О, твой брат тоже слушал мое выступление? И ты молчал!

— Кто? — переспросил я.

— У Джейса нет брата, — встрял Дэв.

— У меня хорошая память на лица, — продолжал Клем. — И на часы. И на их лица тоже.

Упомянутый человек выбирал пиво. Задавая бармену вопросы и постукивая кончиками пальцев по кранам, он вдруг обернулся. И…

Не то чтобы я мог сейчас разглядеть его часы, но на той фотографии их было хорошо видно.

Я застыл.

Люди часто говорят, что они застыли, но вряд ли они высказываются в буквальном смысле и имеют в виду состояние, в каком я оказался сейчас. Я оцепенел, потому что это был он. Он был здесь. Представляете, здесь, в этом баре.

— Кем он работает, я забыл? — спросил Клем. — Кем работает твой брат?

— Да? — присоединился к нему Дэв, который понял, что происходит, узнал его и улыбался. — Кем работает твой брат?

— Я не сторож своему брату. Тем не менее он остеопат, — ответил я, пытаясь вспомнить, что наврал Клему ранее.

— Так разве это не он ортодонт?

— Вот именно.

— И у его жены светлые волосы?

— И тут не стану спорить.

Я не слушал рассуждения Клема о том, на чем поехать домой: на автобусе или метро, или, может быть, разориться на такси, — а продолжал пялиться на того парня. Он здесь, здесь, этот парень с шикарными часами. И возможно, она тоже топчется где-то неподалеку…

Не думаю, что встретить их тут такая уж неожиданность. Они оба работают где-то поблизости. У него, судя по квартире в «Аляска-билдинг», редкой машине, часам и загару, водятся деньжата. Естественно, что выпить он ходит в отель «Шарлотт-стрит», где обычным людям приходится выбирать — выпить или внести квартплату за следующий месяц. Вероятно, он привел сюда клиента, обмыть сделку.

Я еще раз внимательно оглядел бар. Здесь ли она?

И тут я понял нечто поразительное. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы она оказалась здесь. Я был бы страшно недоволен этим.

Во-первых, я не готов к встрече, хотя все равно искал ее глазами — на всякий случай. Я давно не стригся и вообще был далеко не в лучшей форме. Я чувствовал себя как девочка-подросток, нарядившаяся для церкви и тут узнавшая, что сейчас придет мальчик, ну тот самый.

Во-вторых, если бы она была здесь, среди всех этих «блекберри», «лабутенов» и блестящих лаком волос, это значило бы, что она здесь с ним. А если она здесь с ним, то едва ли когда-либо окажется здесь со мной.

И в-третьих (Бог любит троицу!): если она здесь с ним, а не со мной, то это конец. Все кончено. Романтика, загадка, наши дедуктивные попытки найти ее при помощи изъятых у нее фотографий — все это закончится.

Я изучал его так долго, что еще немного, и это начало бы привлекать нездоровое внимание окружающих. Хорошо скроенный темно-синий классический костюм. Светло-голубая рубашка, шелковый галстук. Великолепные туфли, но с серебряными пряжками. Приятно видеть. Я бы не смог влюбиться в девушку, западающую на мужчин с серебряными пряжками на туфлях. Он был неплохо, чтобы не сказать — прекрасно, сложен; с того времени, когда фотографировался, волосы у него здорово отросли.

А вот обручального кольца не было.

— Тебе надо пойти и заговорить с ним, — толкнул меня в бок Дэв. — Выясни о нем что-нибудь. Спроси, есть ли у него девушка. Но сначала заведи с ним мужской разговор, поинтересуйся, за какую команду он болеет. А потом переходи прямо к наводящему вопросу: «У тебя есть девушка?»

— Ты изо всех сил пытаешься заставить меня выглядеть геем.

Я опять взглянул на типа с серебряными пряжками. Он пил свое «Перони» и смеялся над чем-то с другим мужчиной. Коллега? Друг? Кем бы он ни был, он опирался на стойку с таким видом, будто был у себя дома, будто Шарлотт-стрит принадлежит ему и это его вечеринка, на которую он позволил заглянуть незнакомцам.

Мы планировали допить свои коктейли и пойти в «Ньюмен-армс», чтобы пропустить пару кружечек среди своего круга, но Дэв, видимо, втянулся в интригу происходящего.

— Если ты не решаешься, я подойду к нему, — вызвался он. — Должно быть, он подвизается где-то поблизости. Тогда она либо заходила к нему в офис, когда ты ее видел, либо тоже работает где-то тут. Они могут оказаться просто коллегами.

— Не надо этого делать, — как можно строже сказал я. — Нам нужен не он, а она.

Я действительно боялся, что Дэв сейчас подойдет к нему, наболтает ему о фотографиях, скажет, как здорово все это совпало, и согласится отдать их ему. Украдет у меня шанс. Лишит меня возможности, столь долго выжидаемой мною. Кроме того, я действительно чувствовал, что это может стать началом чего-то нового. Началом истории. Сара — повзрослевшая, ставшая слегка циничной — посмеялась бы над этим, но я не никогда не смогу над этим смеяться. Считается, что мужчины ничего такого не хотят, не жаждут, так как проще согласиться с тем, что подобное свойственно только женщинам, а мы лишь хотим смотреть «Топ гир» в футболках с соответствующим логотипом, принимая от покорных и молчаливых женщин очередной номер журнала «Топ гир».

Я как раз собирался объяснить все это Дэву, но он встал и направился прямиком к стойке.

Глава 15, или

На задании

— Невероятно, но факт, — объявил Дэв через несколько минут, буквально дрожа от восторга, когда мы уже стояли перед таверной «У Фицроя». — Ты у цели. Я почти уверен в этом.

Мы стояли, потягивая пиво и чувствуя несомненное облегчение от того, что наконец оказались среди своих. Дэв, воспользовавшись моментом, решил поделиться информацией, добытой в стане врага.

— Почему я так думаю? Да у того парня, — он ткнул пальцем в направлении барной стойки, и я ударил его по руке, на случай если на нас кто-то смотрит, — у того парня совершенно нет чувства юмора. А у тебя есть его зачатки.

Я посмотрел в окно. Приятель «того парня», должно быть, сказал что-то смешное, потому что чувак хлопнул его по плечу и рассмеялся, запрокинув голову. С такого расстояния казалось, что чувство юмора у него все-таки есть, но мне очень хотелось верить Дэву.

— Чувство юмора всегда стоит первым в списке того, что нравится женщинам, — задумчиво продолжил он, — да, оно всегда стоит одним из первых, так что не знаю, с какой стати ей с ним встречаться. Ну разве что дело в деньгах, внешности и, возможно, обаянии. Но у тебя в отличие от него еще есть чувство юмора.

— Как думаешь, Памела сможет оценить твое чувство юмора? Конечно, сначала ей надо будет выучить английский и освоить во всех тонкостях видеоигры.

Лицо Дэва приняло типичное для него выражение. Я продолжил, перейдя к действительно интересовавшему меня вопросу:

— Так что ты ему сказал? Как ты начал разговор?

— Я не знал, что сказать, а потому просто вынул проездной и спросил: «Вам не кажется, странным, что здесь написано „любой дорогой“? Интересно, значит ли это, что через Луну тоже?» И он рассмеялся.

— Рассмеялся? Он?

— Да. Я продолжил той шуткой Клема про коктейль.

— И он опять рассмеялся?

— Нет, эта шутка ему не понравилась. Думаю, он решил, что она слишком неприличная. Но разговор у нас завязался.

Я наблюдал, как Дэв разговаривает с тем парнем в ожидании заказа (он попросил водопроводной воды, и такое начало не слишком обрадовало бармена). Я нервничал. Мне казалось, что меня в любую секунду улучат в каком-то предосудительном поступке. Как будто вот-вот ввалится полиция и прикажет мне либо отдать фотографии, либо отправляться прямиком в тюрьму Белмарш. Моя душа ушла в пятки, когда Дэв протиснулся к стойке и постучал пальцами по крану с пивом, так же как это делал тот парень.